Полдень, XXI век (апрель 2011)

Возможно, стоит припрятать этот номер «Полдня» и сохранить. Как я, и не один я, поступил с «Невой» 1987 года, где был напечатан роман Александра Житинского «Летающий дом».

Он был превосходно написан, и в нем содержалось предсказание, которое сбылось.

И стало сбываться почти сразу.

Не помню, как звали персонажей, и что они говорили и делали.

Осталась – не только в памяти, но и в истории, причем не только литературы, – ключевая метафора. Вобравшая в себя тогдашнее чувство тогдашней жизни: что сложившийся порядок вещей крайне ненадежен

и может в любой момент измениться, причем не обязательно к худшему.

Потому что люди – самые обыкновенные люди: ленинградские, советские, молодые и старые, образованные и нет, – практически все – гораздо лучше своих обстоятельств. Заслуживают других. Как говорится теперь в телерекламе парфюма: ведь вы этого достойны.

А если Тот, От Кого Все Зависит, этого не понимает, – он дождется, что мы всей страной возьмем и улетим от него куда– нибудь. В параллельную реальность. Или на другую планету.

Так легка, окончательно потеряв смысл, сделается жизнь, того гляди.

Кажущаяся настолько равнодушной, что и нам ее почти не жаль.

Но если опомнится – мы с нею помиримся. Еще почти не поздно. Еще целая секунда. Правда, она уже идет.

Так чувствовали тогда время лучшие из тех, кто его чувствовал.

И дом действительно взлетел.

Но вскоре опустился. У многих жизнь успела пройти. Никто никуда не улетел. Кроме тех, кто улетел на самолете.

А метафора Житинского все работает. Дом шатается. И в окна нижних этажей уже не проникает свет.

Падаем? Похоже, нет: проваливаемся. Похоже, фундамент намертво прикреплен к монолитной скале, – а та скала, увы, ни на чем не держится. Просто плавает в подземной хляби, так и называемой (как новая повесть Житинского) – плывун. Плавала тысячи лет – и вдруг резко устремилась к центру Земли. То ли от случайного толчка. То ли оттого, что люди (условно говоря – мы) все– таки оказались хуже своих обстоятельств. Или глупее самих себя.

Такая фантастика.

Самуил Лурье

Сорок лет (целую жизнь) назад в Доме творчества «Комарове» мы, помню, читали, передавая друг другу прочитанные листки – совсем новую самиздатовскую повесть с названием «Лестница». Имя автора ничего нам не говорило, а повесть говорила сама за себя: это был классический самиздат: абсурдный, но вполне узнаваемый мир, наш мир, казенно-скучный, суконный и безнадежно тупиковый, – и человек, обыкновенный, такой же, как мы, замороченный и затюканный, пытающийся из этого мира выбраться… куда? Он и сам толком не понимает, куда? Мы листали рукопись и говорили друг другу: «Нет, но каков молодец, этот Житинский! Вот это молодежь подрастает, ай да они!..» И было нам совершенно ясно, что это не будет опубликовано НИКОГДА.

Как и все пессимисты, мы ошибались. Повесть пролежала в столе «всего» восемь лет, и все эти восемь лет она ходила

в самиздате. Потом начало что-то меняться в нашем мире: повесть напечатали, сначала в СССР (в журнале, в авторском сборнике), а потом в Германии, Болгарии, ЧССР, Италии… И наконец, уже в новейшие времена, в 1990 году, «Мосфильм» выпустил художественный фильм «Лестница», где главную роль исполнил один из лучших актеров отечественного кино Олег Меньшиков.

Прошло без малого сорок лет, и вот сегодня Александр Житинский предлагает продолжение истории своего прежнего героя, постаревшего, уже семидесятилетнего, изменившегося, конечно, но в чем-то главном оставшегося самим собой, – странные приключения его в нынешнем нашем мире, так хорошо знакомом каждому из нас, вроде бы тоже изменившемся за эти сорок лет, но в чем-то, самом главном (?), так и оставшемся на удивление прежним. Времена меняются, мы меняемся вместе с ними, но всегда что-то остается неизменным – неужели, действительно, самое главное?

Б. Стругацкий

История сорокалетней давности началась с того, что молодой человек Владимир Пирошников проснулся в незнакомой комнате после бурно проведенного вечера накануне с полной неизвестностью в мыслях – как он сюда попал.

Была зима, в окнах было еще темно, и он незаметно выскользнул из квартиры, никого не встретив, чтобы идти домой, попутно вспоминая, что же было вчера.

Однако, пройдя вниз довольно долго, он заметил, что лестница никак не кончается. Более того, на ней стали повторяться какие-то детали – рисунок на стене, котенок, пьющий молоко на лестничной площадке…

Пирошников бросился вверх – то же самое! Лестница не имела конца, она была замкнута сама на себя. В ужасе молодой человек кинулся к людям и попал в ту же самую квартиру, где он ночевал. Здесь ему суждено было узнать, как он там очутился, а потом провести какое-то время в попытках выбраться.

Эти попытки выйти из замкнутого круга и составляют суть истории. Не вдаваясь в подробности, скажем, что в конце это ему удалось. Он вышел на крышу дома вместе с мальчиком шести лет, сыном соседки, и, неловко поскользнувшись, поехал по заснеженной крыше к краю…

На этом история обрывалась. Читателю предстояло решить – погибнет герой или нет.

Однако автор решил этот вопрос однозначно в новой повести. Пирошников остался жив и прожил довольно большую жизнь. Мы встречаем его хозяином небольшой книжной лавки, живущим в одиночестве в съемной квартире. Начало истории совпадает с потерей съемного жилья и съемной площади магазина из-за повышения арендной платы, которую Пирошников не сможет осилить.

Однако ему везет. Направляясь куда глаза глядят, он оказывается рядом с домом, где произошли с ним когда-то странные события. Теперь это отремонтированный бизнес-центр, лишь в подвальных этажах живут жильцы. Выясняется, что там можно дешево снять помещение, и Пирошников остается здесь жить и даже устраивает свой магазин на том же этаже.

Совершается переезд, справляется новоселье с новыми соседями на минус третьем этаже, магазин начинает работать. Никто еще не знает о странных и опасных событиях, которые вновь потрясут этот старый петербургский дом…