Полет к солнцу
Шрифт:
Судя по тону, ей очень хотелось завести у себя нечто вроде такого же салона. Клеменси и Айла, кажется, заметили помятый вид мальчика: у Айлы вытянулось лицо, Клеменси подалась вперед и уже хотела что-то спросить - но Альбус не собирался распускать перед девчонками нюни. Махнув рукой, он подсел к Анджеле, чинно отрезавшей кусочек от сосиски. Та отвернулась, показывая, что все еще сердится.
Зато сегодня ему пришло два письма: от родных и от Джеральдины. Мать пеняла, что про его распределение узнала только от миссис Скримджер, которой написала Анджела. «Впрочем, — писала она, — я рада, что ты попал на Гриффиндор. Стало быть, в тебе
«Помню, ты интересовался Певереллами. Мне удалось узнать кое-что, и ты не поверишь, от кого. Кажется, у тебя учебник по истории магии авторства Батильды Бэгшот? Мы учились еще по другой книге, но эта куда интереснее. Так вот, Батильда Бэгшот, оказывается, живет в Годриковой Впадине! Я ее встретила вчера, на кладбище, когда навещала могилу отца. Так вышло, что мы разговорились, и я рискнула спросить про Певереллов: может, она что-то знает? Она мне сказала, что у Антиоха, старшего брата, потомков не осталось, а вот потомки Кадма породнились с Салазаром Слизерином — помнишь, один из основателей Хогвартса — и сейчас носят фамилию Гонты. Камень вроде бы остался у них. Но семейка жуткая, Батильде даже говорить о них было противно, так что больше узнать ничего не удалось. Поспрашивай там у своих или попроси в библиотеке подборку газет, если хочешь — может, что-нибудь найдешь».
Альбус улыбнулся, складывая письмо. Фамилия потомков Кадма — это уже кое-что. Да и Батильда Бэгшот… отчего бы, в самом деле, ей не написать?
Между тем Большой зал наполнялся студентами. Профессор Корнфут, преподаватель астрономии, проходя мимо Альбуса, крикнул:
— Юноша, вы помните, что у нас сегодня занятие? Ровно в полночь жду!
Мальчик заурчал от удовольствия. Астрономия с первого же раза ему понравилась, а учитель вовсе мог бы стать любимым. Высохший старик с седой растрепанной бородой и беспокойными глазами, в первый раз он дожидался учеников — у гриффиндорцев урок проходил в паре с рейвенкловцами — у входа в Астрономическую башню. Показывая им путь, он закатал выцветший подол фиолетовой мантии, мешавшийся под ногами, и ученики полюбовались его кальсонами в розовый цветочек и стоптанными остроносыми башмаками. Прыгал он по ступенькам, как кузнечик, и очень скоро прокричал детям чуть ли не сверху:
— Молодые люди, что же вы мешкаете! В вас мало рвения к знаниям! Вперед, звезды нас ждут!
На башне он парами приставил их к телескопам.
— Громоздкие штуки, чуть не со средних веков остались, а новые попробуй у Блэка выпроси! Вот скаред, скажу я вам, совершенно ничего для развития науки не делает. Да, я же не представился. Эверард Фальрик Теобальд Летард Бомбаст Эбенезер Корнфут. Попрошу мое имя запомнить, его вы должны будете назвать, придя ко мне на отработку.
Дональд с приятелями подавились смехом. Осборн Крауч скорчил кислую рожу. Многие его товарищи, однако, наблюдали за Корнфутом с любопытством. Альбус вспомнил, как отец рассказывал, что чудак-астроном в самом деле не ставил Превосходно студенту без того, чтобы тот наизусть не затвердил его имя.
— Что вы видите сейчас, дорогие друзья?
— Небо, — выдохнул Лэмюэль, припавший к телескопу с благоговением. — Множество звезд, которые гораздо ближе, чем обычно… Там ведь такое расстояние, что его нельзя мерить в обычных
— Ну почему же, все относительно, — Корнфут развел длинными тощими руками. — То есть для магглов так оно и есть, но мы, волшебники, просто бездарно упускаем данные нам возможности. Мы тратим их ни на что! Вот мы совершенствуем метлы. Что толку от метел? Они переносят на небольшие расстояния. Нет чтобы использовать возможность летать и сконструировать звездолет! Или развивать возможности аппарации. Мой дедушка вот попробовал аппарировать на Луну. Ему тогда было сто лет, да-да.
— Почтенный возраст, — с уважением сказал Альбус. — И достойная смерть.
— Рад, что вы цените, — просиял Корнфут.
— Сэр, — подняла руку Айла, — а правда, что планеты и звезды могут влиять на судьбу?
— Чушь, — фыркнула Виктория. — Судьба человека определяется качествами его характера и ничем больше. Линии на руке могут показывать судьбу, но не более.
— Линии? Ты веришь в хиромантию? — фыркнул Альбус. — Вот она-то полный вздор. Мало ли, как у кого сморщена кожа на руке — что от нее зависит?
— А что может зависеть от планет, которые так далеко от нас? Да и зачем им на нас влиять? У них нет души, им не может до нас быть никакого дела.
— Да при чем тут душа, при чем тут дело? Они обладают физическими свойствами, Солнце тоже, Солнце светит на них, их свойства меняются, а Земля попадает под влияние их излучения…
Он совсем недавно что-то прочитал о влиянии планет, и это показалось ему интересным.
— Замечательно! — Корнфут хлопнул в ладоши. — Вы, юноша, к следующему уроку сделаете… Нет, не люблю доклады, скучно. Вот что: вы составите для нашей мисс Скептицизм рассказ о том, как планеты влияют на ее судьбу. А она, в свою очередь, попробует погадать вам по руке. Не забудьте мелочь!
…Альбус хлопнул себя по лбу. Чтобы выполнить задание, следовало спросить у Виктории дату ее рождения, а между тем он при каждой встрече об этом забывал — да, признаться, стараниями девочки встречи были краткими. Не медля, Альбус бросил недоеденный тост с беконом и в два прыжка очутился у стола Рейвенкло, где Виктория с подругами пила какао. Айла и Клеменси переглянулись, видимо, колеблясь, стоит ли его расспрашивать.
— Когда ты родилась? — выпалил он. Девочка удивленно подняла брови, быстро сообразила, в чем дело.
— Двадцать шестого ноября.
— Отлично! Значит, под влиянием Меркурия. Ты большая эгоистка. Пожалуй, вечный ребенок. Любишь путешествовать, да? Твой любимый день недели — среда. Ты человек приземленный, практический, верно? И еще тебе надо беречь легкие…
— Довольно, довольно! — Виктория замахала руками. — Я думала, ты подождешь до урока. У меня слабые легкие, это правда, я люблю путешествовать и мне везет в среду, но об остальном я сама не рискнула бы судить. Кстати, чтобы было по справедливости, давай сюда руки. Я тоже тебе погадаю.
Засмеявшись, Альбус протянул ей ладони.
— Так, — Виктория нахмурила темные брови. — У тебя отменное здоровье, ты проживешь долгую жизнь, хотя несколько раз подвергнешься смертельной опасности… Видишь эти обрывы? Но они соединены, так что все обойдется. Ты рискуешь однажды сойти с ума. У тебя будет много детей, и ты умрешь не своей смертью.
— Не верь ей, Альбус! — вмешалась Клеменси. — Викки как-то мне нагадала, что я выйду за принца, но полюблю убийцу. Представляешь?
– она рассмеялась, тряхнув кудряшками.