Полет к солнцу
Шрифт:
«Кто угодно будет хорошеньким, если так нарядить. Ариана выглядела бы куда лучше», — подумал Альбус, разглядывая маленькую девочку в присборенном шелковом платьице, всю в буклях, с королевским видом восседавшую в небольшом креслице. За спинкой кресла стояли мальчики, темноволосый и белокурый, оба очень важные.
— Мои младшие братья, Арктурус и Сайнус, — указал на них Финеас. — А у вас есть братья или сестры?
— Есть, — сухо ответил Альбус. — Брату сейчас восемь, сестре семь.
— Как хорошо! Значит, ваш брат — ровесник Арктуруса, а сестра всего на год старше Белвины? Будет замечательно,
Внутри что-то сухо царапнуло. Раньше Альбус не задумывался об этом, а сейчас остро ощутил, что никогда не проведет Ариану за руку по коридорам Хогвартса, не будет помогать ей с уроками и защищать от обидчиков… Она, наверное, попала бы на Хаффлпафф. А могла бы и на Рейвенкло, у нее неплохие способности. Маггловские мальчишки всего ее лишили.
— Моя сестра не приедет в Хогвартс. Она больна.
— Прошу прощения, — Финеас покраснел, будто в самом деле в чем-то провинился.
«Он смущен и будет рад сменить тему», — проблеял в голове козлиный голосок. И Альбус так и сказал:
— Сменим тему. Вам что-нибудь известно о Гонтах?
Финеас слегка опешил. Виктория бросила быстрый взгляд в их сторону.
— Зачем это вам? То есть… Извините. Да, известно, конечно. Это самый почтенный из чистокровных родов магической Британии. Они соединили в себе кровь одного из Певереллов, Кадма, и самого Салазара Слизерина. Они… м-м-м… Очень ревностно относятся к чистоте крови, и поэтому с начала девятнадцатого века перевели детей на домашнее обучение.
— То есть? — не понял Альбус. — Как одно связано с другим?
— Очень просто, — фыркнула Викки. — Они считали себя несоизмеримо выше всех, кто не считает возможным рисковать здоровьем потомства, ради глупых предрассудков женясь на кузинах. Да и вообще, кажется, они считают себя выше всех на свете, и это только потому, что один из их предков умел шипеть так, чтобы змеи его понимали.
— Да, Салазар Слизерин был змееустом, — попытался смягчить тон беседы Финеас. — И Гонты унаследовали его дар. Кроме того, они хранят реликвии: медальон Салазара Слизерина и кольцо с тем самым воскрешающим камнем, что был подарен Кадму Певереллу самой Смертью.
— Так, а где они живут?
— Около Нортвуда, насколько я знаю, там их родовые земли. Живут они уединенно…
— Да уж, они никому не рады, даже Блэкам, — вновь вмешалась Виктория. — Всех считают недостойными себя. А знаешь, из-за чего они перестали учиться в Хогвартсе? На Слизерин редко, но попадают полукровки. Их обычно травят, не давая жизни, на этом все и заканчивается. Но год, когда в школу пошел сын Элайвора Гонта, на Слизерин попали двое магглорожденных — Эдвард Принц, пращур нашего Рубашечника, и еще одна девочка. Элайвор чуть не взорвался от возмущения, — Викки расхохоталась. — Он написал министру магии, директору школы, послал письмо в газеты… Он не мог пережить, видите ли, что его драгоценный сынок будет не просто ходить на одни уроки с грязнокровками, но и делить с ними спальню! Он явился в Министерство, пошипел там по-змеиному, потом забрал из школы сына, а заодно и старшую дочь — и все. Больше Гонты в Хогвартс не приезжали. Большая потеря для всех! Наконец все отдохнули от их безумного высокомерия и безмерной жестокости. Они ведь были очень
— Вы так ненавидите их, будто они вам лично что-то сделали, — тихо заметил Финеас.
— Ненавижу? Ничуть! Могу сказать, что Эдвард Принц оказался их ничуть не лучше. Жадный, хитрый и безмерно жестокий. Взял за себя девицу из Гойлов, безобразную дурищу, из-за ее приданого, стелился перед ее родственниками, а мальчика-воспитанника загнал побоями в гроб и дочь довел до самоубийства. И его потомки не лучше, во всех Принцах есть что-то зверское. Но Гонты… Помилуй, они смешны!
— Смешны? — Финеас поднял брови. — Но вы же не…
— Считать себя выше всех из-за пары старых побрякушек и довольно забавного умения — в самом деле смешно, — констатировал Альбус. Финеас не решился больше спорить.
На «Боевых орудиях гоблинов» снова сосредоточиться не получилось, и Альбус решил отправиться на обед. У Финеаса, видимо, были такие же планы. Они шли рядом молча, пока не услышали быстрый перестук каблучков. Из-за угла задыхаясь, выскочили Геспер Гэмп и Элла Крейвуд. Чуть не сбив мальчиков с ног, они пустились вниз по лестнице.
— Что случилось? — крикнул Финеас им вслед. Альбус заглянул за угол и жестом подозвал слизеринца.
К стене прижималась бледная от волнения Клеменси, а рядом с ней профессор Сполдинг тряс за плечо Луизу Монтегю. Видимо, та опять дразнила Клеменси вместе с подругами, и Сполдинг их застал. Впрочем, рейвенкловка, кажется, расправе над противницей была не особенно рада.
— Ты, забалованная кукла, — шипел учитель, сжимая плечо девочки. — Что ты из себя представляешь без родительских денег и влияния, а? Хотел бы я забросить тебя куда-нибудь в трущобы Лондона без волшебной палочки и без гроша в кармане. Вот там бы я на тебя посмотрел! И ты считаешь, что чего-то стоишь, только потому, что привыкла отлично одеваться и жрать за чужой счет? Потому, что твои родители выпили достаточно чужой крови и набили сейфы чужими деньгами? Ты считаешь, что поэтому тебе все можно?
Луизе, кажется, было очень страшно, но она упрямо вздернула подбородок.
— Я не нарушила ни одного правила. Ничто не запрещает ставить грязнокровок на место.
Хлоп! Она немедленно получила пощечину, и еще одну, и еще. Финеас рванулся вперед, но Альбус его удержал: за несколько встреч Луиза успела ему стать достаточно отвратительна, и он был не прочь, чтобы наглую девицу кто-то поставил на место. Однако руку Сполдинга все же остановили: Клеменси, задыхаясь, повисла у него на локте, удерживая от очередного удара.
— Ему это так не пройдет, — прошептал Финеас пораженно. — Отец обо всем узнает…
— То есть вы считаете, что она не сделала ничего плохого? — Альбус зло сжал его плечо. Финеас смутился.
— Что бы она ни сделала, он не имел права поднимать на нее руку. Она леди, а с ними так нельзя.
— Свинья она, а не леди, — фыркнул Альбус. Между тем Сполдинг понял, что Клеменси не удастся стряхнуть, и с неохотой отпустил Луизу. Та в ярости затопала ногами:
— Мерзкая грязнокровка! Мне не нужна помощь от такой, как ты! А вы, — она ткнула пальцем в Сполдинга, — вы работаете здесь последний день!