Покров
Шрифт:
– Мне срочно надо идти. Прикроешь, а? – Василиса просительно улыбнулась, но деревянный мозг интересовал Гаврила явно больше.
– А куда, если не секрет?
– Да мы с девчонками договорились. Меня Диана к шести пригласила. Поможешь?
Улыбка сползла с лица Гаврила. С громким щелчком захлопнув свою ненаглядную шкатулку, он спрыгнул со стола, на котором сидел, и подтолкнул Василису в плечо, как бы сбрасывая со стула.
– Ладно, иди. Я тут закончу.
– Правда?
– Правда, правда. Иди давай. – Гаврил почти выдернул стул из-под Василисы.
– Спасибо!
–
Выбегая из библиотеки, Василиса обернулась, чтобы увидеть, как Гаврил, одной рукой придерживая открытую книжку, вносил данные в таблицу. Против света его почти белые волосы, забранные на затылке в узелок, казались совсем тёмными.
Василиса одним прыжком перелетела через крыльцо и лесенку музея и бегом припустила по Новой улице. Сразу за этой улицей находился спуск к Васильевскому ручью, притоку Чёрной речки, давшей название всей местности. От каждого особняка вниз спускались деревянные лесенки, соединявшиеся в дощатую набережную, бегущую вдоль всего ручья. Сейчас, на закате, по дорожкам прогуливались жители посёлка – дети с игрушками, пожилые женщины в разноцветных платьях и парочки, держащиеся за руки.
Люди медленно бродили по набережной, останавливались на площадках для рыбалки и кормления уточек, кто-то даже плескался в воде у спуска к купальне. Хотя ничего удивительного – осень удивляла жаркой погодой. Вода, наверное, ещё тёплая, днём было двадцать пять.
Хорошо, что особняк семьи Дианы, стилизованный под средневековый замок, располагался совсем рядом. Василиса пробежала мимо поворота к ручью, и вид на набережную закрылся высокими заборами местных коттеджей. Ориентируясь на башню с зубчиками, она пробежала ещё немного и резко остановилась. Только восстановив дыхание и на всякий случай пригладив волосы, позвонила.
– Проходи в гостиную, – сказал шуршащий голос Дианы из динамика, и тяжёлая бордовая дверь отворилась.
Василиса, пытаясь унять колотившийся пульс, прошла по дорожке, выложенной серой брусчаткой. Налево убегала тропинка, ведущая к белому ажурному столику и таким же креслам. Рядом чернел огромный мангал. Ещё чуть дальше маячили качели – розовый диванчик на цепочках. Белая гипсовая скульптура зайца на высоком постаменте, стилизованном под колонну. Наверное, где-то рядом и бассейн есть.
Поднявшись на крыльцо, Василиса потянула за витую металлическую ручку. Дверь легко поддалась, за ней открылась светлая гостиная.
– Привет! – помахала рукой Диана, с ногами сидевшая в большом бежевом кресле. – Разувайся и проходи!
Василиса стянула кеды у большущего зеркала шкафа-купе и, стараясь ступать как можно тише, прошла в гостиную.
На бежевом диване с обрамлением под красное дерево сидела Олеся и перелистывала глянцевый журнал. Они с Дианой выглядели как сёстры, только у Дианы белокурый волнистый хвостик без чёлки, у Олеси – окрашенные волосы с чёлкой. У Дианы – розовая футболка, у Олеси – красная, у Дианы синие джинсовые мини-шорты, у Олеси – бледно-голубые. Макияж делал их почти близнецами. Одинаковые накладные ресницы, розовый блеск и чёрные брови (идентичной формы).
А вот Даша, устроившаяся в другом кресле, разительно
– Садись. – Диана, не вставая, кивнула на диван.
Василиса осторожно села рядом с Олесей, всё листавшей журнал. Штору с глубокими складками золотили отблески заката. Темнело, но свет почему-то не включали. Огромная люстра с сотней висюлек тускло посвёркивала над гостиной. Камин темнел за толстым стеклом, большой плазменный телевизор над ним отражал размытые силуэты в чёрном экране. На стенах – картины с животными, на одной – репродукция гравюры Дюрера. Не то заяц, не то кролик, Василиса точно не помнила, как будто процарапанный на листе, обрамлен в хромированную раму размером метр на метр.
– Пришлось задержаться на работе? – голос Дианы прервал рассматривание обстановки.
– Да, там книги новые пришли, надо было их зарегистрировать. – Василиса сползала с кожаного дивана, но почему-то не решалась сесть повыше. Он ведь предательски заскрипит.
– А почему ты этим занимаешься, а не библиотекарша?
– Она сегодня не работает. У неё же дети. – Вроде бы Василиса видела худосочную библиотекаршу с четырьмя шумными детьми на набережной.
– А, ну да. Целый выводок. Они её, кстати, доводят. Видели, какая она вымотанная?
– Ага, – подхватила Олеся, – волосы не красит, маникюра нет, брови – вообще кошмар.
– Тебе не противно делать чужую работу? – Диана склонила голову к плечу. – Зачем ты вообще туда ходишь?
– Из-за денег? – спросила Олеся, подняв яркие чёрные брови.
– Да нет, у тебя же нормальные родители, – махнула рукой Диана. – Мама врач, да? А отец – полицейский? Да?
– Да. Я просто хочу быть независимой. – Василиса на всякий случай сцепила руки, чтобы отсутствие маникюра у неё самой не бросалось в глаза.
Олеся хотела что-то сказать, но Диана махнула на неё рукой, чуть повысив голос:
– Это нормально, я понимаю. Хорошо же, когда ты сама, на свои деньги покупаешь себе смартфон и делаешь маникюр, правильно?
У Василисы пересохло во рту. Она ведь, и правда, устроилась на работу, чтобы на Новый год подарить себе хороший смартфон, потому что её старый неудачно упал, и экран от угла до угла пересекла трещина.
– А я думаю, что девушка вообще не должна работать, – сказала Олеся, рассматривая длинные миндалевидные ногти со стразами. – Это даже как-то неприлично.
– Если ты работаешь только потому, что сама так хочешь, и сильно не напрягаешься, то нормально. – Диана снова махнула на хотевшую возразить Олесю рукой. – Почему вы сюда переехали?
– Отца перевели. – Василиса почувствовала, как спина вспотела. На эту тему даже дома старались не разговаривать.
– Ясно. И как тебе у нас?
– Хорошо, – пожала плечами Василиса. – Чистый воздух, вода, речка рядом, можно купаться.
– А магазинов нормальных нет, – заныла Олеся, – салон красоты всего один, да и то – только маникюр, ресницы, брови. И всё у этой самоучки на дому. Ни тебе нормальной эпиляции, ни ламинирования, ни шугаринга.