Полёт попугайчика

Мелемина Евгения

Кит нехотя поднялся, принял блюдо, прижимая локти к бокам, но листочки с ролью, запаянные в папку-файл, все-таки выскользнули на пол, и мистер Хогарт поднял их, и сразу потянулся за очками.

Кит остался стоять с блюдом в руках. Миссис Хогарт исчезла из комнаты и что-то напевала в глубине кухни.

Мистер Хогарт вчитался в заголовок, вынул листки и задумчиво их перебрал.

– Театр, сынок?

– Небольшая роль, – сказал Кит и поставил наконец блюдо.

Теперь не имело смысла оставаться в куртке, и он принялся раздеваться.

Мистер

Хогарт посмотрел поверх очков:

– Ты прятал от меня это?

Кит промолчал.

– Садись-ка, сынок.

«Нью-Йорк Джетс» суматошно собрались в кучу и прыгали всей толпой, отмечая удачный тачдаун.

– Представь себе, – сказал мистер Хогарт после небольшой паузы, – что ты едешь в машине и на сиденье рядом человек, которому ты доверяешь, и вдруг этот человек достает револьвер…

Ему пришлось прерваться, чтобы выйти ненадолго и вернуться с револьвером.

Дуло револьвера мистер Хогарт прижал к виску Кита, а сам забрался на диван и навис над ним. От мистера Хогарта пахло булочками.

– Он тебе, оказывается, и не друг вовсе, а собирается убить тебя и забрать твою машину. И что ты ему скажешь, сынок? Быть или не быть, вот в чем вопрос? Или станцуешь танец маленького лебедя? А что ты будешь делать, когда он сделает вот так?

Щелкнул курок, провернулся барабан револьвера.

У Кита зелень поплыла перед глазами, колени предательски задрожали, и он схватился за них руками.

– Что ты будешь делать, когда он начнет тебя убивать? Вот так! Вот так!

Дуло вжималось в висок все сильнее, Киту казалось, что сейчас лопнет тонкая перегородка, или случится непоправимое – чертов револьвер окажется заряжен, и за тремя-четырьмя пустыми щелчками последует оглушительный выстрел.

Против воли Кит начал наклоняться, пытаясь ослабить давление.

– Страшно? – спросил мистер Хогарт. – Никогда не бойся оружия, сынок. Я учу тебя быть настоящим мужчиной, так что держись! Не распускай сопли! Страшно?! Почему ты дрожишь?!

– Я понял, – сказал Кит.

– Больше никакого театра.

– Больше никакого театра.

– Котлеты готовы, мальчики, – сказал миссис Хогарт, заглядывая в столовую. Револьвера она будто не заметила. – Кит, подними куртку с пола…

Проклятая зелень перед глазами рассасывалась долго, но вилку Кит держал крепко, никакой дрожи.

Наверное, он давно смог бы привыкнуть к этим воспитательным мерам, если бы не видел однажды, как мистер Хогарт, размахивая «незаряженным» карабином и позируя с ним для фото, нажал на курок и всадил пулю в липу, с которой посыпались куски коры и листья.

Мистер Хогарт уверял, что после этого случая он пять раз на дню проверяет все оружие, но то же самое он говорил и до того, как пристрелил липу.

Кит жевал котлету, хотя его все еще подташнивало. Миссис Хогарт то и дело спрашивала, вкусно ли получилось, и он кивал, но думал о другом – как же по-настоящему отучиться бояться? Как стать тем, кого хочет видеть отец –

несгибаемым, хладнокровным, жестким?

Что должно произойти, чтобы отвалились чертовы нервы и получился идеал, настоящий идеал настоящего мужчины?

Кит поднялся из-за стола и пошел наверх, в свою комнату.

Свет он включать не стал, но сразу же включил ноутбук и улегся с ним на кровать.

Ему вдруг вспомнился маленький рыжий чудик, который днем метнул в громилу Морана тарелку с картошкой. Парень, наверное, боялся до обоссанных штанов, но его так довели, что он свой страх каким-то образом преодолел.

Кит не раз и не два наблюдал, как на рыжего Попугайчика сваливаются проблемы, связанные с неукротимой фантазией парней из футбольной команды.

Пока Попугайчик сидел смирно и благодарил своих мучителей, Кит им не интересовался. Таких дурачков в каждой школе полно.

А сегодня произошел слом. Сработал какой-то механизм, заставивший Попугайчика побороть страх.

Мельком Кит слышал, что Попугайчик вроде бы пытается стать журналистом и ведет блог. В блоге он наверняка расписал подробности сегодняшнего происшествия, может, ныл и жаловался, может, готовился к самоубийству.

Было бы интересно узнать, что творится в его голове после этой истории.

Кит задумчиво пощелкал по сайтам социальных сетей, но вдруг обнаружил, что не помнит фамилии Попугайчика. Имя знал – Томми, а вот что дальше, не помнил. Какой Томми? Томми… Миддл?

Пришлось потянуться за мобильником и набрать номер Минди. Она взяла трубку не сразу, протянулись несколько долгих гудков. Конечно, девушки, которым звонит парень, со всех ног к трубке не бросаются…

– Привет, Кит.

– Привет, – сказал он, – я по делу. Подскажи мне фамилию Попугайчика. А еще лучше – его ник.

Минди отреагировала так, словно ей предложили сделать операцию по смене пола.

– Я? Подсказать ник Томми? Ты издеваешься?

Она действительно обиделась, но быстро взяла себя в руки и рассмеялась:

– Надеюсь, это просто предлог?

И Кит сдался.

– Конечно, предлог, – сказал он. – Хотел пригласить тебя куда-нибудь. Завтра. Свободна?

Минди долго раздумывала.

– Минутку, мне нужно посмотреть свое расписание, – отозвалась она и чем-то зашуршала. – Да, есть пара свободных часиков… с шести до восьми.

Кит представил себе расписание Минди: с утра три часа на телефоне, час у парикмахера, час на беговой дорожке, три часа по магазинам…

– Встретимся на мосту.

– Ты будешь на машине?

– Да.

Она снова рассмеялась, нажала отбой и тут же набрала номер Стефани, которой сообщила о подвижке в деле невозмутимого квотербека, на свидание с которым она, ясное дело, не пойдет, чтобы рыбка поплотнее уселась на крючок, а не соскользнула сразу, блестя чешуей.

Стефани выслушала, восхитилась, сказала обязательное «так ему и надо», поддакнула, бросила трубку и подошла к зеркалу.