Полет к солнцу
Шрифт:
– Поешь, Ари. Ты скоро в тень превратишься.
Она странно поглядела в пространство, потом рассеянно улыбнулась брату и отщипнула от лепешки чуть-чуть. Альбус почувствовал, как снова накатывает раздражение.
– Ешь как следует, - процедил он сквозь зубы. Ариана непонимающе на него посмотрела ,а Аберфорт цыкнул.
– Тихо! Она всегда ест, как ей нужно. Давай, Ари. А хочешь, я тебе молочка свежего принесу? Мне как раз пора коз доить… Хочешь? И ты лепешку как раз с парным молочком… Макнешь – и в рот, - он поцеловал сестру в висок. – Ну, сиди, я сейчас.
Он
– Мама умерла? – тихо спросила она.
– Да, - от неожиданности он ответил резко.
Ариана задумалась, уставившись в стол, потом снова подняла голову.
– Это я её убила?
– Да, ты, - буркнул Альбус и спохватился, увидев, как потемнело лицо сестры. – То есть у тебя был припадок, видимо, а она просто не успела убежать… Ты нечаянно, ты не осознавала, что делаешь.
Ариана словно бы не услышала его, только отодвинулась и, отрезав отщипнутое от лепешки, молча поставила тарелку перед ним. Аберфорт вернулся с кувшином молока, она поблагодарила и выпила полчашки, а после снова ушла к себе и весь день не показывалась.
… Уже заполночь совершенно измочаленный Альбус дотащился до постели, упал ничком, даже не раздеваясь, и мгновенно заснул. Утром кошмар повторился. На третий день стало чуть полегче: Ариана окрепла настолько, что Аберфорт доверил ей участвовать в стряпне, шить, подметаться и присматривать за козами: у нее последнее получалось очень хорошо. А до Альбуса наконец дошло, почему он все время чувствует, что голоден: они с самых похорон не ели и цыплячьей ножки, сидели на каше и овощах. Все деньги – и присланные друзьями, и те, что остались после матери – Аберфорт забрал себе и выдавал на провизию очень скупо, твердя, что знает, какой транжира его брат.
– Накупишь говядины, съедим в один присест, а потом что? Идти в Пэгфорд побираться?
Альбус с трудом сдерживался, чтобы не превратить Аберфорта в лягушку – так, в воспитательных целях. Впрочем, Абефорт же и облегчил немного его мучения: на четвертый день он сходил порыбачить и принес к обеду трех карасей, а на пятый приволок двух куропаток, попавшихся в его силки.
– Нам одну, - остановил он брата, заметив плотоядный блеск в глазах последнего. – А одну отнесешь мисс Бэгшот. Она нам вон как помогла, а к ней племянник приехал как раз – я их обоих утром встретил.
Альбус со вздохом упаковал птицу и отправился к соседке.
Куропатка, очевидно, была соседке более чем кстати – она так обрадовалась, что попросила Альбуса задержаться, пообещав принести ему домашнего печенья. Печенье было невкусным, Альбус помнил это с детских лет, однако обижать соседку не хотелось. Да и вкус еды уже потихоньку терял значение в сравнении с её наличием. Он остался ждать и не сразу услышал легкие ленивые шаги, прозвучавшие из гостиной. В передней возник юноша; скрестив руки на груди, он прислонился к дверному косяку, едва соизволив заметить гостя.
Он был чуть моложе Альбуса – может, года на два – немного ниже ростом и куда тоньше в кости. Узкие кисти с тонкими длинными пальцами и мягкие
– Герр Дамблдор, подождите!
Альбус оглянулся: племянник соседки догонял его. Сейчас, при солнечном свете, в нем не осталось ничего женоподобного: теперь ясно было видно худое лицо, упрямое, лобастое, и тяжелый взгляд – одновременно яростный и радостный.
– Тетя сейчас назвала мне вашу фамилию, - говорил юноша действительно странно, словно набирая в грудь слишком много воздуха.
– И я вспомнил, что читал вашу статью… О боевой трансфигурации. А, постойте, у вас было несколько статей в разные годы.
Альбус выдохнул про себя, порадовавшись возможности хоть на пару минут вернуться в прошлую жизнь.
– Да, я пишу на эту тему, - ответил он.
– Статьи еще будут, вероятно. Я еще не изучил до конца все возможности.
– Вот как?
– юноша моргнул, и только теперь Альбус различил, что глаза у него были голубые - просто от тяжести взгляда они казались темными.
– В таком случае… О, простите, забыл представиться. Геллерт Гриндевальд.
Альбус во все глаза уставился на него - так ,что юноша даже удивился.
– Что-то не есть так?
– Мне про вас… тоже рассказывали, - Альбус немного смутился.
– Моя одноклассница, близкая подруга. Виктория Уркварт, помните такую? Дочь английского дипломатат, такая красивая, волосы светлые, длинные…
– О… - юноша откинул со лба белокурый завиток.
– Фамилию я слышал, но не могу в точности вспомнить, о ком вы говорите. Не знаю… Не могу знать.
– Вы вряд ли могли её забыть, - рассмеялся Альбус.
– Она не из таких. Пойдемте, у меня есть фотография, я вам покажу!
Оба быстрым шагом вошли в дом, не обратив внимания на остолбеневшего Аберфорта, и поднялись в комнату Альбуса. Тому не пришлось искать долго: фотографию друзей он всегда носил с собой, в кармане мантии.
– Вот она, в центре, видите? Такая хорошенькая! А сейчас стала еще лучше. Она нам всем когда-то рассказывала про вас… - Альбус почесал макушку, еще кое-что вспомнить. – Да, и мой друг – вот этот, худенький, черноволосый – тоже про вас говорил. Его кузен учится в Дурмстранге. А вы там звезда школы…
– Увы, моя звезда закатилась, - улыбнулся Геллерт. – По крайней мере, так считают мои учителя. Меня исключили полтора месяца назад.
– Исключили? За что? – уставился на него Альбус. Геллерт взял фотографию в руки, вглядываясь в лицо Виктории.
– За использование темной магии. А она очень хороша, да. Значит, вот как ее зовут. Виктория. Она ваша победа?
Хотя парень говорил вроде бы шутя, глаза его сузились, взгляд стал внимательным и напряженным. Альбус не сразу понял, что он имеет в виду, а потом снова рассмеялся - почему-то в присутствии этого человека ему было легко и весело.