Покоряя Тьму
Шрифт:
— Не знала, что вы все продумали… — ошарашенно выдохнула я.
— Все не все, но основные моменты предугадали. Так что без поддержки ты не останешься. Уверен, Риган скоро решит вопрос со связью и своим отсутствием.
Слова Джефа неожиданно разбудили во мне, казалось бы, задушенную надежду. Я даже улыбнулась, и дорогу до дома смотрителей зверинца прошла на удивление бодро.
В окнах сарая виднелся свет. Подойдя к закрытым воротам, Джеф с силой постучал.
— Войдите, — раздалось глухо в ответ, щелкнул, открываясь, замок.
— Добрый вечер, — переступая порог, громко поздоровался
Навстречу нам вышел знакомый смотритель Оурэл.
— Опять вы, — недовольно скривился мужчина. — Только не помню, чтобы на вас поступала отработка.
— А мы не отрабатывать, мы вернуть сбежавшего питомца, — бодро отрапортовал Джеф и выдвинул меня вперед.
Пришлось тихонько похлопать спящего на спине плевуна и позвать:
— Няма-няма.
Цветочек не заставил долго ждать и вылез из-под ворота в районе плеча. Принюхался. Присмотрелся. И, пискнув, нырнул обратно в укрытие.
— Эй! — возмутилась я. — Вылезай, ты дома!
— Ням! — стало мне упрямым ответом. Цветочек, кажется, решил зарыться под пояс юбки.
— Ай!
— Развернись спиной, — резко приказал смотритель, и я тут же повернулась. — Rigentius!
Заклинание вспышкой ударило в мигнувшую лазурным защиту и исчезло. Цветочек, видимо почуяв неладное, замер.
— И почему с вами вечно сложности, — проворчал Оурэл и направился куда-то за стеллажи.
Некоторое время оттуда доносился шум передвигаемых по полкам и полу вещей. Потом смотритель вернулся к нам, держа в одной руке достаточно большую клетку, а в другой холщовый мешок зеленого цвета.
— Так, слушай сюда, — потребовал мужчина и указал на клетку. — Придешь к себе, установишь ее в угол потемнее. Можешь под стол. Я настроил ее, так что, как только откроешь дверцу, внутри образуется привычный для плевуна микроклимат. Внутрь положишь горсть вот этой приманки. Как только плевун зайдет полакомиться, закроешь дверцу и принесешь зверька сюда.
— А если он не пойдет? — с сомнением спросила я. — Вдруг ему приманка не понравится?
— Пирожками кормила? — догадался смотритель.
— И вареньем, — сдала меня Амалия.
— То-то он так прицепился. Здесь таких разносолов нет. Чтоб я еще раз дал Астиросу плевунов! Тоже мне, новатор учебного процесса недоделанный, — проворчал Оурэл и стал инструктировать дальше: — Если не сможешь сама оторвать от себя этого мелкого прилипалу, приходи, будем думать, что с ним делать. И вареньем больше не корми! Только кормом. Иначе у него случится несварение.
— Только корм! Я поняла, — быстро заверила и взяла мешочек.
Джеф схватил клетку, и мы поспешили в общежитие. Ловушку установили, как и советовал смотритель, под столом. Я открыла дверцу, и внутреннее пространство заполнилось туманом. Через пару секунд пелена рассеялась, явив нашим удивленным взорам небольшую темную лужу на дне клетки, в центре которой высилась покрытая мхом кочка. Прутья решеток тоже покрылись махровыми изумрудными лоскутами. Я насыпала корм в центр мягкого упругого возвышения.
— Остается только ждать, — подвела итог и потыкала тихого до сих пор плевуна.
Тот недовольно заворочался, но вылезать не захотел. Видимо,
Блузку снимала осторожно, дабы не сильно напугать зверька. Правда, стоило освободить из рукава одну руку, как плевун прыгнул на пол и скрылся где-то за шкафом.
— Так ты его точно не поймаешь, — констатировал появившийся Мансикор. — Надо загонять.
И выгнулся, намереваясь прыгнуть к Цветочку в укрытие.
— Только не ночью! — запретила я назревающую охоту. — Я устала и хочу спать.
Кот одарил меня недовольным взглядом.
— Все тебе не так. Тогда вообще не буду помогать, — фыркнул Мансикор и демонстративно уселся на подоконник глядеть в окно.
На разговоры последние силы тратить не хотелось. Поэтому умылась и отправилась в кровать. Надеялась, что снова приснится Риган, но моим надеждам не суждено было сбыться. Снилось мне стадо плевунов и злые Астирос с Оурэлом.
А утром наступили самые скучные за все время учебы выходные.
Все свободное время, которого оказалось немало, я старалась занять учебой и бесплодными попытками заманить плевуна в клетку. За два дня я уяснила, что зверек обитает где угодно, но не в «идеальной среде обитания». В мини-болото он ходил только по нужде и только когда я не видела. Может, в знак протеста, может, потому, что клетка оказалась самоочищающейся. Периодически Мансикор открывал охоту на Цветочка, и тогда мой досуг скрашивался уборкой и длительным проветриванием комнаты.
В общем, поймать его так и не удалось, и я смирилась.
Правда, был во всей этой круговерти один плюс. Она помогала отвлечься от одолевающего меня уныния. В итоге я кое-как смогла пережить два слишком длинных дня в одиночестве и не впасть в полную апатию. Это вселяло надежду, что и дальше продержусь.
ГЛАВА 8
В первый учебный день проснулась, не дожидаясь будильника, и увидела спящего у меня на подушке плевуна. Почесав ему лепестки, привычно погладила свернувшегося в клубочек под боком Мансикора, встала, насыпала Цветочку в сложенную из бумаги кормушку засушенных жучков, перемешанных с какими-то зернами, и отправилась умываться. Я не торопилась. Времени до занятий оставалось достаточно, да и, признаться, мне не особо хотелось куда-то идти.
За проведенные в вынужденном одиночестве выходные я все-таки слишком глубоко погрузилась в свой личный мирок. Без заморочек, с понятным бытом. Все, что находилось за порогом комнаты, ассоциировалось с надоевшими трудностями и проблемами. Но в то же время здесь становилось тошно. Стоило оставить дела, и меня одолевали тоска и мысли о Ригане.
— Лира, ты в порядке? — неожиданно спросил Мансикор и, прыгнув на стол передо мной, заглянул в глаза.
— Да. С чего вдруг вопрос? — спокойно спросила я и все же убрала тетрадку в сумку.