Политика и рынки. Политико-экономические системы мира

Линдблом Чарльз

Но наша цель не в том, чтобы показать, что волеизъявление по важнейшим вопросам в полиархических системах ограничено, а в других — нет. Цель — продемонстрировать, что даже в полиархических системах волеизъявление в значительной степени ограничено. Анализ имеет значимость потому, что механизмы управления, воздействующие на убеждения и волеизъявления, являются столь же фундаментальными в этих системах, как и сами полиархические процессы. Таким образом, они вносят, хорошо это или плохо, существенную цикличность в общественное управление через полиархические структуры.

Ограничение волеизъявлений имеет особое значение в полиархических системах из-за характерного для них стремления к общественному контролю и управлению. Но в таком случае наибольшую важность имеет не наличие фундаментальных убеждений, а то, как

обеспечивается их ограничение: кем или чем, по какому кругу вопросов и почему? Это то, что мы пытаемся понять с помощью анализа на протяжении всей этой главы.

По тому, как обеспечиваются ограничения, анализ устанавливает, что они обусловлены двоевластием в данных системах, соответствующим привилегированным положением бизнеса и непропорционально большим влиянием бизнеса в пределах полиархической системы. Чтобы не упустить значимость этой связи, мы должны отметить, что, по крайней мере гипотетически, в любом обществе существует возможность найти общие точки соприкосновения по ряду объединяющих волеизъявлений и убеждений по важнейшим проблемам общества, которые не связаны по своему происхождению с привилегированным положением каких-либо групп данного общества. Повторимся: значимость ограниченных волеизъявлений в полиархических системах с рыночной экономикой заключается в том, что они ограничены определенным образом. Ограничения не согласуются с демократической теорией или идеологией, зачастую призванными обосновывать и поддерживать эти системы. В полиархических системах основные убеждения являются продуктом фальсифицированной и однобокой борьбы идей.

Пределы манипуляций с волеизъявлениями

То, что читают и чего не читают американцы, говорит о том, что Соединенные Штаты могут служить примером крайней степени конформизма убеждений и волеизъявлений. В Соединенных Штатах нет массовых тиражей диссидентских журналов, подобных газетам и журналам коммунистических партий Италии и Франции. По объему тиража одного номера умеренно левые издания в Соединенных Штатах (такие, как «The Nation» или «The New Republic») или коммунистическая газета типа «The Daily World» — это карлики среди великанов²⁹.

«McCall’s»

8 000 000

«Time»

4 000 000

«New York Times»

846 000

^*

«Harper’s»

379 000

«Atlantic»

326 000

«New Republic»

140 000

«Nation»

30 000

«World»

14 000

Возможно, в Соединенных Штатах нет ни одной радикальной газеты с массовым тиражом, потому что нет никакой массовой аудитории, которой бы эта газета была нужна. Но в этом-то и суть.

В западноевропейских полиархических системах некоторые граждане, как и крупные политические лидеры, рассматривают более широкий, чем американцы, диапазон альтернатив по важнейшим вопросам. Некоторые из деятелей британской лейбористской партии — включая Артура Скаргилла, Нормана Эткинсона, Энтони Веджвуда Бенна — возрождают и, возможно, в известной степени делают более радикальным ранний лейбористский радикализм, накал которого снизился за те годы, когда партия находилась на вершине власти. Европейцы в большей степени, чем американцы, дебатируют по вопросам централизованного планирования, основного перераспределения доходов и богатства, частной собственности в сфере производства. Обсуждается более широкий спектр ограничений свободы корпораций в области принятия решений. Во Франции и Италии люди становятся все более и более восприимчивыми к доводам коммунистов. Пусть это менее существенно, чем могло бы показаться на первый взгляд — по той причине, что коммунистические партии воспринимаются как отрекшиеся от революционных целей, — тем не менее здесь проявляется восприимчивость, беспрецедентная для Соединенных Штатов. Позже мы увидим, что реформы, направленные на расширение управления со стороны работников внутри корпораций, за границей обсуждаются более активно, чем в Соединенных Штатах.

Но

даже в США основы политико-экономической системы разрушаются в ходе дебатов. Политическая реформа по второстепенным вопросам косвенным образом приводит и к обсуждению различных аспектов ключевых для общества проблем. Регулирование корпораций постоянно усиливается — эта сфера уже регламентируется сильнее, чем в 1890-м, 1932-м или 1946 годах. В настоящее время корпорации опять оказались под натиском требований о принятии новых ограничений, обусловленных необходимостью защиты окружающей среды. Как мы увидим, вносятся изменения в распределение доходов, пусть и со скоростью движения ледников. Преимущества, полученные корпорациями в области манипуляции волеизъявлениями, не могут полностью замкнуть общественный контроль.

В полиархических системах ограничения волеизъявлений граждан совершенно несопоставимы (нужно ли об этом говорить?) по своим масштабам с теми массированными монолитными процессами, которые управляли общественным волеизъявлением в ранних фашистских и современных коммунистических системах. Пусть в полиархических системах представители правительства, партии или корпораций и говорят намного громче диссидентов, они все-таки ни в коем случае не заставляют их молчать.

Средства массовой информации тоже не вполне монолитны. Американское телевидение, например, дает радикалам, протестующим и критикующим, по крайней мере, хоть какую-то возможность высказаться. Предельную толерантность телевидения ко всему новому, неортодоксальному и нетривиальному также доказывает частота, с которой на экране появляются активисты движений за независимость женщин, хиппи, наркоманы, бывшие заключенные, гомосексуалисты и прочие, имеющие возможность выступать со своими личными историями, проблемами и убеждениями перед миллионными аудиториями. Понятно, что освещение политического радикализма в непосредственном соседстве и при сопоставлении с сексуальными отклонениями, преступностью, наркотиками и эксцентричностью, как это обычно происходит в печати, на радио и телевидении, — это способ дискредитации политического обращения радикальных групп, но тем не менее ни печатные СМИ, ни радио- и телевещание все же не изолируют население полностью от мнений, выражающих враждебный настрой по отношению к бизнесу, корпорациям и статус-кво³⁰.

Студенты — при всех тенденциях к ортодоксальности в университетах — также не имеют каких-либо значительных ограничений в том, что читать по собственному желанию. Маркса читает больше студентов, чем Адама Смита. Даже в государственных средних школах ученику не составит труда ознакомиться выборочно с работами, представляющими полный спектр имеющихся политических партий и течений, хотя его учебный план может этого и не одобрять. Полиархическая политика никогда не является полностью замкнутой и закрытой системой.

Ограничение волеизъявлений не является важным явлением, если сравнивать его с управлением общественным мнением в авторитарных системах. Оно становится важным, только если исследовать его в свете демократических устремлений. В истории человеческой цивилизации создание больших национальных правительств, использующих ненасильственные методы борьбы за власть так, что человек может быть свободным в том значении, которое либералы используют для определения свободы, является величайшим из всех достижений человечества. Гражданам, которые пользуются этой свободой, трудно постоянно напоминать себе о том, насколько неравной является борьба идей и насколько правительства стран пока далеки от достижения большей степени освобождения человеческого разума, способной обеспечить уровень общественного контроля, который только тогда и будет возможным.

Глава 16

ЦИКЛИЧНОСТЬ В РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКЕ

Наблюдается ли то же самое явление цикличности, которое мы обсуждали в предыдущей главе, в рыночной экономике? Может быть, люди просто покупают то, что их убедили купить те, кто продает? Я хочу пролить больше света на цикличность полиархических процессов, чтобы сравнить эту цикличность со схожими тенденциями в рыночной экономике.