Покорители неба

Пономарев Александр Николаевич

Вспомнили, как радовались первым нашим реактивным истребителям, восхищались рискованными полетами летчика-испытателя Ю. А. Гарнаева на "турболете", который кто-то в шутку окрестил "ведьминой ступой". И вот летчик-испытатель В. И. Мухин уже взмыл в небо на настоящем самолете вертикального взлета и посадки. Тогда же наши люди увидели первые самолеты с изменяющейся в полете стреловидностью крыла.

Наша авиация постоянно находилась на переднем крае научно-технического прогресса. Это признано всем миром. Характерно, что до 1947 года мы долгое время не имели мировых авиационных рекордов. И вдруг они посыпались как из рога изобилия. Стало привычным: приезжаешь

на аэродром, а там уже развертывают свою аппаратуру комиссары Международной авиационной федерации (ФАИ) в ожидании нового рекорда.

Мировые рекорды радовали: они были официальным признанием превосходства советской авиационной науки и техники. Но дело было не только в этом. Непрерывно совершенствовавшееся качество наших самолетов, как и рост могущества всех Советских Вооруженных Сил, парализовало руки тем, кому не терпелось "нажать кнопку", обрушить на человечество кошмар атомной войны.

В конце нашей беседы Рытов вдруг сказал:

– Недавно снова прочитал ваши книги "Авиационные двигатели" и "Ракетоносная авиация". Хорошо у вас получается - и глубоко и доходчиво. Надо продолжать это очень нужное дело пропаганды достижений нашей науки и техники. Пора бы написать, например, популярную книгу об авиационных конструкторах. Вы же их всех знаете, вся их работа проходит у вас на глазах. Можете рассказать о рождении каждого самолета - от эскизного проекта до государственных испытаний.

– Хотелось бы, да время где взять? С тех пор как назначили меня заместителем главкома - минуты не выкроить.

Все же совет нашего "главного комиссара", как мы любовно называли Рытова, засел в голове. Исподволь начал подбирать материал, делать заметки на память. Всерьез взялся за перо позже, когда снова стал работать в Военно-воздушной инженерной академии. Но прежде чем вышла книга о советских авиационных конструкторах, появились мои книги на другую тему: "Авиация на пороге в космос", "Пилотируемые космические корабли", "Годы космической эры". Было тому много причин. Прежде всего сказалось всеобщее увлечение вопросами космонавтики после того, как наши спутники и первые космические корабли вышли на околоземную орбиту, а автоматические межпланетные станции устремились, к Луне, Венере, Марсу.

Хотя Военно-Воздушные Силы прямого отношения к космонавтике не имеют - она находится в ведении Академии наук, - любой летчик и авиационный инженер видит в ракете, космическом корабле много знакомого, родного. Не случайно авиационный конструктор Артём Иванович Микоян заявил: "Ракета родилась под крылом самолета". Кстати, первыми в космос шагнули наши летчики. Из них набирались будущие пилоты космических трасс. Мы их прекрасно знали и, когда откомандировали в отряд космонавтов, продолжали считать своими.

Помню, Сергей Павлович Королев познакомил меня со своими ближайшими помощниками. Молодой, веселый, энергичный конструктор остался прежним.

Королев подошел ко мне, обнял по-дружески.

– Вы знакомы?
– удивились товарищи.

– Давно!
– засмеялся Королев.- Он еще мой планер критиковал. Век ему этого не прощу...

Наша дружба с Королевым завязалась еще в начале тридцатых годов, когда он в стенах Военно-воздушной инженерной академии, где я учился и работал тогда, строил свой планер. Мы, слушатели, немало досаждали начинающему конструктору своими критическими замечаниями, подчас не очень компетентными. А планер Королева вышел победителем на состязаниях в Коктебеле. Встречи стали частыми. Академия шефствовала над Осоавиахимом, всячески поощряла начинания конструкторов спортивной авиации. Встречались

мы и позже, когда Королев возглавил московскую ГИРД - группу изучения реактивного движения. Он с гордостью показывал нам свои первые ракеты. Были они маленькими, маломощными (сотрудники ГИРДа возили их за город на электричке и там, в лесу, запускали), но Королев со свойственным ему воодушевлением рисовал будущее этих ракет.

Сейчас, когда он стал рассказывать о своей работе, многое показалось фантастикой. Он говорил, что его коллектив работает над ракетами, которые преодолеют земное притяжение. Первым шагом будет создание искусственных спутников Земли. А потом в космос полетят настоящие корабли с людьми на борту.

После этой встречи наша дружба с Королевым стала еще крепче. Сергей Павлович часто звонил мне.

Сколько времени и сил мы затратили на то, чтобы наши самолеты преодолели заветный рубеж скорости - три тысячи километров в час! А чтобы вывести летательный аппарат на орбиту спутника Земли, ему надо придать так называемую первую космическую скорость - почти восемь километров в секунду, двадцать восемь тысяч километров в час! Не сразу поверишь в реальность этого дела.

Но вот октябрь 1957 года. Торжественный голос Левитана оповестил по радио весь мир о величайшем достижении советской науки. В Солнечной системе появилось повое небесное тело. "Спутник" - это русское слово повторялось людьми всех континентов. Он был небольшой, наш первый посланец в космос,серебристо-серый алюминиевый шар с четырьмя усами штыревых антенн. Весил 83,6 килограмма. Но его задорные радиосигналы "бип-бип-бип" слышало все человечество. Редкий москвич не побывал в те дни на Ленинских горах. По вечерам (о наиболее благоприятном времени для наблюдения сообщалось в газетах) тысячи людей заполняли площадь перед только что построенным величественным зданием университета и глядели в небо. Когда в лучах заката в бесконечной вышине показывалась золотая быстро движущаяся точка, возгласы изумления и восхищения неслись над толпой.

– Вон он!

– Летит!

– Ура!

Первый спутник продолжал совершать витки вокруг земного шара, а через месяц после его запуска на космическую орбиту был выведен второй. Этот был уже обитаемый, в нем совершала путешествие собака Лайка, имя которой сразу стало знаменитым во всех странах.

Мощные ракеты выносили на орбиты все новые аппараты. Целая серия гигантских по тому времени автоматических лабораторий исследовала космическое пространство, передавая на Землю собранную информацию.

Всем запомнились кинокадры: собранную ракету вывозят из цеха. Она лежит на длинной платформе. Тепловоз медленно тащит тяжеленный груз. Ракету сопровождает небольшая группа людей. Среди них и Королев. Это уже стало традицией Байконура. Главный конструктор почти каждую ракету провожал от цеха до стартового стола, сам прослеживал, как эту махину высотой в десятки метров специальные устройства поднимают с платформы и устанавливают вертикально. Фермы стартового сооружения тотчас же обхватывают ее со всех сторон.

– Следующий запуск будет с человеком на борту,- сказал он как-то.

Кабина космонавта тесновата, но удобна. Все под рукой. На кресле, спинка которого откинута горизонтально - лежа легче переносится перегрузка,- ручка управления, почти такая же, как на истребителе. Только пилот будет управлять не с помощью аэродинамических плоскостей - в космосе они не действуют,- а посредством специальных ракетных двигателей малой тяги. На панели приборы. Тоже как в самолете: наиболее важные - в центре, перед глазами пилота.