Полет дракона
Шрифт:
— Я должен увидеть его… это изображение, — внезапно рявкнул Фандарел.
— Надеюсь, что скоро гобелен будет в твоих руках, — заверил Ф'лар кузнеца. Потом он перенёс внимание на владетелей холдов: — Итак, любезные лорды, теперь вы понимаете, что нас ждёт. Я оставляю на ваше усмотрение все, что следует сделать для защиты поселений. Мастерам нужно привлечь и работам самых толковых людей и просмотреть все летописи в холдах и цехах — возможно, там найдётся что-то полезное. Через три дня мы будем отбивать атаку над Телгаром, Кромом, Руатом и Наболом. Лорды Нерата, Керуна и Айгена, я в вашем распоряжении.
Внезапно Ф'лар поймал взгляд брата — тот стоял в тени прохода, пытаясь привлечь к себе внимание. Коричневый всадник сиял торжествующей улыбкой. Было ясно, что его просто распирают новости. Ф'лар удивился — утренняя экспедиция на Юг вернулась поразительно быстро. Но потом он заметил, что раны на загорелом лице Ф'нора нет. Ф'лар кивнул головой брату, показывая, чтобы он шёл в королевский вейр и подождал его там.
— Итак, лорды и мастера, в распоряжении каждого из вас будет всадник с молодым драконом. В случае необходимости вы сможете быстро передать в Вейр любое сообщение. А теперь прошу вас без промедления приняться за работу.
Он покинул комнату Совета, миновал коридор, пустую пещеру Рамоты и, отодвинув тяжёлый занавес, вошёл в спальню… как раз в тот момент, когда Ф'нор наливал себе в кружку вина.
— Поздравляю! — воскликнул он, едва Предводитель Вейра шагнул через порог. — Не пойму только, как ты догадался, что нужно послать тридцать два юноши для Запечатления… Но как бы то ни было, Придита за четыре дня отложила ровно тридцать два яйца. При появлении первых я едва сдержался, чтобы не броситься сюда.
Радуясь, что хоть это дело удалось, Ф'лар принялся расспрашивать брата — ему не терпелось выяснить, сколько же времени Ф'нор оставался на Юге до своего визита прошлой ночью. Лицо этого, более раннего Ф'нора, не выражало никаких признаков напряжённости или уныния. Скорее наоборот.
— Тридцать два яйца, — задумчиво протянул Ф'лар. — Золотого среди них нет?
Лицо Ф'нора вытянулось.
— Нет… Золотого нет. Я тоже надеялся Но зато четырнадцать бронзовых! — гордо добавил он.
— Превосходно. А как прочие дела в Вейре?
Ф'нор нахмурился. Вопрос привёл его в замешательство.
— Килара… в общем, с ней проблемы. Постоянно какие-то неприятности. Т'бору с ней невесело, и он стал таким вспыльчивым, что все стараются держаться от него подальше. Зато молодой Н'тон уже прекрасно командует Крылом. — Лицо Ф'нора посветлело. — А его бронзовый может опередить Т'борова Орта, когда Придита в следующий раз поднимется в брачный полет.
— Как с припасами?
Ф'нор расхохотался.
— Можем поделиться с вами зеленью и фруктами! Они гораздо вкуснее тех, что растут на севере! Мы едим вволю, как и положено всадникам. Если наладить переброску продуктов сюда, в Вейр, десятина, пожалуй, будет ни к чему.
— В своё время, все в своё время. Теперь отправляйся обратно. Ты же знаешь, что эти посещения должны быть короткими.
— Да, это так. Ты прав, — недовольно поморщился Ф'нор. — Но ведь сейчас меня нет в Вейре.
— Верно, — согласился Ф'лар, — но смотри, не ошибись… твой следующий визит по времени не должен наложиться на предыдущий.
— Хмм… Правильно. Я все время забываю, что время ползёт для нас и летит для тебя. Не беспокойся. Я не появлюсь здесь до второй кладки Придиты.
Весело попрощавшись, Ф'нор вышел из вейра. Ф'лар в раздумье проводил его взглядом и не спеша направился в комнату Совета. Тридцать два новых дракона, из них — четырнадцать бронзовых… существенная прибавка. Похоже, риск того стоил. Но не возрастёт ли он в дальнейшем? Сзади кто-то негромко кашлянул. Ф'лар обернулся и увидел, что под аркой, ведущей в комнату Совета, стоит Робинтон.
— Прежде, чем заняться копированием карт и обучением остальных, я хотел бы сам в них разобраться. Поэтому, уважаемый Предводитель, я пришёл и тебе.
— Ты хороший боец, мастер.
— Мы бьёмся за благородное дело. — Глаза Робинтона сверкнули. — Я долго мечтал о возможности выступить перед столь внимательными слушателями.
— Чашу вина?
— Благодарю. Гроздья Бендена — предмет зависти всего Перна.
— Если есть вкус к такому букету.
— Вкус можно воспитать.
Интересно, подумал Ф'лар, когда он прекратит упражняться в риторике? Похоже, арфист задержался не только из-за карт, его явно тяготили какие-то другие заботы.
— Мне вспомнилась баллада, над которой я долго ломал голову ещё в то время, когда только-только стал мастером своего цеха. Однако так и не смог найти ей объяснение. До сих пор… — Он отпил маленький глоток. — Прекрасное вино! Так вот. Это — удивительная песня — непростая по мелодии и содержанию. Но я ещё тогда обнаружил, что она лишает душевного покоя и слушателя, и исполнителя. И знаешь, Предводитель, — я прекратил её исполнять Но теперь она может понадобиться. Как тот гобелен.
После гибели К'гана его инструмент висел в комнате Совета — нового певца Вейра ещё не избрали. Гитара была древней и потому весьма хрупкой: старый К'ган всегда аккуратно убирал её в чехол. Робинтон с почтением взял инструмент, слегка тронул струны и, услышав, как он звучит, удивлённо поднял брови.
Вдруг он извлёк аккорд, прозвеневший резким диссонансом.
«Инструмент расстроен, — подумал Ф'лар, — или арфист случайно задел не ту струну». Но Робинтон повторил фразу странной мелодии, неблагозвучной и тревожной.
— Я уже говорил, что песня непростая. В ней много неясного, не знаю, сможешь ли ты разобраться… Много раз я пытался разгадать эту головоломку, но… Вот послушай… — Он запел:
«Они улетели, умчались прочь,
Исчезли, как эхо в горах…
На мёртвые Вейры спустилась ночь,
А в души людей — страх.
Куда защитники наши ушли,
Оставив ветрам свой дом?
Следы драконов исчезли в пыли,
Их смыли дожди потом…
Быть может, они унеслись туда,
Где Нити другим грозят?
Текут Обороты, словно вода,
И Вейры пустые спят».
Последний печальный аккорд замер…
— Эта песня была записана около четырехсот Оборотов тому назад, — сказал Робинтон, нежно покачивая гитару. — Едва Алая Звезда удалилась на безопасное расстояние, люди испытали новое потрясение — бесследно исчезли обитатели пяти Вейров. О, я думаю, в то время было сколько угодно объяснений этого события — истинных или ложных, — но в летописях нет ни одного. — Робинтон сделал паузу.