Покоренная судьбой
Шрифт:
— Конечно.
Нино появился рядом со мной, спокойное присутствие я оценила. Он подвел меня к папиной машине, и я села в нее без единого слова. Я чувствовала себя совершенно не в своей тарелке, почти в шоке. Столько всего произошло за последние несколько часов. Мой мозг не успел все переварить. Я даже не была уверена, что это возможно.
Мы подъехали к нашему особняку, когда я нашла в себе силы сказать:
— Теперь будет война?
Нино выключил двигатель и глубоко вздохнул.
— Может
— Ты должен остановить отца от войны с Фамилией. Пожалуйста. Так много людей погибнет. Киара больше не сможет увидеть свою подругу Джулию, Фабиано больше никогда не сможет увидеть своих сестер, а Аврора своих тетушек. Эта война не нужна. Я не хочу ее, не из-за меня. Поговори с папой. Он тебя слушает.
— Он ценит мою логику, но я не уверен, что в данный момент он в состоянии для этого. И еще остается вопрос с Лукой. Он ясно дал понять, что хочет войны. Если он объявит войну, мы не будем просить мира. Мы будем мстить с полной жестокостью.
Я закрыла глаза. Боже мой. Кто бы мог подумать, что любовь настолько разрушительна?
— Я сожалею обо всем этом.
Нино ничего не сказал, поэтому я вышла из машины и пошла в дом. Когда я пересекла общую комнату, Джулио вскочил с места, где он сидел рядом с Савио и сильно беременной Джеммой на диване и смотрел что-то на iPad. Киара тоже поднялась, свернувшись калачиком в кресле.
Джулио помчался ко мне, на его лице было написано бурное возбуждение. Его глаза были более светло-карими, чем мои, но волосы такими же темными.
— Невио зарезал Витиелло?
Савио оттолкнулся от дивана, его глаза смотрели на меня, когда он приближался к нам. Он коснулся плеч моего брата, оттягивая его назад.
— Грете нужен отдых.
Киара подошла ко мне и легонько коснулась моей руки.
— Хочешь, я поднимусь с тобой?
Джемма с трудом поднялась с дивана. У нее уже было три дня задержки. Она извиняюще улыбнулась мне, когда сдалась и опустилась обратно на диван.
— Я в порядке. Невио получил удар ножом, а не я.
Киара кивнула, но я могла сказать, что она все еще беспокоится.
Не говоря больше ни слова, я повернулась и направилась наверх в свою комнату, где меня ждали Момо и Медведь. Я посадила Медведя на поводок и взяла Момо на руки, после чего спустилась вниз и вышла на улицу через французские двери в нашем крыле особняка. Я позволила Медведю и Момо облегчиться и немного обнюхать окрестности, прежде чем вернулся в свою комнату. Медведь и Момо оставались рядом со мной, очевидно, понимая, что я в беде.
Выключив свет, я свернулась калачиком на кровати и задрожала. Мне было холодно и внутри, и снаружи, несмотря на то, что Медведь прижимался к моей спине, а Момо обнимал меня спереди. Раздался стук и я открыла глаза. Из-за задернутых штор вид из окна был абсолютно черным.
— Да?
Дверь открылась, и в свете, проникающем из прихожей, показалась высокая фигура отца. Он повернул выключатель. Как обычно, свет был приглушен до слабого свечения, достаточного, чтобы разглядеть его измученные глаза и напряженное выражение лица. Медведь издал низкий рык, от которого задрожал матрас. Папа проигнорировал это и вошел в дом. Я села и отправила Медведя в его угол. Он свернулся там калачиком, не сводя глаз с папы, который опустился рядом со мной.
Папа наблюдал за мной, его темные глаза были полны беспокойства, но и чего-то еще, возможно, настороженности.
— Ты солгала мне.
Я сглотнула, затем слегка кивнула.
— Я солгала о поцелуе с Амо, да. Потому что я знала, как вы с Невио отреагируете, если узнаете.
Папина челюсть сжалась.
— Мы видели, как отреагировал Невио.
Я сомневалась, что реакция отца была бы намного лучше. В конце концов, он бы тоже пролил кровь.
— Теперь все кончено, так и не началось.
Глаза отца, казалось, погрузились в мои, желая, чтобы я рассказала ему все. Но я многого не понимала.
— Он женится через несколько недель.
— Знаю — тихо сказала я, чтобы папа не подумал, что я ничего не замечаю. Я не была такой хорошей и невинной, как он думал. Я поцеловала обещанного мужчину и хотела сделать это снова. Я была несчастна.
— Он не должен был подходить к тебе.
— Разве я лучше его? Если я знаю, что он обещан, и все равно целую его, разве это не делает меня тоже грешницей?
— Мне плевать на грехи. Меня волнует только твое благополучие.
То, что отец так ругался при мне, говорило о том, что его эмоциональное состояние тоже не самое лучшее.
— Со мной все будет в порядке. — Я знала Амо совсем недолго. Если время лечит все раны, то сердечная боль, которую я испытала, должна пройти за то же время, которое мне понадобилось, чтобы влюбиться в Амо, верно?
Отец коснулся моей щеки.
— Я должен был лучше защищать тебя.
Я грустно улыбнулась.
— Изменилось бы для тебя что-нибудь, если бы Амо не был обещан? — Я знала ответ, но подумала, что его нужно произнести вслух.
Папа издал мрачный смешок.
— Насчет того, что он хочет тебя? Ни за что на свете, mia cara. Может быть, в Нью-Йорке он может получить все, что захочет, но здесь Лас-Вегас, и он не может получить тебя. Ни сейчас, ни когда-либо.
— Ты сказал мне, что сделаешь для меня все.
Папа обхватил мое лицо обеими руками, его глаза пылали яростью.
— Только не это.