Политика и рынки. Политико-экономические системы мира

Линдблом Чарльз

Бизнесмены успешно превратили секреты торговли в объект права собственности. Суды сочли, что в некоторых случаях определенная информация не должна раскрываться даже в ходе правительственных расследований. Много лет Союз потребителей пытался заставить правительство США опубликовать результаты тестирования товаров, проведенного правительственными агентами по снабжению в ходе закупки товаров для правительственных нужд. То, что эти попытки так и окончились неудачей, показывает, до какой степени право бизнеса защищать свою рентабельность — то есть, опять же, привилегированное положение бизнеса — является приоритетным по отношению к праву потребителей получать информацию об имеющихся на рынке возможностях выбора. Бизнесмены также заставили прессу, иногда с помощью угрозы судебных исков, с особой осторожностью подходить к раскрытию названий конкретных корпораций в сюжетах, посвященных незаконным действиям корпораций и другим случаям сомнительного корпоративного

поведения. В Соединенных Штатах, однако, точно установленные факты незаконной деятельности корпораций в настоящее время становятся темой все большего и большего числа публикаций.

* * *

Что важно уяснить о манипуляции рыночным спросом и политическим волеизъявлением? В начале этой главы мы отметили, что количественных данных для проведения сравнительного анализа недостаточно. Получается — но тут мнения могут различаться, — что борьба идей может быть более жесткой в рыночной экономике, чем в полиархической структуре. Это объясняется тем, что корпорации, которые состязаются за власть над умами потребителей, объединяются друг с другом для обработки умов граждан по важнейшим проблемам в области политики.

Сравнение полиархической системы и рыночной экономики труднее провести, если принять во внимание широко распространенную дезинформацию и последующую путаницу в умах граждан и потребителей, от которых они страдают даже в том случае, если процесс индоктринации не увенчался успехом. Как в полиархической системе, так и в рыночной экономике рядовой гражданин-потребитель часто — каждый день — подвергается воздействиям, целью которых является обман.

Глава 17

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КЛАСС

Чтобы проанализировать цикличность общественного управления в полиархических структурах, мы должны теперь добавить влияние социального класса. Это малопривлекательная перспектива. Каждому, кто сунется в это классовое гнездо, предстоит отбиваться от разъяренных нападок и споров, как от потревоженных ос. Несмотря на все доклады и книги о классе, ученый мир, подобно более обширной сфере просвещенных содержательных дискуссий, похоже, разделен на два лагеря, каждый из которых признает существование классов в обществе, но один — марксистский лагерь — делает классовый конфликт главной движущей силой в истории человечества¹, в то время как другой — традиционалистский — ставит классовую принадлежность на одну доску с десятками или сотнями других факторов, определяющих организацию общества, социального конфликта и социальных перемен².

В рамках этой книги нельзя обеспечить проведение адекватного и полного анализа. Возможно, в таком случае каждый читатель должен дополнить ее своей собственной главой о влиянии класса на политико-экономическую структуру полиархических обществ. Но мы можем сделать нечто лучшее. Пусть каждый читатель напишет свою главу, но позвольте нам предварить каждую такую главу кратким аналитическим вступлением, ограниченным и осторожным, в котором мы попытаемся определить некоторые связи между классом и цикличностью общественного управления при полиархии. Это будет своего рода простейшая «азбука», вводное пособие по теме «класс». В нем будут выведены несколько наименее спорных суждений о классе, затем на базе этих суждений будет сделан вывод, с которым трудно не согласиться, — хотя в классовых вопросах все, что вызывает полное одобрение и доверие в одном лагере, может полностью отрицаться в другом. То, что взятые нами суждения просты и элементарны, а не сложны или чересчур своеобразны, является огромным достоинством в свете наших целей. Не забираясь в разреженную атмосферу высоких и крайне умозрительных размышлений о социальном классе, мы добавим некоторые важные элементы к нашему анализу идентифицируемых механизмов политико-экономической организации в полиархических сообществах.

Для наших ограниченных целей необязательно четко выяснять, сколько существует классов, имеют ли они четко определенные границы, осознают ли члены этих классов свою классовую принадлежность и много ли между ними существует конфликтов и противоречий. Также нам не требуется точного определения. На самом деле мы не хотим, чтобы все то, что мы говорим о классе, зависело бы и опиралось на одно конкретное определение и, таким образом, было бы ошибочным при любом другом.

