Покой средь маков
Шрифт:
Вот теперь необходимо действовать максимально быстро и без сомнений! Именно поэтому А’Ллайс почти мгновенно приняла очень опасное, но единственное в данной ситуации решение – прорываться к своим напролом…
Отбросив винтовку в сторону, бежать с которой было бы крайне несподручно, девушка что есть сил ринулась вперёд по направлению к своим позициям! Над её головой одна за другой засвистели пули, но все они как будто бы обходили девушку стороной. Однако А’Ллайс продолжала бежать, невзирая на эту угрозу и рвущееся от огромного
И вот, когда до спасительного окопа осталось всего ничего – жалкие десять метров, – вдруг из него высунулся ствол пулемёта, а рядом с ним показалось несколько солдат, которые принялись заряжать его лентой, на которой зловеще поблескивали патроны…
– СВОИ!!! – не сбавляя скорости, надрываясь, закричала и замахала руками А’Ллайс, стараясь привлечь к себе внимание пулемётного расчёта. – НЕ СТРЕЛЯЙТЕ!!!
Внезапно девушка почувствовала нестерпимое жжение в области левого предплечья – боль оказалась настолько нестерпимой, что А’Ллайс взвыла и, оступившись, упала на твёрдые брёвна траншеи!..
Дрожа и плача, девушка громко выдохнула, а после из последних сил перевернулась на спину…
И увидела, как на неё опускается пара чёрных рук…
* * *
– НЕЕЕЕЕЕТ!!!
Она обнаружила себя лежащей на полу посреди своей спальни в одном лишь ночном платье. Из окна было видно, как на ночном небе повис широкий белый диск, в то время как в самой спальне стояла почти непроглядная темнота. Пытаясь тяжело отдышаться, она заметила, что всё это время в её руках лежал длинный зонт, а в ногах, словно стараясь успокоить, трётся перепуганная молодая чёрная кошка.
В коридоре послышались частые шаги, которые больше походили на чей-то спешный бег. Скрипнула дверная ручка, и на пороге спальни появилась фигура тридцатилетней женщины, одетой в точно такое же ночное платье. В руках она держала оловянный подсвечник, свет которого позволял разглядеть её взволнованное лицо: зелёные, перепуганные, сонные глаза, тонкие губы, маленький нос, островатый подбородок и растрёпанные каштановые волосы средней длины. Завидев свою старую матушку на полу, женщина быстро подошла к ней и помогла подняться на ноги.
– М-матушка А’Ллайс! – выдохнув, с облегчением проговорила она. – Вы меня до смерти перепугали! – а заметив в руках матери зонт, то вполне ожидаемо кивнула на него и поинтересовалась: – «Винтовка»… Значит, вам опять приснился кошмар, и вы бродили во сне…
Но та, которую назвали матушкой А’Ллайс, ничего не ответила. Вместо этого она молча бросила зонт на пол, затем вернулась к своей кровати и, присев на её край, тяжело вздохнула и запустила руки в пряди седеющих волос. Обеспокоенная женщина тут же поставила подсвечник на прикроватный столик и подсела к матери.
–
– Фрида, – наконец подала негромкий старческий голос А’Ллайс, пристально смотря в пол серыми, тоскливыми глазами. – Чтобы твой паршивый доктор понял суть моей проблемы, он должен пройти то же, что прошла я, увидеть всё то, что довелось увидеть мне, и потерять всё то, что потеряла я… Разве я не говорила тебе об этом ранее?
– Как же? Говорили и не раз… – с виноватым видом согласилась Фрида и сложила руки на ногах. – Но я не…
– Послушай, моя дорогая, – перебила А’Ллайс и внимательно посмотрела на свою дочь. – Я понимаю, что ты хочешь помочь мне. Но чтобы там ни было, я ни в какой помощи не нуждаюсь. То, что со мной происходит, это лишь мои проблемы. А свои проблемы я привыкла решать сама.
– Но вы же понимаете, что я не отступлюсь? – заявила Фрида, словно проигнорировав слова матери.
– Понимаю, как же… – невесело хмыкнула А’Ллайс, переведя взгляд с дочери на распахнутое окно, откуда открывался вид на горизонт, где начинали появляться первые проблески восходящего солнца. – У тебя же мой характер…
– Упорный?
– Скорее, упрямый, – грустно улыбнулась А’Ллайс.
Фрида невольно отзеркалила улыбку матери.
– Что вам снилось сегодня? – тут же поинтересовалась она.
А’Ллайс вновь не спешила с ответом, выдерживая паузу, что-то обдумывая.
– То же, что и всегда, – война, – коротко отозвалась она, не желая вновь пересказывать события сна, ведь сегодня он вновь был точно такой же, как и все предыдущие: матушка А’Тринн, фамильный медальон, затем та, проклятая всеми богами, война, траншеи, убитые солдаты и незримый лик смерти в самых различных своих проявлениях. – Разговор окончен. Возвращайся в кровать.
– Хотите выпить воды? – вновь проигнорировав слова матушки, предложила Фрида. – Заодно примите то лекарство, что выписал вам доктор Шмитц.
– Не буду я пить никакие лекарства! – проговорила А’Ллайс, слегка повысив тон и нахмурив брови. – Отправляйся спать. Это приказ!
А’Ллайс и вправду не жаловала препараты, что прописал ей лечащий врач. После нескольких приёмов таблеток и микстур она заметила, как стала забывать целые события из своего прошлого: порою она ловила себя на мысли, что вот что-то было такое особенное в памяти, а что именно – уже неизвестно. А забывать своё пусть и не самое приятное, но всё же прошлое А’Ллайс категорически не хотела, поскольку те давние воспоминания хранят память о самом ценном, что когда-либо было в её жизни – семья и друзья.