Покров

Моденская Алёна

– Держу! Я держу! – прохрипел голос отца Павла.

– Я тоже держу, – услышала Василиса и голос отца, но чуть приглушённый.

Двумя руками Василиса сжимала тоненькое скользкое запястье. Внутри горы клубился чёрный туман, саму Зою даже не было видно. Зато прямо перед глазами возникла мерцающая мордочка лунного кролика. Зверёк моргнул глазками, а секунду спустя Василиса увидела огромную красную пасть с острыми клыками, которые впились ей в предплечье. Боли Василиса почему-то не почувствовала, только тёплая струйка потекла по руке.

Ушастая

мордочка, измазанная тёмной кровью, снова зависла перед лицом. И Василиса точно знала, что теперь кролик приготовился вцепиться ей в горло. Окровавленная бордовая пасть раскрывалась всё шире, но внезапно ей наперерез бросилось что-то чёрное, и Василиса увидела лишь клыки, которые не могли соединиться, потому что схватили что-то слишком большое.

Судя по сдавленному голосу над ухом, это отец Павел пытался сбросить кролика, подавившегося его широченным рукавом. Тёплая струйка продолжала стекать по слабеющей руке, пальцы грозили соскользнуть.

– Давай другую руку! – прохрипела Василиса вниз.

– Не надо, – донеслось оттуда. – Пусти меня. Спасайтесь сами.

– Давай! – приказала Василиса, и оставшийся в лёгких воздух вышел, а перед глазами появились радужные круги.

Она почувствовала, как выскальзывают ледяные тонкие пальцы.

– Не могу, – выдохнула где-то Зоя, и пальцы пропали.

И вдруг Василиса увидела макушку, которая тут же сильно ударила её в нос. Стерпев боль, Василиса одной рукой перехватила Зоину шею, нащупав воротник платья.

– Тащи, – уже беззвучно произнесла Василиса.

Её потянули назад, она же из последних сил не разжимала скованные болью пальцы. По телу скребла земля, плечи растянулись и совсем ничего не чувствовали, над головой проплыл свод входа в пещеру. Когда половина тела Зои оказалась снаружи, и она начала сама карабкаться, перебирая по земле бледными руками, Василиса кое-как перекатилась на бок, и отец Павел помог ей отползти.

Василиса не могла даже пошевелиться – ни руки, ни ноги не двигались. С трудом развернув онемевшие плечи, Василиса наконец смогла вдохнуть и в этот момент увидела под сводом входа в пещеру Дашину голову, которая тут же растворилась в тёмных дымных клубах.

– Давай-ка. – Отец подхватил Василису под мышки и стал оттаскивать от пещеры. И тут Василиса увидела в общей сумятице, как человек в шлеме направил свой меч на пещеру. Потом он сделал широкий замах, и сверкающий клинок полетел через всю площадку к горе.

В этот момент последняя искорка заката на верхушке самого высокого дерева пропала в тени.

Василиса успела извернуться и оттолкнуть отца, когда над ней пролетел вращающийся клубок света. В горе громыхнуло, земля дрогнула, и на всю округу разнёсся раскатистый грохот камнепада.

Когда шум утих и пыль потихоньку осела, повсюду начали раздаваться хрипы и стоны. Люди, растрёпанные и в изодранной одежде, качаясь и хромая, бродили по полянке. Обожжённые стволы повалились, черепа коз белели на земле.

Василиса приподнялась на локтях. Глаза, нос и даже рот забило пылью. Отплёвываясь

и чихая, она попыталась встать, но отчего-то не смогла, а левую ногу и поясницу пронзила острая боль. Попробовала ещё раз, но груда камней, покрывавшая нижнюю половину туловища, как будто тисками удерживала её на месте. И отползти не вышло. Правая нога шевелилась, но царапалась камнями. Левой двигать вообще не получалось. Повернув голову, Василиса увидела, что вход в пещеру исчез – его завалило.

– Давай, посмотрю. Лежи спокойно. – Отец погладил её по голове и отошёл на пару шагов. Перестукивали камни, что-то скрежетало. Приблизился отец Павел, что-то тихо сказал. Василиса приподняла голову, но увидела лишь спину священника.

Поясница ныла так сильно, что Василиса подогнула руки под спину и легла на них. Повернув голову на бок, смотрела, как Наталья Львовна, вся в слезах, но улыбающаяся, вытирала тряпочкой лицо Гаврила, сидевшего на земле и разминающего запястья. Рядом что-то мямлил, переминаясь с ноги на ногу, его отец. Чмокнув сына в лоб, Наталья Львовна выпрямилась, оправила сарафан и косу, потом размахнулась и отвесила мужу звонкую оплеуху. Лисовский-старший даже пошатнулся, как пьяный.

Василиса фыркнула от смеха, но резкое, хоть и мелкое, движение отдалось острой болью внизу спины и в левой ноге.

– Не дёргайся, – услышала рядом сосредоточенный голос отца.

Рядом на колени плюхнулась растрёпанная Зоя.

– Спасибо тебе, правда, спасибо тебе, – давилась слезами Зоя. – Меня кто-то подтолкнул оттуда, снизу, иначе я бы не смогла…

– Ой, только не надо, – поморщилась Василиса. Зоино нытьё порядком раздражало.

– Твоя рука! – Зоя, не раздумывая, схватила подол своего старомодного платья и резким движением оторвала длинный лоскут. – Давай, перевяжу.

Неожиданно ловко и умело она перевязала кровоточащую рану на руке Василисы.

– Спасибо, и не забудь потом сжечь это жуткое платье. А теперь, посмотри, пожалуйста, что там происходит, – и Василиса взглядом указала назад. Зоя с готовностью кивнула и отошла в сторону. Вместо неё на землю сел Гаврил. Наталья Львовна хотя и привела в порядок его лицо и рубашку, но чёрные джинсы были порваны в нескольких местах, и сквозь дыры проглядывали ссадины на коже.

– Ты как? – спросил Гаврил, подгибая под себя одну ногу и положив руки на колено другой. Его запястья овивали багровые линии.

– Вроде ничего. – Василиса приподнялась на локтях, отчего вновь резануло болью в пояснице, но увидела лишь то, что камней с правой стороны уже не осталось, а с левой просматривался валун над ногой, но полный обзор закрывали спины сидящих на корточках отца и Зои. – Что вы там делаете?

– Тебя, кажется, порядком придавило, – произнёс Гаврил, вытягивая шею.

– Надо же. Ничего не чувствую, хотя лежать неудобно. О, кстати. – Василиса полезла в карман, неловко повернулась и всю левую ногу, бок и даже плечо пронзила резкая боль. Непроизвольно охнув, Василиса снова упала на землю.