Покупатели

Известный советский писатель Федор Федорович Кнорре — талантливый мастер прозы. Его всегда и прежде всего отличает интерес к проблемам морально-этическим, к сложной психологии человека.

Острый сюжет, присущий большинству его произведений, помогает писателю глубоко раскрывать внутренний мир наших современников, гуманный строй их чувств и мыслей. Мягкий юмор и лиризм сочетаются в его повестях

и рассказах с эмоционалгяюй напряженностью. Интересны сложные, самобытные характеры его героев и их, подчас очень непростые, судьбы и взаимоотношения.

В настоящий сборник включены произведения, дающие представление о различных периодах творчества писателя, о различных тематических его интересах. Федор Кнорре пишет и о войне, и о послевоенном периоде, и о сегодняшних днях.

Наряду с недавно опубликованными повестями «Каменный венок» и «Весенняя путевка» в этот сборник вошли также уже широко известные произведения: «Родная кровь», «Ночной звонок», «Соленый пес», «Шорох сухих листьев», «Кораблевская тетка» и другие.

Последнее время дедушка стал неважно себя чувствовать, полюбил читать медицинские статьи и загрустил. Однажды он отложил прочитанный журнал и сказал нам, что там все удивительно точно описано — он и сам замечает, как к старости становится придирчивым и раздражительным. И характер у него прежде был такой хороший, а теперь прямо на глазах портится.

— Не выдумывай глупостей, — сказала бабушка, убирая посуду после обеда. — Особенно хорошего характера у тебя никогда не было. А какой был, такой и остался, ни капельки не переменился.

Дедушка стал спорить и настаивать, что в его возрасте характер обязательно должен у человека портиться и он сам на себе это очень хорошо чувствует.

— Какой был, такой остался!

— А я тебе говорю, что сам чувствую, что портится!

Они заспорили, и в конце концов дедушка раскричался и вдруг, к нашему удивлению, даже топнул ногой. Сам он на себя тоже удивился, сейчас же затих и грустно сказал:

— Ну вот, теперь убедилась? Кто из нас оказался прав? За всю жизнь я себе такой грубости не позволил, а теперь, пожалуйста, глядите, вот до чего распустился! Ай-ай-ай!

Бабушка стала его успокаивать и доказывать, что это ничего не значит, но он безнадежно качал головой и говорил о том, как грустно, когда человек хочет быть приятным, и покладистым, и добрым, а внутри у пего что-то сидит и подзуживает раздражаться и злиться — скорее всего это холестерин…

Попозже вечером у дедушки начались боли, он не допил чаю, лег в постель и стал тихонько стонать и приговаривать, что зря он грешил на холестерин, потому что у него совсем другое, он теперь знает что и только не хочет говорить, чтобы нас не волновать, все равно в этом случае медицина бессильна.

Среди ночи боли у него очень усилились, он велел бабушке разбудить меня и принести мою табуреточку, чтоб ему было удобно гладить меня по голове, когда я буду сидеть у его постели. Он гладил меня по голове, а я старался не реветь, хотя мне было его ужасно жалко, в особенности когда он стал у нас с бабушкой просить прощения за беспокойство и за то, что он часто был нечутким эгоистом.

Он прямо у нас на глазах все слабел и добрел и улыбался, морщась от сильных болей. Наконец он сказал: «Бедные вы мои, как вы тут без меня останетесь,

трудно вам будет» — таким кротким голосом, что бабушка заплакала, а я, оказывается, давно уже ревел, уткнувшись носом в простыню.

Позвать доктора он не позволил, ему хотелось побыть с нами наедине, может быть в последний раз, и он стал дарить нам свои вещи. Сначала он подарил мне свое охотничье ружье, потом запонки и так раздарил все, что у него было, даже маленькие кактусы, которые стояли на подоконнике и всегда цеплялись своими колючками, мешая открывать занавески.

Под утро он так ослабел, что задремал, и бабушка выскочила на цыпочках в коридор и попросила «неотложную помощь», чтоб она скорее приехала. Скоро «неотложная помощь» позвонила в дверь, я бросился открывать. Пока она мыла руки, а я держал перед ней чистое полотенце, она спросила: «Ну, кто у вас тут захворал, мальчик?» Она была очень высокая и полная, и руки у нее были розовые и большие. Я все ей рассказал, и она кивнула, и накинула мне полотенце на голову, и пошла в комнату, а мы с бабушкой остались в коридоре дожидаться и слушали затаив дыхание, что там делается. Наконец она вышла, и бабушка шепотом спросила у нее, неужели медицина действительно бессильна, и та своим бодрым голосом подтвердила, что, если бы ее позвали раньше, можно было бы помочь, но сейчас действительно медицина ничего не может сделать, потому что у дедушки была сильная колика, но раз теперь она уже прошла, делать ничего больше не нужно.

От радости мы с бабушкой сели пить чай, нам очень захотелось есть, а дедушка согласился выпить только полстакана чаю с ложечки и ласково смотрел, как мы едим, и видно, что ему очень приятно на нас смотреть, точно он вернулся домой после длительной командировки. Он полежал еще немного и сказал, что у него такое обманчивое чувство, будто ему хочется съесть кусочек ливерной колбасы, хотя в его состоянии это, конечно, нелепость. Однако чувство его не обмануло, он поел колбасы, выпил три стакана чаю, порозовел и попросил принести ему утреннюю газету.

На этом все, наверное бы, и кончилось, но про болезнь дедушки узнали родственники. Они позвонили по телефону, что придут в субботу к нам ужинать, чтобы навестить дедушку и решить, что с ним дальше делать.

Дедушка рассердился и сказал, что лучше уйдет в кино на два сеанса, чем будет слушать их советы, но вместо этого нам с ним пришлось идти в «Гастроном» за сыром и консервами, пока бабушка раскатывала тесто для пирожков.

Родственники явились все до единого, и бабушка потом говорила, что двое даже оказалось лишних. Они пили чай и наливку, ели пирожки и в конце концов пришли к выводу, что дедушке нужен свежий воздух и движение, иначе у него опять будет инфаркт.

Колика произошла у дедушки в животе, но неродная тетя Софстепанна объявила, что это ничего не доказывает, наука настолько шагнула вперед, что в настоящее время инфаркт может быть у человека в любом месте и у кого угодно, хоть у грудного.

В общем, все родственники постановили, что нужно подыскать в сельской местности и приобрести небольшой домик, чтоб дедушка мог там жить круглый год, дышать воздухом и двигаться. Неожиданно дедушке эта мысль очень понравилась. И все родственники обещали попросить всех своих знакомых, чтоб те помогли найти что-нибудь подходящее. И они, верно, так и сделали, потому что месяца через два мы получили письмо от одного родственника знакомых нашего дальнего родственника, что подходящий домик с садиком продается, только нужно скорей ехать его смотреть и покупать.