Покоряясь тебе

Novela

Старая мука сменилась другой, но физическая боль казалась ничем по сравнению с тем, когда его совесть сгрызала живьем за то, что три души были загублены по его вине.

Он научился быть глухим к голосу совести, научился не замечать его. Его душа огрубела, и постепенно умирала день за днем. До тех пор, пока он не встретил ее.

В тот момент что-то изменилось. Душа словно очнулась, и где-то совсем далеко, на самых задворках его прежнего «я» зародилась мысль, что он может искупить свою вину. Не полностью, но некую часть ноши можно будет снять. И лишь только надежда робко проклюнулась к свету, как тут же была уничтожена дьяволом, который был слишком силен, чтобы ему сопротивляться.

Он жаждал ее, всю ее. Он хотел полностью подчинить ее своей власти, сделать ее своей собственностью, своей рабой и игрушкой. Хотел мучать ее, ломать, чинить для того, чтобы вновь и вновь проводить по своим темным лабиринтам, сжигая в адском пламени ее плоть. Он хотел ее криков боли, вдохнуть ее запах страха и испить ее горячей крови, умыв в ней свою звериную морду.

Монстр в нем просил ее каждый день, протягивая к ней свои жадные лапы. Но он знал, что стоит ему заполучить ее, как пойдет обратный отсчет. Все будет кончено в тот момент, когда демон доберется до нее. И он отстрачивал этот час так долго, как мог. Давал ей возможность жить своей мирной жизнью, издали наблюдая за ней, готовясь к тому, что рано или поздно, но ему придется сдаться. Потому что когда он больше не сможет сопротивляться и уступит, ее жизнь будет разрушена. Он не оставит ей ничего, принеся с собой лишь разруху и страдания.

А пока он еще мог удерживать эту злобную тварь в себе, пытался на время заглушить его требования, выбирая менее желанных жертв. Находя похожих на нее девушек, он пытался обмануть дьявола, но замена недолго удовлетворяла. Очень скоро они приедались ему; их дух ломался так быстро, что это не приносило никакого удовольствия. Покорные, безвольные существа, желание которых было только угодить ему, готовые целовать землю, по которой он ходил.

Какое удовольствие от охоты, если добыча сама бежит тебе в руки?

Нет, чем дальше, тем хуже это срабатывало. Девушки, похожие на нее сменяли друг друга так быстро, что он перестал различать их имена. Кто они были, кем они были? Его не интересовало это, ведь они не были ЕЮ.

Только она могла стать идеальной добычей.

Монстр в нем умел убеждать.

Разве не хотел он отыграться на дочери той, которая разрушила его семью? Той, которая мучала его даже после смерти, пользуясь его угрызениями совести, превратив его жизнь в ад и сведя его с ума.

О, он предвкушал момент, когда ее неуспокоенная душа увидит, что он делает с ее единственным ребенком. Тем, которому суждено было родиться. Как ее немой голос будет кричать в агонии, когда он будет истязать ее плоть и кровь, будет ломать и рвать на части. Так же, как и она делала это с ним после своей смерти.

Он отомстит стерве, пусть она уже давно в могиле.

Он ничего не мог сделать для того, чтобы изменить то, что привело к их смерти, так почему они не оставили его в покое? Почему продолжали возвращаться, требуя раскрытия правды?

Что ж, он просил их уйти, оставить его, потому что не в его силах было что-то менять. Они не послушались. И он нашел свой выход.

Смотри, сука, как я разотру ее в порошок и развею по ветру, словно ее никогда и не было.

Он придумал план, который сработал. Для него не составило труда все выяснить про нее и ее семью. Пяти лет было более чем достаточно. Ее никчемный отец то и дело попадал в неприятности, и сначала он просто наблюдал за ним издалека, раздумывая, как это можно будет использовать.

Все оказалось до смешного просто. Мало того, что этот идиот заложил дом своей матери, за который не смог выплачивать, так еще и заядлым картежником оказался. В нужное время он задействовал необходимых людей, которые постарались сделать так, будто вывели ее отца на него, игрока с крупными ставками. А он и правда, всегда играл только по крупному. Ему, ублюдку везло во всем, что было связано с деньгами и риском. Дабы затянуть удавку на шее ничего не подозревающего Патрика Колдвела, он дал ему возможность выиграть несколько раз. Это сработало, потому что жадность, владеющая неудачником, побудила его играть дальше, подняв ставки в несколько раз, и в итоге он захлопнул ловушку, оставив пораженного мужчину с долгом в триста пятьдесят тысяч долларов.

Карточный долг всегда был для него делом чести. И прежде он никогда и никому его не прощал. Те же, кто отказывались выплачивать, в итоге горько из-за этого раскаивались. У него были свои методы убеждения. И эти методы были по вкусу демону.

Но в этот раз не долг был его целью. А нечто куда более ценное и желанное. Он успел уже хорошо узнать эту семью, и знал, что ее дочь всегда приходила на выручку своему никчёмному отцу. А ее преданность и любовь к старой бабке просто поражала, и даже не могла не восхитить.

Он обнаружил, что здесь они были похожи.

Да, он тоже знал, что такое быть преданным. Преданным настолько, что приходится жертвовать собой.

И это ее качество должно было стать ключом к клетке, которую он приготовил для нее. Ему не составило труда выкупить закладную на дом, по которой оплаты не было более года. Это был его козырь. Она никогда не допустит, чтобы старуху вышвырнули из дома. И согласится заплатить ту цену, которую он назовет.

Сбежав из страны, Патрик Колдвел оказал ему услугу. Теперь, когда этого труса не было поблизости, его дочь осталась совершенно одна, и дорога к ней была расчищена. Он закинул пробную удочку, когда вызвал ее к себе, потребовав сообщить ему, если ее отец появится.

Это было даже забавно, потому что он с первого же дня знал, где тот скрывается. От него просто невозможно сбежать.

В тот день, когда она впервые оказалась лицом к нему, заговорив с ним — стал один из лучших дней в его пустой жизни. Он сидел напротив нее, наблюдая, как она дрожит, как расширены ее зрачки от страха перед ним, и вкушал ее эмоции, внутренне ликуя тому, что, наконец, получил ее. Но он боялся, что она сдастся, как и другие, слишком быстро. А когда она ощетинилась, показав характер, он увидел непреклонную силу в ее глазах и едва сдержался, чтобы не рассмеяться в голос.