Покровители
Шрифт:
Чувствовал он себя хорошо. От усталости и старых переживаний не осталось и следа. Зато скоро предстояли новые. Гризов спал в одежде, а потому для него собраться, – только рюкзак забросить за плечи. Рюкзак оказался не таким уж легким. Что там было, Антону не сказали пока, а он из гордости не спрашивал. Кроме того, он не знал, была ли там снайперская винтовка, ведь Иван Петрович был снайпером. А остальные члены группы, кроме пистолетов пока перед Гризовым ничем не сверкали.
Когда все оделись и построились перед воротами, Костян бегло осмотрев бойцов, сказал:
– Выходим. Журналист идет вторым, за мной. Голуаз замыкающий. Идем тихо, если повезет, берем машину и выбираемся из города. Если что, точка встречи, – холмы напротив мечети на северной оконечности Багдада. Карту все помнят.
Гризов, понятное дело, промолчал. Где эти холмы он узнает, только если все будет нормально. А потому лучше не загружать себя лишней информацией, от которой с его характером, произойдут только лишние переживания. Мозг начнет размышлять не по делу и придумывать всякие гадости.
Костян первым проскользнул наружу. Оказавшись на улице, Гризов по привычке осмотрелся. Ферма, а точнее хибара, в которой они пережидали до наступления темноты, находилась на небольшом пустыре. Справа от нее пустырь продолжался, уходя в черноту, слева начиналась стена, за которой прятались одноэтажные домишки. В них не было и намека на обитателей. Какое-то предместье Багдада. Таких вокруг города можно насчитать десятки.
Преодолев метров тридцать пустого пространства, Костян прислонился к стене и подождал, пока остальные соберутся в группу. Когда все ровно задышали рядом, он двинулся дальше. Но не в сторону пустыря, а по улице в глубину предместья. Гризов, которому сейчас хотелось находиться подальше от людей, сдержал в себе желание, посоветовать старшому лучший маршрут движения. Все-таки спецназовцы знали Багдад, готовились к заданию, а он ощущал себя здесь как турист без карты. Оставалось надеяться, что Костян выведет группу туда, куда надо. Для Гризова сейчас ничего лучшего не оставалось, как положиться на своих новых товарищей. Так он и сделал.
Пройдя быстрым шагом, постоянно озираясь, пустынную в этот час улицу, и оставив за спиной дома, покинутые жителями, они оказались на перекрестке. Дороги пересекались на вершине холма и расходились от него вниз в четырех противоположных направлениях. В конце одной из них, далеко, километрах в десяти на глаз, если доверять ночной темноте, Гризов увидел большое зарево и несколько очагов огня поменьше. В их отсветах хорошо были видны близлежащие высотные здания. Значит, центр Багдада был слева и довольно далеко. Костян прошел перекресток, выбрав направление вперед и вниз, где, к радости Гризова домов становилось все меньше.
Он оглянулся: остальные члены команды трусили на небольшом отдалении, убрав оружие, но готовые в любой момент к его применению. Тяжелые рюкзаки, накрепко привязанные к спинам с помощью ремней и пояса, почти не болтались. Хорошие рюкзаки. Это Гризов, как горный турист в прошлом, оценить уже успел. Передвигались молча, никто никого ни о чем не спрашивал. Всем все было ясно, конечно, кроме Гризова. Очень хотелось спросить, куда и зачем идем, или хотя бы когда будет первый привал. Но Костян, судя по всему, на скорый привал не настраивался.
Примерно через полчаса дома остались позади, а дорога совсем пропала, в слабом свете ущербной луны. Не видно было почти ничего, кроме маячивший впереди спины Костяна, который стал иногда останавливаться и поджидать остальных, чтобы журналист ненароком не сбился с курса.
Гризов часто спотыкался в темноте, как неподкованный конь. В поисках тропы налетал на сухие ветки деревьев, которые больно кололи лицо. А однажды случайно даже схватился в поисках опоры за ветку кустарника, усеянную шипами. Его сдавленный вопль услышал даже Голуаз, который бежал замыкающим метрах в пятидесяти. Радовало одно, чем темнее, тем труднее американцам их обнаружить. Хотя на память приходили приборы ночного видения и всякие спутники, непрерывно летающие над головой, для которых и ночь не большая помеха.
Антон отогнал прочь предательские мысли о техническом могуществе американцев и стал вспоминать многочисленный примеры русского героизма, с помощью которого русские всегда превозмогали силу захватчиков. Помогло. Хотя спутников и приборов ночного видения это не отменяло.
Судя по наклону местности, группа уверенно шла вниз по откосу. Крупные дома пропали совсем, изредка, оставаясь в стороне от основного пути, маячили одинокие невысокие домишки, полуразрушенные обстрелами и бомбардировками. Здесь уже попадались люди. Пару раз Гризов заметил какие-то огни, похожие на небольшие костры, которые хозяева явно хотели скрыть от американцев, запрещавших разводить костры в темное время суток. Человек, разведший такой костер ночью, был потенциальной мишенью для обстрела или налета морпехов ближайшего блокпоста.
Что это было за место, ведал один Костян. Группа продолжала движение, обходя огни, чтобы не попасть в зону случайного обстрела или не засветится раньше времени. Еще через час такой беготни в потемках по редколесью количество домов впереди резко увеличилось, – по виду это были летние домишки или местные дачи, кое где к ним притулились строения, похожие на гаражи. А чуть выше крыш, как увидел Антон, оторвав свой взгляд от домов, смутно маячила какая-то широкая лента. Резко запахло йодом, запах которого ассоциировался у Гризова с запахом прибрежной тины в пору цветения Финского залива.
«Река, догадался Гризов, наверное, это Тигр. Больше тут быть нечему. Добежать от Багдада до соседнего Евфрата мы бы еще не успели, да и сначала надо было бы преодолеть эту реку».
Словно в ответ на его мысли Костян, подождавший у валуна пока подтянется вся группа, проговорил:
– Дошли до берега Тигра. На мосты не суемся. Ищем лодку.
И снова первым растворился среди домов.
Лодку искали минут двадцать. Война сделала свое дело. Почти все дома, стоявшие у воды, были разрушены во время артобстрелов американской штурмовой артиллерии или авианалетов. И все, что стояло у воды тоже сильно пострадало. Что за объект здесь стоял, было понять трудно, но бомбили основательно.
Осмотревшись внимательнее, прошерстив несколько полуразрушенных рыбачьих хижин, спецназовцы, наконец, обнаружили старую лодку. В нее худо-бедно могло поместиться три человека без снаряжения, но и в этом случае ее плавучесть вызывала опасения. К лодке прилагалось одно весло. Второе, отличавшееся по размеру и качеству, спецназовцы обнаружили в другой хибаре по соседству.
Осмотрев трофей, Костян сделал неожиданный для Гризова вывод:
– Чтобы не утопить снаряжение, – один поплывет за лодкой. Это будет Коля Быстрый. Грузим рюкзаки и отчаливаем. Времени лишнего нет.