Полет к солнцу
Шрифт:
Подсудимый опустился в кресло, цепи загремели, их кольца обхватили его запястья. Альбус, мотнув головой и потерев плечи, наклонился, чтобы получше разглядеть преступника. Тот был еще молод, никак не старше тридцати лет, худощав и бледен. Его каштановые волосы, спутанные и грязные, развалились по плечам, на лице слабо пробивалась щетина, а глаза горели лихорадкой. Арестантская роба болталась мешком. Подсудимый показался Альбусу смутно знакомым, но юноша не вспомнил бы, откуда, если бы судья-докладчик не начал зачитывать фабулу дела:
—
В голове у Альбуса одна за другой всплывали картинки: утро в Годриковой Впадине, разговор между отцом и сыном, потом Сполдинг, рассказывающий Колдфишу про непутевого племянника Бейзила… Ну точно! Тот парень из Годриковой Впадине и есть Бейзил Сполдинг, племянник декана, и именно он сейчас предстал перед судом.
У Бейзила между тем спросили, согласен ли он с обвинениями.
— Согласен полностью, — кивнул он. — Но имейте в виду, что мне незнакомо такое жалкое мещанское чувство, как раскаяние. Я считаю, что имел право убить Джаспера. Он был заурядной личностью.
Перед глазами Альбуса почему-то встало испуганное лицо мальчишки лет семнадцати — его первого противника по дуэльному клубу. Был ли это тот самый Джаспер? Во всяком случае, почему-то погибший представился юноше именно таким.
Суд перешел к допросу подсудимого. Только теперь Альбус обратил внимание на маленького шустрого человечка в коричневой мантии, который подбежал к Бейзилу и что-то быстро зашептал. Тот сделал презрительный жест.
— Ни к чему увертки. Я горжусь тем, что сделал, и буду говорить прямо. Мы с Джаспером были…
— Это не имеет отношения к делу! — протестующее воскликнул один из судей. Альбус недоуменно осмотрелся, заметив, что Осборн почему-то покраснел.
— Вы уверены? — Бейзил улыбнулся. — Хорошо, на первый раз я уступлю вашей ханжеской морали. Хотя именно характер наших отношений позволил мне быстро понять, что из себя представляет Джаспер и на что он сгодится.
— И на что же он, по-вашему, годился? — спросил еще один судья.
— На изготовление крестража, — Бейзил холодно пожал плечами. По залу прокатился шепот. Альбус удивленно уставился на обвиняемого: он был готов побился об заклад, что магические способности, а тем более знания Бейзила не так уж велики, и не представлял, как тот смог решиться на столь сложный обряд (что обряд сложный, сам Альбус почему-то не сомневался, хотя и смутно предполагал, какие для него требуются действия). Видимо, подсудимый почувствовал его взгляд и обернулся.
— Так ведь это же… сам сверхчеловек! — он дружески улыбнулся и помахал рукой. — Приветствую собрата! Что ты здесь делаешь?
Альбус так растерялся, что предпочел замереть, глядя в сторону. Должно быть, влияние дементоров еще сказывалось: он не мог решить, стоит ли шокировать всех, ответив на приветствие, или не заметить убийцу. Судьи выручили
— Зачем вам понадобился крестраж, подсудимый? — совершенно невозмутимо спросил седой грузный судья — кажется, председатель.
— Чтобы стать бессмертным, — тот пожал плечами. — Сверхчеловек должен победить смерть. Глупо отправляться в могилу, когда правильный порядок в мире еще не установлен.
Судья закатил глаза и вздохнул.
— Хорошо. Опишите нам фактическую сторону дела. Как именно вы совершили убийство?
— Вы желаете знать подробности? — Бейзил плотоядно улыбнулся. — Хорошо. Утром я встал раньше, чем Джаспер, и сварил нам две чашки кофе. Свою выпил на кухне, а ему принес кофе и тосты на подносе прямо в постель…
— Подсудимый! — вскричал тот из судей, что уже протестовал раньше. — В зале находятся представители британской молодежи. Вы нарочно разлагаете их своим бесстыдным поведением?
Спенсер-Мун подавился смешком. Пока Альбус недоумевал, почему безобидные слова Бейзила, что он отнес другу кофе, возмутили весь состав куда больше, чем цинизм в отношении убитого, человечек в коричневой мантии подбежал к председателю с какой-то записочкой. Тот пробежал текст глазами и кашлянул.
— Да, пожалуй, так будет лучше всего. От имени Визенгамота я попрошу представителей британской молодежи покинуть зал заседаний. Мы принесем директору Хогвартса извинения, что недооценили нравственной опасности данного процесса для юного поколения.
Осборн торопливо поднялся и стал суетливо пробираться между рядами стульев. Альбус не спеша последовал за ним. В общем-то, происходящее здесь напоминало дурной водевиль, и юноша не горел желанием смотреть продолжение, однако попытка Бейзила создать крестраж привела его в веселое недоумение.
Едва за ними закрылись двери, Осборн обернулся, возбуждено блестя глазами.
— Вот это процесс! Каков негодяй, а? Жаль, что нас выдворили. Думаю, его приговорят к Поцелую.
— Это вас радует? — спросил Альбус холодно, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Ему пришло в голову, что об убийстве Джаспера Роули не писали в газетах, и он гадал, что могло быть причиной этого: постаралась ли семья покойного — кажется, Роули были известной чистокровной фамилией — или же в прессу поступили указания не упоминать о процессе, касавшемся столь Темной магии.
— Разве может не радовать торжество справедливости? — Осборн покраснел и улыбнулся, словно только что признавшись девушке в любви. — Меня только удивляет выдержка профессора Сполдинга. Ведь этот мерзавец — его родственник? А профессор ведет себя, словно ничего и не произошло. Железный человек!
Это была правда: декан ничем не выдавал себя. Вспоминая его поведение в последние месяцы, Альбус и не подумал бы, что кто-то из родственников Сполдинга в тюрьме. Хотя, возможно, профессор просто был рад, что убийца его жены наконец будет наказан.