Полет к солнцу
Шрифт:
– Нет, нет. Мы просто друзья. Она мне, как сестра. А я не понимаю, как вышло, что вас исключили за использование темной магии? Разве её не изучают в Дурмстарнге наравне со светлой?
– Изучают, - спокойно объяснил Геллерт.
– Но я вышел за пределы того, что нам предлагается для изучения, а это считается недопустимым.
– Понимаю, - сочувственно вздохнул Альбус. – Нам тоже в Хогвартсе вечно ставили палки в колеса. Меня наказывали, когда я в обход преподавателя высылал в журналы свои статьи, а моего друга – этого черненького – чуть не до смерти засекли, когда он смоделировал летатльный
– Косность, - скривился Геллерт, скрестив руки на груди. Оба на секунду замолчали.
– Вы не жалеете, что вас исключили? – просто спросил Альбус. – Все-таки годы потрачены.
– Не жалею. Напротив, теперь я свободен, свободен всей душой - Гриндевальд поднял глаза ввысь и прищурился, улыбаясь, одновременно ожесточенно и с наслаждением.
– Все эти рамки образования, безмозглые авторитеты, государство, система управления, религии и мораль… Придет великий ветер и сдует все это в море! В море, герр Дамблдор, и только от нас зависит, будем ли мы ветром или трухлявыми пнями, которые он сметет!
Альбус немного задумался.
– Предположим, мы ветер. Что же будет, когда мы сметем трухлявые пни?
– Тогда мы возведем на пустыре новый мир, - Альбусу вновь показалось, возможно из-за акцента, что парень говорит одновременно торжественно и буднично.
– Воздвигнем его без оглядки на вчера, на все, что было до нас. Он будет зваться нашим именем и помчится в будущее, к небесам.
Гриндевальд, спросив жестом разрешения, вновь взял снимок и всмотрелся, глубоко вдохнув и как бы принюхиваясь.
– Виктория, - наконец выдохнул он.
– Лучшего имени и быть не может, вы не находите? Победа, победа, которой живешь день и ночь, звезда в ночи… Знаете, я забыл ее имя, но запомнил эти зеленые глаза, изумруд… Виктория. Она когда-нибудь говорила обо мне что-нибудь?
– он снова старался говорить небрежно, но взгляд так и впился в лицо Альбуса, выдавая волнение.
Тот развел руками.
– Если честно, она находила вас невыносимым. Кажется, вы тогда мечтали стать канцлером Германии?
Геллерт усмехнулся.
– Вы полагаете, я не хочу этого сейчас? Хотя масштаб… Одной Германии мало, чтобы изменить весь мир. А что еще она? Только злилась и считала невыносимым? Более ничего не прибавляла?
– А еще она завела померанского шпица и назвала его в вашу честь.
– Шпица? В мою честь?
– Геллерт сверкнул глазами и захохотал.
– Значит, она меня неплохо запомнила… Ну я ее проучу! Но она… То есть, это восхитительно, не правда ли?
Набрав в грудь воздуха, он выпалил на одном дыхании:
– Герр…То есть сэр, мы едва знакомы, но я могу вас попросить познакомить меня с ней? В смысле, заново познакомить? Я обязан ее увидеть!
Альбус немного растерялся.
– Я не против… Но, видите ли… Она помолвлена. Вот с этим, - он указал на Горация.
Вглядевшись, Гриндевальд задохнулся.
– С этим?! С этим жирным боровом? Ее заставили родители? Не может же она любить такого…
Он разозлился, крылья носа раздулись, и Геллерт заходил взад-вперед перед Альбусом.
– Если уж ни государства, ни церкви не устоят в скором будущем, что такое помолвка, что такое брак?
– негодующе повысил он голос.
– Мы должны
– вскричал он наконец в волнении.
– А кто это тут орет в чудом доме?
– гаркнули с порога. Альбус и Геллерт одновременно оглянулись: в дверях, сжимая кулаки, стоял Аберфорт.
– Это что вообще такое?
– обернулся брат к Альбусу.
– Кто будет готовить ужин, а? Это ты так справляешься? Увязался за первым встречным и все забросил? Да еще в дом его притащил? Вожжой тебя, что ли, проучить, чтобы взялся за ум?
Геллерт с недоумением и презрением осмотрел Аберфорта с головы до ног.
– Я не совсем понимаю, - с нарочитым акцентом протянул он, - почему ваш слуга вмешивается в разговор столь грубым образом.
– Слуга?!
– Аберфорт побагровел.
– Слуга?! Ах ты хрен козлиный! Ну-ка пошел вон! Я тебя сейчас сам вышвырну!
Геллерт захохотал, запрокинув голову, и щелкнул пальцами - Аберфорт засучил ногами, медленно поднимаясь в воздух.
– Аберфорт!
– тихо воскликнули на пороге. Ариана быстро вошла в окмнату и протянула к брату руки.
– Что с тобой?
– Он меня заколдовал, Ари, - прохрипел Аберфорт.
– Не Ал, а его гость. Скажи им, что я убью их обоих.
Ариана обернулась, вперив глаза в лицо Геллерта.
– Перестаньте, - спокойно сказала она.
– Расколдуйте его. Нехорошо.
Тот снова щелкнул пальцами, и Аберфорт упал, стукнувшись об пол и расквасив нос. Ариана присела перед ним на корточки, ища, что бы холодное можно было приложить.
– Когда будет свободное время, сэр, буду рад встрече с вами, - Геллерт поклонился Альбусу.
– Я сам найду выход.
Он удалился. Аберфорт сидел на полу, зажимая нос руками. Ариана, отчаявшись найти что-то холодное, пыталась его обнять.
– Твари, - стонал брат.
– Твари, сволочи, индюки драные… Ненавижу…
– Иногда полезно вспомнить, кто из нас старший брат, а кто младший, - назидательно сказал Альбус, остановив Аберфорту кровотечение.
Ариана сердито на него посмотрела.
– Со мной поступай, как хочешь, - сказала она тихо. – А его бить не давай. Он ни в чем не виноват.
Альбус закатил глаза.
– Ох и надоели вы мне оба, сил нет. Глаза бы мои на вас не глядели. Идите к куропатке, что ли. Но только попробуйте ничего мне не оставить, малявки.
Он позабавился, глядя, как здоровяк Аберфорт, все еще постанывая, опирается на худенькую Ариану, а после растянулся на кровати, заломив руки за голову. Поведение нового знакомого, в общем, не слишком-то его удивляло: было понятно, что Викторию никому не забыть просто так, и кто-нибудь запросто может влюбиться в нее и много лет о ней помнить. Но надо же ему явиться именно теперь, когда она помолвлена… «Вот это будет сюрприз. Бедняга Гораций. Или выстоит Викки все-таки? А надо ли ей выстаивать?» Альбус вздохнул и снова мечтательно улыбнулся, вспоминая акцент гостя. «А мыслит здраво – я таких, наверное, никогда не встречал. И действовать готов, и силы есть! Вот это я понимаю, человек. Непременно надо познакомиться поближе. Такого соратника я больше нигде не найду».