Полевой цветок
Шрифт:
– Ты никуда не поедешь! – твердо сказал Грейди Маддокс.
Дэни расправила плечи, подбоченилась и, прищурившись, сердито посмотрела на Грейди, стоящего по другую сторону стола Троя в библиотеке.
Я поеду за Троем, как только выясню, где он.
Ты никуда не поедешь – и точка! – Уже не в первый раз за этот вечер Грейди повысил голос.
– Почему ты не поехал с ним?
Грейди пошевелил плечами, потянув за лацканы своего зеленого пиджака.
– Я много лет пытался отговорить его от этого. Трой прекрасно знал мое отношение к его планам.
– Кто может сказать
Грейди молчал. На лице его отражалась внутренняя борьба. Он отвернулся от нее и стал смотреть на карты и свитки Троя, выступающие за край одной из книжных полок. Дэни видела, что он знает ответ на ее вопрос и пытается скрыть это.
– Скажи мне!
– Нет.
– Ты знаешь, куда он поехал?
– Нет.
Дэни повернулась к Грейди спиной и подошла к камину напротив дверей, выходящих на балкон. Эта комната была убежищем Троя, здесь он работал и погружался в чтение. Она завидовала его способности убегать в другой мир: для этого ему достаточно было открыть книгу и начать расшифровывать крошечные знаки на ее страницах. На стене напротив книжных полок теперь висел портрет; его не было в этой комнате в тот день, когда он учил ее писать свое имя. Дэни посмотрела на красивое женское лицо и поняла, что на картине изображена мать Троя, Джанетт.
Глаза женщины на портрете не были похожи на глаза ее сына. У Троя были черные глаза Лэйаль: очевидно, он унаследовал их от своего отца. Карие глаза Джанетт Фонтейн смотрели на Дэни добрым понимающим взглядом. От всего облика этой женщины веяло теплом и покоем, и Дэни, охваченная отчаянием и горящая нетерпением скорее последовать за Троем, вдруг почувствовала, что начинает успокаиваться.
Это ощущение покоя помогло Дэни собраться с мыслями. Грейди отказывается ей помочь. Ей придется рассчитывать только на себя и хорошо подумать, прежде чем начинать действовать. Неожиданная мысль озарила ее, как вспышка молнии озаряет ночное небо.
Леверет Деверо!
Прошлой ночью Трой больше часа провел наедине с этим человеком. Нетрудно было догадаться, о чем Трой мог говорить с ним непосредственно перед своим исчезновением. О Деверо упоминал Грейди, когда впервые рассказал Дэни об этом убийстве. Деверо узнал, где находится Константин Рейнольдс, и сообщил Трою эту новость! Она бы раньше догадалась об этом, если бы лучше контролировала свои эмоции.
Дэни легким кивком выразила благодарность безмолвному, кажущемуся живым изображению Джанетт Фонтейн. Мозг ее уже напряженно работал, обдумывая план побега. Она была уверена, что ни Грейди, ни Лэйаль не разрешат ей уехать. Вместе с тем, она понимала, что не может больше оставаться здесь, в то время как Трой уезжает от нее все дальше. Дэни глубоко вздохнула и виноватым голосом заговорила с мужчиной, который рассматривал книги Троя.
Грейди… – Она замолчала и подождала, когда он посмотрит на нее. – Извини меня, пожалуйста – Она быстро замигала и сделала грустное лицо. – Я просто не могу поверить то, что Трой мог так уехать и оставить меня – Дэни вздохнула и посмотрела на Грейди из-под опущенных ресниц, скрыв улыбку, которая могла ее выдать. Уловка удалась. Он пересек комнату и подошел к ней. Она подняла на него глаза, наполнившиеся слезами, и пробормотала: – Я больше не буду надоедать. Трой – твой друг, и я уверена, что ты нам обоим хочешь
– Дэни, если бы я был уверен, что…
Она с усилием подняла руку, и он замолчал.
– Я сейчас поднимусь в свою комнату, Грейди. Я буду тебе очень признательна, если ты скажешь Лэйаль, что мне сегодня не хочется обедать.
– Конечно. – Он кивнул и взял ее за руку. – Тебе нужно отдохнуть, Дэни. Постарайся успокоиться.
Она вновь вздохнула.
– Постараюсь.
Двигаясь нарочито медленно, Дэни улыбнулась ему грустной улыбкой и покинула библиотеку. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не подхватить свою широкую муслиновую юбку и не пуститься бегом в свою комнату. «Возможно, терпение – добродетель, – подумала она, – но только не тогда когда дорога каждая минута».
Горя желанием уехать как можно скорее Дэни в своей комнате спросила Геркулеса, почему он не поехал с Троем.
С унылым видом слуга ответил:
– Я хотел поехать с ним, миз Дэни. Бог свидетель, я умолял его взять меня с собой, но мистер Трой сказал «нет». Я говорю ему, позвольте мне сопровождать вас. Я вам пригожусь. А он сказал, что я должен оставаться здесь с вами.
– Я еду за ним, Лез!
– Если вы позволите, я поеду с вами. – Он широко улыбнулся, радуясь, что Дэни приняла такое решение.
– Но сначала я попрошу тебя сделать для меня кое-что. Поезжай в город и скажи Леверету Деверо, что я приеду завтра, чтобы поговорить с ним.
Она продиктовала Геркулесу записку для Деверо, записав которую, он отбыл. Дэни с нетерпением ожидала его возвращения. Возвратился Геркулес поздно вечером и сообщил, что Леверет Деверо находится в Новом Орлеане и вернется не раньше, чем через две недели. Им больше ничего не оставалось, как ждать.
ГЛАВА 22
Дэни глубоко вздохнула и огласила гостиную звонким пением. Она пела так уверенно, что ни Грейди, ни Лэйаль, которая аккомпанировала ей на пианино, не подозревали, что она думает совсем не о музыке. Леверет Деверо в конце концов вернулся в Батон-Руж, и самые долгие две недели в жизни Дэни подошли к концу. Ей так хотелось уехать, что, казалось, дни тянутся бесконечно.
Мысли о скором отъезде заставили ее разволноваться, и она приложила руку к груди, чтобы успокоить заколотившееся сердце. Этой ночью она и Геркулес планировали тайно съездить в Батон-Руж. Завтра они будут уже знать, куда отправился Трой, и, если все пройдет гладко, до заката уедут за ним.
Когда песня закончилась, Лэйаль кивнула Дэни из-за пианино и улыбнулась.
Прекрасно, дорогая. Спой теперь, пожалуйста, мою любимую. Ты помнишь слова?
Дэни наградила ее ослепительной улыбкой. Трудно было не любить эту старую женщину, которая в последнее время была так добра к ней. Серебристые волосы Лэйаль блестели в пляшущем свете свечей; ее длинные изящные руки в готовности замерли над клавишами. Она научила Дэни петь свою любимую песню «Зеленые рукава» и сказала, что песню эту поют уже много веков. Дэни тоже понравилась ее веселая мелодия и текст, особенно его вступительные строки, соответствовавшие ее настроению и теперешним обстоятельствам ее жизни. Она кивнула Лэйаль, улыбнулась Грейди, который уютно устроился в кресле с подголовником возле камина, и, глубоко вздохнув, запела: