Полигоны, полигоны… Записки инженера испытателя
Шрифт:
Через несколько дней мы прибыли в столицу Киргизии Фрунзе, где простояли около суток. На следующий день двинулись дальше. Дорога шла через горный перевал, а потом заискрилась водная гладь озера. Наш эшелон подошел к небольшому поселку Рыбачье. Здесь железная дорога оканчивалась, и мы перегрузились на машины. Стоял март месяц, кругом лежал снег, но вода в озере не замерзала, так как была очень соленая. Климат там довольно теплый, поскольку с севера и юга озеро защищено горами. Шоссе проходило как по северному берегу, так и по южному. Наша колонна двинулась по северному. По пути попадались деревушки с русскими названиями. Оказывается,
Конечным пунктом нашего пути был поселок Пристань-Пржевальск. Здесь на берегу бухты были расположены цеха торпедного завода. Главный центр — город Пржевальск — находился километрах в пяти от поселка, на возвышенности. Работников КБ-25 разместили в одной из комнат местного дома культуры, а нас пятерых — в красном уголке на заводе.
Вскоре из Ленинграда прибыла группа сотрудников одного КБ, где разрабатывались торпеды для атомного заряда (главным конструктором этих разработок был Калитаев). В одном из сборочных цехов была сделана выгородка для наших работ с боевыми зарядными отделениями (БЗО), нас охраняли солдаты внутренних войск, приехавшие с нами.
Ходовая часть торпеды готовилась рабочими завода вместе с ленинградцами, а по мере готовности торпеда закатывалась к нам за выгородку для стыковки БЗО с ходовой частью. В первых ходовых испытаниях мы не участвовали, ходовую часть проверяли ленинградцы, а ступени предохранения в блоке автоматики — москвичи.
Подготовленная торпеда на тележке выкатывалась на пирс. С пирса торпеда краном спускалась на воду и причаливалась к борту узкого катера, который буксировал ее на плашкоут. Плашкоут — это плавучее сооружение в виде плота, которое катером буксируется на место пуска и зачаливается при помощи якорей. На плашкоуте размещено оборудование для пуска торпеды.
У «калитаевцев» что-то не ладилось с рулями глубины. При пусках некоторые торпеды начинали выпрыгивать из воды, как дельфины. Торпеду заправляли горючим на определенное расстояние. Потом затонувшую торпеду доставали водолазы и переправляли в цех на разборку.
Торпеды, у которых в БЗО находились плиты-отметчики, выпускались по цели. Цель — деревянный щит из тонких бревен, который устанавливался в воде в вертикальном положении. После срабатывания плита-отметчик оставалась в БЗО, откуда ее извлекали и обсчитывали. Результаты по разновременности срабатывания заносились в протокол.
Пусковых испытаний, в которых проверялась работа системы автоматики и инициирования, было не более трех. Первый этап испытаний торпед закончился через три месяца. Где-то в середине первого этапа к нам приехали Н.А. Терлецкий и С.П. Попов. Они присутствовали при нескольких пусках торпед, проверили нашу работу, остались довольны нашими действиями. Потом обсудили результаты с представителями КБ-25 Гравве и Бавыкиным и решили, что после окончания первого этапа надо дать месяц разработчикам носителя для исправления недостатков в ходовой части, после чего приступить ко второму этапу.
В начале июня мы вернулись домой, а в начале июля я опять начал собираться в экспедицию на Иссык-Куль. Со мной был направлен С.И. Борисов, начальник группы из нашего отдела. Он был назначен ответственным за технику безопасности, так как взрывные узлы находились во всех БЗО.
Все происходило так же, как и в первой экспедиции: база в Москве, эшелон до поселка Рыбачье. Оттуда нас повезли не на машинах, а на самоходной
Так, не спеша, мы добрались до пристани Пржевальск, разгрузились в тот же цех, где наше место за выгородкой было сохранено. Сотрудники КБ-25 опять разместились в ДК, а мы с Борисовым — в финском домике, в одной из двух комнат. Во второй комнате поселился полковник КГБ, который прибыл с нами из Москвы. Если мне не изменяет память, его фамилия была Федюков.
Разработчики торпеды были уже на заводе и занимались контрольными пусками. На совещании руководитель ленинградцев (Калитаев к этому времени был снят за срыв испытаний) доложил, что торпеда готова, можно приступать к работе.
Как-то зайдя на пирс, мы были приятно удивлены: у пригорка стояли два «морских охотника» МО-4 и один торпедный катер ТК-1. Их привезли по железной дороге с Каспийского моря из Махачкалы для обеспечения наших работ. Обслуживали их несколько матросов под командой старшины первой статьи. Непонятно, для чего привезли МО-4, ведь они не имели торпедных аппаратов, так как предназначались для борьбы с подводными лодками посредством сбрасывания глубинных бомб. Я думаю, их использовали для того, чтобы доставлять участников, занятых на пусках торпед. Торпедный катер тоже ни разу не использовался для пусков — все ходовые испытания проводились с плашкоута.
Второй этап испытаний прошел довольно гладко. В этот раз система автоматики срабатывала не от удара о преграду, а от временных датчиков или датчиков расстояния, пройденного торпедой. Происходило все следующим образом. Транспортный катер переправлял торпеду к плашкоуту. Оттуда она запускалась вдоль залива на расстояние до нескольких километров. За ней шел торпедный катер, с мостика которого велось наблюдение. Это было возможно, так как за торпедой оставался след в виде дорожки из воздушных пузырьков. После срабатывания системы инициирования и подрыва взрывчатки на плите-отметчике наступала разгерметизация БЗО, всплывал большой воздушный пузырь, и движение торпеды прекращалось. Это место фиксировалось с торпедного катера буем. Подходил водолазный бот, водолазы спускались, зачаливали торпеду тросами, и дальше ее поднимали и доставляли в цех на разборку.
Все шло хорошо, работы подходили к концу, но все же ЧП произошло. При одном из пусков двигатели у торпеды отказали, и она затонула на глубине 50 м. В БЗО — снаряженная плита-отметчик, ступени предохранения все сняты, что делать?
Решили посоветоваться с представителями завода. С.И. Борисов остался на водолазном ботике, а меня руководитель испытаний взял с собой. На торпедном катере быстро «долетели» до завода, собрались в кабинете директора. Было решено на лебедках поднять торпеду на поверхность и отбуксировать ее к берегу, где восстановить последнюю ступень предохранения и попытаться отстыковать высоковольтные разъемы от блока автоматики. А может быть, и расснарядить плиту-отметчик, снять электродетонаторы. С этой целью я взял с собой тару для электродетонаторов, и мы двинулись в обратный путь. С нами также отправился и директор завода.