Покоритель джунглей
Шрифт:
В тот же вечер «Диана» поднимет якорь и доставит в Пуант-де-Галль г-на де Рив де Нуармона со всей семьей, чтобы он мог сесть на пакетбот, идущий из Китая в Суэц и заходящий на Цейлон. Выполнив эту важную миссию, вы, Барбассон, тут же возвращаетесь в Пондишери и принимаете в наше отсутствие командование гарнизоном.
Что касается тебя, мой дорогой Барнетт, не забудь, что вплоть до конца нашей операции ты не должен произносить ни единого слова в присутствии французских властей, так как из-за твоего чудовищного американского акцента нас немедленно заподозрят в мошенничестве, а от подозрения до уверенности — один шаг. Хоть и говорят — далеко от чаши до уст, вспомните, что в девяносто девяти случаях из ста чаша приближается к устам не напрасно.
— Не беспокойтесь, капитан, генерал не заговорит. Я буду рядом с ним и, клянусь Барбассонами, в случае чего впихну ему слова обратно в глотку. Если вдруг ему зададут какой-нибудь вопрос, я скажу, что он оглох при осаде Севастополя, и отвечу вместо него.
— Идея неплоха, к тому же терпеть нашему другу придется недолго.
Что до наших друзей-индусов, то они нарядятся в красивые одежды, которые я для них припас, и сойдут у населения Пондишери за богатых вельмож с Малабарского берега, которые сопровождали нас на Цейлон, чтобы оказать нам честь. Наше прибытие на шхуне легко объяснимо: по течению обстоятельств мы не успели на французский пакетбот, сели на английский корабль, идущий из Индокитая, и поскольку на Цейлоне нам пришлось бы ждать три недели возвращения «Эриманты», мы зафрахтовали судно славного капитана Барбассона, которое случайно находилось в Пуант-де-Галль, и оно доставило нас по назначению. Я полагаю, что мы все предусмотрели, и теперь можем идти отдыхать, чтобы завтра сыграть надлежащим образом наши роли в этой сложной решающей игре. После того, что произошло, думаю, нынешний губернатор отнесется к своей замене без особого удивления.
С этими словами заговорщики расстались, а Сердар, который, говоря об отдыхе, имел в виду других, поднялся на палубу и, облокотившись о планшир, погрузился в долгие размышления. Накануне сражения он не мог спать.
На следующий день все шло точно по намеченному плану. В десять часов «Диана» снялась с якоря и отправилась в путь. В одиннадцать она была на рейде Пондишери, остановилась, подняла французский флаг и выстрелила из пушки. Затем она дала залп из одиннадцати выстрелов, который тут же привел весь город в движение. Кому же отдавали подобные почести?
Едва прозвучал последний выстрел — а Барбассон постарался, чтобы салют длился несколько минут, — как весь город высыпал на бульвар Шаброля, горя нетерпением узнать, что же происходит. Тогда на большую мачту взлетели флажки, составившие уже известную нам фразу: «Новый губернатор Пондишери…» и так далее.
Еще не был поднят последний флажок, как начальник порта, которого можно было узнать по костюму — «Диана» стояла всего в трехстах метрах от берега, — со всех ног бросился к губернаторскому особняку.
Толпа росла с такой быстротой, что вскоре всякое движение в ней стало невозможно. Европейцы мешались там с туземцами в разноцветных одеждах, одни сверкали серебром и золотом, другие — драгоценными камнями, блиставшими на солнце.
Не прошло и четверти часа, как появился губернатор в парадном мундире. Он сидел в открытой коляске, запряженной двумя лошадьми, в сопровождении адъютантов, казначея и генерального прокурора.
Все они сели в большую корабельную шлюпку с двадцатью четырьмя гребцами, и единственная пушка порта, служившая для подачи сигналов, загрохотала, в свою очередь приветствуя нового губернатора. Шлюпка легко миновала мель, море было спокойно и такого же лазурного цвета, как и отражавшийся в нем небесный свод.
Сердар, одетый в генеральский мундир, в сопровождений Барнетта, с гордостью напялившего на себя такое же одеяние, стоя у выхода на наружный трап, встречал своего предшественника.
Шлюпка, направляемая мощными и умелыми ударами весел, на которых сидели маку а, летела по волнам и через шесть минут подошла к «Диане», с борта которой была спущена великолепная медная лестница.
Г-н де Нуармон легко поднялся по ступенькам в сопровождении своей свиты, в то время как Сердар спустился на несколько ступенек вниз, чтобы встретить его. Двое мужчин прежде всего обменялись рукопожатиями.
— Де Лавуенан, дивизионный генерал. Простите, что представляюсь сам, — сказал Сердар, — но вы мне не дали времени послать вам мою визитную карточку.
— Добро пожаловать в Пондишери, мой дорогой генерал. Я спешил пожать вашу руку и заверить вас, что для меня ваш приезд — истинное удовольствие. Я ждал этого события, последняя почта, которую я получил пять-шесть дней тому назад, укрепила мое предчувствие, и я очень рад вам. Мое положение здесь начинает становиться крайне затруднительным, и я каждую минуту опасаюсь какого-нибудь необдуманного поступка, который окажется роковым.
— Я знаю, господин губернатор. Министр долго беседовал со мной о сложившейся ситуации. Положение весьма щекотливо, и было решено, что профессионалу, возможно, легче будет справиться с делом и успокоить нетерпеливых.
Они вошли в гостиную, продолжая беседовать, в то время как их свита осталась на палубе.
— Я не разделяю вашего мнения, мой дорогой генерал, и если бы министерство — не ищите в моих словах никакого личного намека — хотело сделать взрыв неминуемым, оно не смогло бы придумать ничего лучшего, как заменить меня военным. Все, как и я, будут думать, что тем самым оно хочет поощрить восстание в Декане. Но у вас есть секретные инструкции, и вы должны знать лучше меня, каковы намерения правительства.
— Не стану скрывать их от вас, мой дорогой губернатор, — ответил Сердар, который принял внезапное решение нанести решающий удар. — Когда я говорил о том, чтобы успокоить нетерпеливых, я имел в виду удовлетворение их просьбы: у меня есть приказ сегодня же обратиться с воззванием, призывающим к оружию весь юг Индии.
— Но это война с Англией?
— Правительство решилось на нее. Как вы хорошо сказали в вашем последнем донесении, которое я внимательно прочел, никогда больше у нас не будет подобной возможности восстановить в Индии наши позиции, утраченные только из-за предательства англичан.
— Замысел дерзкий, но он удастся, так как на нашей стороне все свергнутые раджи. Словом, генерал, я вас поздравляю, вам доверили прекрасную миссию, и знайте, что я отношусь к этому без всякой зависти. Не будучи военным, я не смог бы провести подобную кампанию, поэтому я спешу передать вам полномочия и покинуть страну, ибо, как только будет объявлена война, английские крейсеры станут гоняться за нашими пакетботами, и вернуться во Францию будет нелегко. Французский пароход, идущий из Индокитая, прибывает в Пуант-де-Галль через сорок восемь часов, и я уеду сегодня же вечером, если шхуна, на которой вы прибыли, согласна взять меня с семьей. О разворачивающихся событиях еще будет неизвестно, поэтому по прибытии в Красное море, а путь туда займет у нас дней десять, мы сумеем беспрепятственно добраться до Египта, а уж там, даже если придется двигаться через Сирию, я уверен, что вернусь во Францию, не попав в руки англичан.