Общественный класс — это совокупность людей^*. Большая совокупность, насчитывающая по меньшей мере миллионы членов. Она отличается общей для всех ее членов культурой. В рамках национального сообщества она

является субкультурой, так как включает не всех, кто является гражданами или подданными данного национального государства. Эта более крупная национальная группа сама может быть группой, члены которой объединены одной общей культурой. Рассматриваемый в глобальном, а не в национальном аспекте, любой класс является межнациональной группой, объединенной общей для всех членов культурой. Субкультура или культура строятся не на основе признаков расовой, этнической, религиозной, языковой принадлежности и не зависят от политических границ. Вместо этого группа, за исключением нескольких атипичных членов, является «горизонтальным» социально-экономическим слоем³.

Это культура, различаемая по уровню власти и богатства, а следовательно, и по оказываемому влиянию и имеющимся полномочиям (в структурах рыночной экономики, в правительстве и тому подобном). Сказать, что это культура, означает также сказать, что ее характерные особенности увязаны или взаимосвязаны и что они передаются из поколения в поколение, хотя и с бесконечными постепенными деформациями⁴. Так, с властью, влиянием, богатством и силой каждого класса связаны и другие его особенности и свойства — такие, например, как язык, форма обращения друг к другу и другие стандартизованные виды межличностной коммуникации, а также хотя бы минимальные отличия в одежде, идеологии, принятых формах проявления уважительного отношения к другим членам общества, поведении полов. Каждый класс обладает своим, свойственным именно ему кластером отличительных особенностей, но не все особенности у разных классов полностью различны. Кроме того, не всегда различия между характерными чертами классов остаются неизменными на протяжении долгого периода времени.

Низшие слои — или, по крайней мере, значительная часть их представителей — перенимают многие из характерных черт и особенностей высших слоев общества (считая, например, что их «просторечная» манера говорить или одеваться хуже, чем у высших слоев), поэтому культурные различия между классами в некоторых отношениях могут быть неочевидными, трудно уловимыми. Для наших же целей не требуется заходить настолько далеко, чтобы настойчиво доказывать — или, наоборот, отрицать — существование различных, в высшей степени дифференцированных классовых культур, в пользу которых выдвигаются различные концепции — такие, например, как концепция «культуры бедности»⁵.

Некоторые простейшие предположения

Для начала отметим, что классы существуют во всех полиархических системах^*. Нам необходимо задержаться на этом предположении ровно настолько, насколько требуется, чтобы опровергнуть наивное американское утверждение о том, что классы существуют везде, кроме Соединенных Штатов. Существование классов в Соединенных Штатах абсолютно надежно подтверждено документально. Десятки исследователей обнаружили классовые различия у детей дошкольного и школьного возраста⁶. Кинси и его многочисленные преемники выявили классовые различия в поведении полов⁷. Социологи пришли к заключению, что не могут объяснить различия в электоральном поведении, политической активности или отношениях к различным политическим реалиям безотносительно принадлежности к социальному классу⁸. Классовые различия пронизывают все американское общество. Даже различные протестантские конфессии дифференцируются по классам. Многие американцы, тем не менее, остаются в неведении о всепроникающих классовых различиях в поведении, разговорной речи, мышлении. Ведь до сих пор эти различия никогда и никем явно не оспаривались, не было ничего похожего на то противодействие укоренившимся сексистским моделям поведения, речи, мышления, которое возникло в результате движения за эмансипацию женщин.

Наличие классов не отрицает существования других вариантов разделения общества или того, что последние могут быть более важны с той или иной точки зрения. Разделению по признакам пола, этнической принадлежности, отношениям «производитель — потребитель» и «космополитический — провинциальный» уделяется огромное внимание, не говоря уже о широко известных и признанных вариантах разделения по расовому, региональному, религиозному и национальному признакам ⁹.

Следующее предположение: один класс объединяет в себе большинство богатых людей, многих высокопоставленных политических деятелей (среди них многих высших чинов госучреждений и законодательных органов), многих президентов средних и крупных корпораций, некоторых высококвалифицированных специалистов и научных работников (в зависимости от величины их дохода, места работы или клиентуры), некоторых журналистов и других видных общественных деятелей, а также некоторых высокообразованных людей, не попадающих ни в одну из вышеперечисленных категорий.