Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 4

Собакин Андрей

— Правильным соотношением характера избранных нами героев и их жизненными успехами, — Буковский не страдал ложной скромностью. — Я всегда стараюсь подчеркивать сильные стороны героев и затушевываю сложности. Немного косметики никому не повредит, особенно покойникам, правда? — он посмотрел на главного, но подтверждения своей правоты не дождался. — Конечно, я признаю, что Игорю Леонидовичу скорее всего на родине грозила тюрьма, но его близким важнее знать, что не погибни Игорь Леонидович на том пароме, они не сопровождали бы сейчас на кладбище вполне официальную торжественную процессию, а толпились бы в неуютной приемной генерального прокурора.

— А чем еще вы объясняете успех ваших некрологов?

— Исключительной доходчивостью поданного материала.

— Но столько некрологов сразу! Столько! Перечислите мне

весь ваш мартиролог.

— Игорь Леонидович Мартьянов, крупный бизнес, — хищно, как орел, кивнул Буковский. — Госпожа Бабурина, кандидат в депутаты. Иван Георгиевич Сушков, бывший депутат, лидер левых. Неистовый, скажу вам, человек во всех, кстати, проявлениях — и в сауне, и на трибуне. Госпожа Кондакова, средний бизнес. Умеренный темперамент, классический профиль, умеренная тяга к истине. Господин Дугин-Садов, второй зам главного прокурора, застрелен в Москве, он наш земляк, кому как не нам отдать погибшему последние почести? Господин Трешкин. Извините, что перечисляю не в алфавитном порядке. Чем неожиданней материал, тем он привлекательней, правда? Это азы журналистики. Братья Билялетдиновы — производство сельхозмашин. Следить за качеством, в конце концов, обязаны соответствующие органы. Дарья Ивановна Баканова — учительница средних классов, лучшая по профессии. Некий неизвестный, своего имени не помнит, подобран на улице Александра Донского. В самом деле, почему бы в «Ежедневнике», органе свободном, демократичном, не появиться некрологу, посвященному простому российскому бомжу? Ну да, последнюю ночь своей жизни он провел в морге, такие ошибки бывают, но умер все-таки в реанимации. И охранники Душко и Душко вовсе не евреи, как писали в желтом «Бизнесе», а всего лишь однофамильцы. Алкоголик Иванов, сбежавший из психушки, тоже заслуживает человеческого внимания. Даже серьезные ученые подозревают, что у асоциальных элементов наблюдаются зачатки души…

Не дождавшись одобрения, Буковский закончил:

— Хотелось, чтобы наши горожане запомнили всех. И депутатов, и бизнесменов, и маленьких людей из предместья. Я имею в виду гражданку Королькову и гражданина Чурбанова. Они сгорели не потому, что любой брошенный под ноги окурок непременно вызывает пожар, а потому, что из-за тесноты, из-за бедности, из-за великой их неустроенности и смирения украденный бензин они хранили прямо под кухонным столом. А покойный господин Фторов был даже литератором. То, что он сел за руль в пьяном виде, не умаляет его достижений в искусстве. И господин Дубов не всегда был вором. В пятом классе посещал изостудию «Горизонт», я сам разговаривал с его родителями, — Буковский внимательно посмотрел на главного.

— При нынешней популярности «Ежедневника» сажать на мое место можно любого. Курс задан.

— Так, так. Любого. А вы чем намерены заняться?

Буковский давно ждал этой минуты. Может, много лет. Написать докторскую диссертацию по каннибализму — это легко! Высечь ученых ребят из NASA — это еще легче. Но истинный талант нуждается в росте. О смерти охранников Душко и Душко, признался Буковский, я узнал чуть ли не за час до их преждевременной смерти. А в интервью с министром энергетики допустил лишь некоторые преувеличения, в тяжелый кризисный год такое допустимо. Люди в панике, люди ищут ответов на многочисленные вопросы, я обязан помочь. К чему хитрости? Я спрашиваю людей: вас страшит будущее? Они отвечают: страшит. Я спрашиваю: вы не понимаете антикризисных мер, чиновники говорят на языке, для вас непонятном? Они отвечают: не понимаем ни кризисных мер, ни чиновников. Я успокаиваю: тогда я вам помогу. Я объясню вам слова и дела чиновников. И слова министра, кстати, я объяснил вполне адекватно. «Резервные фонды? Забудьте! Резервных фондов хватит только на бонусы госчиновникам. Поддержка национальных банков? Забудьте. Банки ориентированы на запад. В этом плане приятно, конечно, отметить работу господина Плешкова, на западе он даже объявлен в розыск, но семь миллиардов государственной помощи он немедленно слил в сторону Китая. Пенсии? Выходные пособия? Забудьте! Разводите кроликов, выращивайте морковь. Приемлемо все, что быстро растет и быстро размножается». Так что теперь, — посмотрел Буковский на главного, — я хотел бы заняться частным расследованием.

