Полиамория. Свобода выбирать
Шрифт:
Полигиния (от др.-греч. – много, – женщина, жена) – самая распространенная форма полигамии (многоженство). В контексте человеческого общества речь обычно идет о мужчине, который состоит в браке с несколькими женщинами. При этом, несмотря на то что у него есть сразу несколько жен, они не могут вступать в отношения с другими мужчинами. Говоря о животном мире, я использую термин «полигиния», когда говорю о доминантном (альфа-) самце со стаей самок.
Полиандрия (от др.-греч. – много, – мужчина, муж) – еще один вид полигамии, при котором женщина замужем за несколькими мужчинами. Довольно редкое явление в человеческом обществе – среди тысяч культур полиандрия распространена лишь в нескольких.
Омнигамия (от лат. omni – все и др.-греч. – брак) – отношения по модели «все со всеми», когда сексуальные и эмоциональные союзы существуют одновременно как между мужчинами и несколькими женщинами (и/или мужчинами), так и между женщинами и несколькими мужчинами (и/или женщинами). Омнигамия встречается и у животных, и в некоторых
С точки зрения социологии мы живем в мононормативном обществе. С раннего детства нас приучают к тому, что моногамия – самый естественный, нравственный и фактически единственный нормативный и возможный способ поддерживать близость, семью и интимные отношения. Вся наша культура – почти все песни, фильмы, книги, моральные устои, религиозные верования – внушает нам мысль о «том(той) единственном(-ой)», кого мы должны отыскать и с кем жить долго и счастливо. Именно так обычно заканчиваются сказки, ведь после этого начинается утомительная и монотонная фаза брака, воспитания детей и взрослая жизнь. Нам говорят, что «на каждый товар найдется свой покупатель», а девочки мечтают о прекрасном принце на белом коне и роскошной свадьбе, которая станет самым счастливым днем в их жизни. Моногамия настолько глубоко укоренена в нашем обществе, что стала невидимой. О ней не говорят. И, если не считать последние несколько лет, маловероятно, что хоть на одном из ваших свиданий поднимался вопрос об уместности моногамии. Предполагается, что все мы моногамны, – это нечто само собой разумеющееся. Об этом даже не спрашивают.
В классической моногамии ожидается, что люди заключают брак с одним-единственным партнером и проводят всю свою жизнь в сексуальных и эмоциональных отношениях только с ним или с ней. То есть, если люди заключают брак в возрасте от 25 до 30 лет, учитывая среднюю продолжительность жизни на сегодняшний день, предполагается, что они проведут с этим человеком (и только с ним) примерно 60 моногамных лет.
Обычно все происходит не так, в том числе и за пределами светского общества. На самом деле мы уже продвинулись от классической моногамии к серийной, то есть к нескольким моногамным отношениям, следующим друг за другом. Во время некоторых из них может быть заключен брак и создана семья.
В этой книге я хочу поставить под сомнение представление о том, что классическая моногамия – единственно правильный способ построения любовных отношений как с биологической, так и с исторической и социальной точек зрения. И хотя я буду говорить здесь о проблемах и трудностях, связанных с моногамией, моя задача – бросить вызов именно социальному ее восприятию (то есть мононормативной культуре) и культурному принуждению к ней. Это принуждение проявляется в применении общественных санкций к любому, кто делает иной выбор, а также в непризнании законности и возможности других способов построения интимных отношений со стороны религии, науки, психологии, медицины, правовой системы и т. д. При этом сделаю важное уточнение: я не считаю, будто нет людей, для которых моногамия не просто предпочтительна, но остается наилучшим выбором. Конечно же, такие люди есть, и, если говорить о серийной моногамии, их много. Но я убеждена, что, как и в случае с любой другой системой воззрений, моногамная модель может подходить одним и не подходить другим. Проблема заключается в том, что, если мы возьмем какую-либо модель, которая работает для одной группы людей, и начнем считать ее нормой по определению, это не будет благом для всех, а для кого-то окажется даже губительно. Поэтому я решила поставить под сомнение моногамию как социальную норму, которая исключает все другие виды интимных отношений.
Если человеку трудно придерживаться моногамной нормы, общество его осуждает. Тех, кто нарушает супружескую верность, кому трудно соблюдать классическую моногамию, автоматически считают проблемными, недостойными доверия, отказавшимися взрослеть Питерами Пэнами, людьми, с которыми что-то не так и которых требуется исправить. Общество даже на секунду не задумывается над тем, что имеет смысл винить не людей, а саму систему, задаться вопросом: действительно ли это единственно верный путь? Действительно ли он подходит всем? А может, для большинства это невыполнимое требование? Из-за того, что люди чувствуют не то, что «должны», у них возникает чувство вины, и избавляться от него, а также от других проблем, порождаемых моногамией, приходится с помощью психологов, сексологов и семейных консультантов.
