Покоритель джунглей
Шрифт:
В случае, если кому-то будет угрожать опасность, он должен выстрелить дважды. Выстрелы, повторенные тем же способом, сразу предупредят остальных, и они поспешат товарищу на помощь.
Мы скоро увидим, сколь важные последствия имела эта мудрая мера предосторожности.
Расставшись с Рамой, Сердар двинулся дальше легким, быстрым шагом, который свойствен людям, привыкшим преодолевать большие расстояния. Правда, идя вдоль подножия горы, он вынужден был обходить то большие массивы колючих кустов, пройти сквозь которые было невозможно, то зыбкие топи, отмеченные низкой, редкой травой. В лесу царили покой и тишина, располагавшие к размышлению. Через несколько минут, совсем забыв о том, где он находится, Сердар перенесся в счастливые дни детства. Они протекали в старом феодальном замке в Бургундии, принадлежавшем его семье со времен Карла Смелого. Перед его мысленным взором предстали старые башни, стоявшие во рву, заполненном водой. Там было полно лягушек, и он любил по вечерам слушать их монотонное кваканье. Он увидел и подъемный мост, цепи которого служили ему трапецией, и двор, вымощенный каменными плитами, винтовые лестницы, залы с высокими потолками, украшенные портретами предков-рыцарей, закованных в латы. Одни из них пали в битве при Азенкуре, другие — при Грансоне или под стенами Иерусалима. С каким благоговейным вниманием слушал он рассказы деда об их подвигах! В более близкие времена они были полковниками королевской армии, мушкетерами, маршалами, служили во французской гвардии. В салоне, обставленном на современный манер, висел портрет деда, который был дивизионным генералом и при Ватерлоо лишился руки. Сердар вспоминал, что слушал рассказы деда не один, он увидел очаровательную светловолосую головку, услышал детский голосок, который требовал, когда дед замолкал:
— Еще! Дедушка, еще!
Как далеко было то время!.. Глаза Сердара заволокло слезами, горькими и сладкими одновременно. Жизнь открывалась перед ним, она была беззаботна и прекрасна. Перебирая ее эпизоды, он вспомнил, какую радость испытал, впервые надев эполеты. Он видел себя, пылкого, горящего отвагой, перед отъездом в Крым, и в то же мгновение лицо его стало мертвенно-бледным — ему вспомнилось страшное событие, разбившее его жизнь. Он готов был разрыдаться, как случалось с ним всякий раз, когда его посещало это кошмарное воспоминание… Вдруг он поскользнулся и оказался по грудь в тине, чувствуя, что увязает все глубже. Падая, он машинально не выпустил из рук карабин, и это его спасло. Опершись на него, Сердар почувствовал, что приклад и конец ствола упираются в твердую землю. Тогда он с силой подтянулся на руках, пользуясь ружьем как опорой и действуя медленно, осторожно, чтобы не сломать карабин. После множества предосторожностей ему удалось наконец поставить на кочку одно колено, затем другое… Он был спасен, но жизнью был обязан чистой случайности, тому, что торфяник начинался узким каналом и что, по счастью, карабин не пошел ко дну, а упал горизонтально, как бы перегородив канал. Он понял, что в подобном месте, где смерть под разными обличьями подстерегает на каждом шагу, нельзя позволять себе отвлекаться на воспоминания, нужно все время быть начеку, смотреть в оба и держать ухо востро.
Сердар выстирал в соседнем ручье одежду, через полчаса экваториальное солнце ее высушило, и он продолжил путь, прерванный злополучным происшествием.
Вдруг справа, у подножия горы, в густой рощице псидиумов, ему почудился легкий шум. Он взвел курок и несколько секунд стоял неподвижно, ожидая, что из чащи выскочит тигр, ибо пантеры и другие крупные кошки днем не выходят из логовищ. Но никто не появился, и он перешел на бег, чтобы наверстать упущенное время. Тем не менее необъяснимый шум заставил его насторожиться. Он знал, что, будучи голоден, леопард часто нападает на человека неожиданно, поэтому, пройдя шагов пятьдесят, Сердар резко обернулся. В этот момент он находился на небольшой прогалине, залитой светом, но чуть дальше листва была так густа, что солнце не могло пробиться сквозь образованные ею своды. На расстоянии менее ста метров все сливалось в полутьме, придававшей предметам из-за отсутствия четких контуров самый фантастический вид. Так, ему показалось, что в том месте, которое он только что миновал, он видит нечто похожее на человека, стоявшего неподвижно у куста и смотревшего на него…
Кто бы осмелился в одиночку подвергнуть себя опасности и проникнуть в долину? Привидевшееся ему было не чем иным, как обманом зрения. Сердар закрыл глаза, как делают обычно, чтобы проверить себя. Когда он снова открыл их, странное видение исчезло.