— Каким еще расследованием?!

— Дать подсказку?

— Валяйте.

— Джон Парцер… Обри Клейстон… Курт Хеллер…

Александр Валькович… Доктор Ким…

— Какой Ким? Тот, что стучит на барабанах в «Галатее»?

— Нет-нет, Ким из Кимхэ, доктор наук, физик.

— Они что, все разом умерли?

— Ну что вы, Валькович жив, — успокоил Буковский главного. — Видимо, жив и кореец. Почти жив немец Курт Хеллер. Коренной берлинец, попал в автокатастрофу. А вот Парцеру и Клейстону действительно не повезло. Слышали об информационных утечках в Церне?

— В Церне?

— Ну да, в Швейцарии.

— Даже не надейтесь! События в Церне нас не касаются!

— Не касаются? Вы сейчас говорите, как обыватель, — Буковский хищно повел орлиным клювом, простите, носом. — Речь идет о миллиардах евро, не забывайте, мы живем в кризисную эпоху. В опыты физиков в Церне вколачивают миллиарды евро. Вы вдумайтесь — миллиарды! Наше право знать, правильно ли ученые крысы распоряжаются деньгами налогоплательщиков. Вот вы лично что думаете о перечисленных мною господах?

Главный ничего о них не думал. О некоторых, похоже, даже и не слыхал, что Буковского нисколько не удивило. Все пятеро, объяснил он, являются крупными учеными. Доктора наук, авторы глубоких исследований, а Александр Валькович — член-корреспондент Российской академии. В Церн наезжают вахтенным способом. Работают на большом адронном коллайдере. Это ускоритель заряженных частиц на встречных пучках, построен для разгона протонов, чтобы обнаружить как предсказуемые, так и непредсказуемые продукты их соударений. То, что Церн далеко от Новосибирска, не делает проблему малозначимой. Свиной грипп тоже появился не в Коченеве, правда? Вспомните видеоролик, который уже полтора месяца крутят все ведущие мировые телеканалы.

 Терпение главного лопнуло. Он даже побледнел, сжал кулаки.

— Вы про тот ролик, где непонятное крошечное устройство крутит сразу несколько авиационных турбин? Буковский! Вы что, с катушек слетели? Безымянный сайт, с которого скачали упомянутый ролик, надежен не более, чем ваши некрологи! Какое, к черту, частное расследование, какой Церн? Нам бы с вашими некрологами разобраться! В них попали живые люди, до сих пор здравствующие. Вы сгребли со стола моей секретарши первые попавшие под руку характеристики, а господин Дугин-Садов жив, и он по-прежнему зампрокурора, хочу вам заметить. Жива и уважаемая Дарья Баканова, и она действительно получила почетное звание Учителя года. Живы честные охранники Душко и Душко, и жив господин Трешкин! Вы не считаете, Буковский, — заорал главный, — что такой процент брака даже для вашего пера неоправданно высок? Человек или жив, или мертв! Убирайтесь! «На почве общего истощения организма»! — злобно выкрикнул главный. — Убирайтесь вон! С сегодняшнего дня вы в бессрочном неоплачиваемом отпуске!

Екатерина третья

— У вас гости? — спросил я Анара.

— Пара на «тойоте», а еще один прикатил на велике.

— Вы про того, что на мансарде? Он, кажется, еще не ложился.

— Нет, я про того, который в шортах. Утверждает, что добрался до Чемала на велике. От самого Новосибирска! Наверное, на попутных, я не стал уточнять. Но деньги у него есть. А вот у того, которого вы видели на мансарде, нет денег.

Спустился сверху Алекс, отозвал меня в сторону. Шепнул таинственно: «Она здесь». Я спросил: «Винтовка?» — «Откуда ты знаешь?» — «Мне уже задавали такой вопрос». — «Кто?» — «Какая-то женщина, ошиблась номером, — успокоил я Алекса. — Правда, номер ее телефона не определился».

Над горами поднялось солнце. Впервые за много дней плеснуло теплом.

Каменная набережная, кипящая река, желтые цветы, зеленая трава, даже телеграфные столбы изменились, просветлели, мир сразу лишился тревожности ночных телепередач. И Анар подтвердил: на Алтае всегда так. Вот недавно выскочил он в селе из машины за сигаретами, а с неба хлынуло. Солнце сияло, никаких признаков непогоды, и вдруг сразу хлынуло. До ларька не добежал, укрылся под навесом, а там мужичок в напряге — уставился в кювет, смотрит, как в черной жиже жирная рыбища бьет хвостом. Анар смотрит, и мужик смотрит. «Я почти познал дзен», — признался Анар. Но тут — цоп, цоп, цоп — подбежала конопатая бабка и выхватила рыбу из канавы.