Нет никаких оснований для того, чтобы пытаться «исправить» людей, которым не подходит моногамия (а также тех, кто влюбляется в людей своего пола), тех, кто не хочет заключать брак, тех, кто не хочет заводить детей, и асексуальных людей. Они действительно бросают вызов норме, но это не значит, что с их представлениями об отношениях, воспитании детей или о чем-либо другом что-то не так. Единственное их отличие – в том, что их позиция не принимается обществом.
Я не побоюсь прямо задать этот вопрос: так является ли моногамия единственно верным, естественным и нравственным путем? Ответ может избавить огромное количество людей от чувства вины и никчемности, а также ощущения того, что они порочны и должны измениться.
Моногамия с точки зрения биологии
«В чем заключается человеческая природа?» – на этот часто задаваемый вопрос очень сложно ответить с полной уверенностью. Люди – животные, но у нас есть способности к познанию, продвинутые коммуникативные навыки,
Профессор философии в Университете Британской Колумбии и автор книги «Что такое любовь и чем она могла бы быть» (What Love Is: And What it Could Be) Кэрри Дженкинс справедливо указывает на то, что мы склонны ошибочно объяснять некоторые человеческие черты не культурой, а биологией. Мы приписываем «человеческой природе» установки, соответствующие доминирующей идеологии, просто потому, что это кажется правильным и естественным, хотя не подкрепляется никакими доказательствами. Принимая определенную идеологию, мы зачастую стремимся доказать, что она также заложена в человеческой природе. В результате доминирующая идеология укрепляется, так что ей становится бесполезно сопротивляться [10] . Все мы знаем, к чему в прошлом привели расовые теории с четким определением того, что является «естественным». Тем не менее, несмотря на такую опасную тенденцию, я считаю, что этот вопрос должен обсуждаться, даже если ответ не очевиден, – не для того, чтобы узнать, кто относится к «нелегитимной группе», которую нужно втиснуть в существующие нормы, но чтобы понять, существует ли естественный механизм, способный устоять даже под натиском культурных установок. Например, неважно, как далеко зайдет культура в борьбе с гомосексуальностью, заявляя, что та противоречит человеческой природе, – от этого гомосексуальность едва ли исчезнет в обозримом будущем. И этого не изменят отчаянные попытки мусульманских, фундаменталистских христианских и иудейских религиозных сообществ принудить геев к гетеросексуальному поведению. Вероятно, гомосексуальность является врожденным механизмом, а потому попытка бороться с ней при помощи культурных норм бесполезна.
10
Carrie Jenkins, What love is and what it could be, 2017, kindle edition, location 1156.
Что же насчет моногамии? Действительно ли она заложена в природе человека, как уже много веков утверждает наша культура? Или мы по природе своей немоногамны и все попытки сопротивляться этому – лишь трата времени? На эти вопросы трудно найти ответ.
Отчасти его может дать эволюционная биология. Я знаю, что многим не нравится эта дисциплина, и могу понять почему. В ней много гипотез, толкований и попыток понять природу человека, основываясь на поведении животных. Следующая часть главы самая академическая в книге – в ней рассматривается эволюционная биология и будет много цитат и теории. Так что, если этот раздел науки не для вас, можете просто пролистать главу до конца, где я делюсь своими выводами, и продолжить чтение оттуда. А для тех из вас, кто решил остаться со мной до конца: давайте взглянем на животный мир и попытаемся понять, насколько там распространена моногамия.
Моногамия у животных
В последние десятилетия было опубликовано много увлекательных исследований о моногамии среди животных. Как выясняется, подавляющее большинство животных немоногамны. Собственно, строгая моногамия среди них – и вовсе большая редкость [11] .
Что касается млекопитающих, менее 3 % из них моногамны, причем в основном во время брачного периода, а не в течение всей жизни, и этот список сокращается. Говоря о моногамии среди птиц и млекопитающих, исследователи обычно имеют в виду социальную моногамию, а не сексуальную. Биологи используют термин «моногамия», когда подразумевают выборочное (не исключительное) спаривание, общий район гнездования и уход за потомством обоими родителями. По данным Национального научного фонда США (NSF), в настоящее время нет убедительных доказательств того, что какой-либо вид млекопитающих полностью моногамен, поскольку выяснилось, что даже те представители животного мира, которые до недавнего времени считались таковыми, например гиббоны, иногда «отбиваются от стада» [12] – хотя, вероятно, не все.
11
Olivia Judson, Dr. Tatiana's Sex Advice to All Creation: Definitive Guide to the Evolutionary Biology of Sex, London 2002, p. 152; Christopher Ryan and Cacilda Jetha, Sex at Dawn: The Prehistoric Origins of Modern Sexuality, Harper, 2010.
12
Ryne Palombit, "Extra-pair copulations in a monogamous ape", Animal Behaviour, 47:3, 1994, pp. 721–723; Ulrich Reichard, "Extra-pair Copulations in a Monogamous Gibbon", Ethology, Vol. 100, Issue 2, January – December 1995, pp. 99–112.