— Обычный световой мираж! — пробормотал он. — Это частое явление. Когда из сильно освещенного места вы смотрите в темноту, перед вашими глазами проплывает облако, которое искажает внешний вид самых простых предметов. Но все-таки я хотел бы выяснить все до конца, излишняя предосторожность никогда не помешает.
Он повернул назад, чтобы удостовериться, что за кустом, рядом с которым ему померещилась человеческая фигура, не скрывается ничего подозрительного. Но едва он сделал несколько шагов, как из зарослей выскочил загорелый, как и все жители Короманделя, туземец и бросился в глубь джунглей. Сердар немедленно пустился за ним в погоню, дважды он вскидывал карабин, и дважды ствол дерева преграждал ему путь, спасая жизнь беглецу.
Сердар понял, что если дело так пойдет и дальше, он неминуемо упустит врага. Поэтому он отказался от мысли воспользоваться оружием и со всех ног пустился за убегавшим вдогонку. В интересах собственной безопасности он должен был во что бы то ни стало поймать туземца, вполне возможно, что следом за шпионом шел многочисленный отряд.
Он быстро заметил, что настигает беглеца, еще две-три минуты — и тот окажется у него в руках. В какой-то момент туземец сделал небольшой крюк, словно хотел изменить направление бега, но затем вновь помчался к большим болотам, питаемым озером Калоо, — преследовать его там, не зная досконально местности, было невозможно. Сердар сделал нечеловеческое усилие — он не бежал, он летел стрелой над кустами и кактусами, словно тигр, настигающий добычу. В мгновение ока расстояние между ними резко сократилось, противник терял силы. Сердар должен был вот-вот его настигнуть, как вдруг, добежав до места, где преследуемый свернул в сторону, он почувствовал, что земля уходит у него из-под ног, и он рухнул в яму глубиной шесть-семь метров, предназначенную для пантер.
Удар был настолько силен, что он потерял сознание. Кишнайя, глава душителей, сдержал свое слово: жизнь Сердара была в его руках, во всяком случае, грозный Покоритель джунглей, одно имя которого приводило англичан в трепет, был его пленником.
Опьянев от радости, шпион трижды пал ниц, чтобы возблагодарить богиню Кали за помощь. Затем он медленно направился к яме, сдерживая дыхание и стараясь не шуметь. Время от времени он останавливался, прислушиваясь, не донесется ли до него крик или стон, затем с той же осторожностью двигался дальше.
Когда он подошел к яме, в ней царило глубокое молчание. Если бы ветки, листья и трава, покрывавшие ее, не были сдвинуты — а это свидетельствовало о том, что добыча в ловушке, — Кишнайя, суеверный, как все индусы, подумал бы, что воображение сыграло с ним злую шутку. Покрытие ямы, состоявшее из веток и кустарников, почти не пострадало, и это обстоятельство благоприятствовало пленнику, так как снаружи не было видно, что происходит внутри. Яма представляла собой колодец с конусообразными стенками, чтобы хищники не могли выбраться из нее.
Обморок Сердара длился недолго. Он мгновенно понял, что его провели с дьявольской ловкостью. Ему стало ясно, что если против хитрости не применить хитрость, он пропал.
Читатель уже, конечно, понял, что Кишнайя только покрыл свежими ветками одну из ям, вырытых некогда Рама-Модели и его отцом. На это у него ушел час, который он выиграл, пройдя через джунгли напрямик вместе с заклинателем змей Веллаеном, служившим ему проводником.
Оба со вчерашнего дня, прячась в густых зарослях, бродили вокруг грота, где остановились на ночлег Сердар и его спутники. Они присутствовали на состоявшемся совете и были, таким образом, полностью посвящены в планы врагов.
Веллаен, отличавшийся редкой трусостью, побоялся получить пулю в лоб и не хотел рисковать своей шкурой. В течение всей предыдущей сцены он отсиживался в кустах. Когда же он убедился, что бояться нечего, то покинул убежище и счел своим долгом присоединиться к Кишнайе.
Но тот сделал знак не приближаться, ибо Веллаен мог только помешать его наблюдениям.
К великому счастью, падая, Сердар не потерял ни карабин, ни револьвер. Патронташ и охотничий нож также остались при нем. Как только он пришел в себя после удара, вызванного падением, он тут же переместился в угол ямы, защищенный ветками, на какое-то время оказавшись вне поля зрения противника.