Политика и рынки. Политико-экономические системы мира

Линдблом Чарльз

Прайор попытался откорректировать оценки Лайделла, чтобы провести сравнение между странами, равными по размеру и находящимися на одинаковых стадиях развития. Стандартизированные по численности населения и по душевому доходу результаты представлены в таблице 20.3³⁷. Таким образом, даже без эгалитаристского влияния коллективной собственности, коммунистические страны являются более эгалитарными, чем их «собратья» с рыночной экономикой^*.

Для получения дополнительной информации о структуре заработной платы в Китае нам придется обратиться к свидетельствам тех, кто побывал в стране, и к другим разрозненным данным. Свидетельства тех, кто посетил Китай, очень разные, отчасти потому, что категории заработной платы точно не определены. Некоторые наблюдатели предполагают, что в промышленности верхний уровень зарплат превышает ставки самой низкой заработной платы в пять раз — это немногим отличается от ситуации в США. Практически все наблюдатели согласны с тем, что различия в заработной плате намного больше, чем можно было ожидать,

если верить эгалитарным заявлениям китайских ораторов. Если сравнить доходы жителей сельской местности с доходами жителей городов, неравенство становится еще более выраженным³⁸. И все-таки, если оставить в стороне неравенство между сельскохозяйственным и промышленным секторами, китайская структура заработной платы, вероятно, является отчасти более эгалитарной, чем и американская, и советская.

Поскольку ряд предметов первой необходимости подлежит нормированному распределению и высокие доходы можно потратить исключительно на дополнительные товары и услуги, доступные только по ценам, которые искусственно поддерживаются на очень высоком уровне, высокая заработная плата не подразумевает пропорционально высокого реального дохода, как это было бы в странах с рыночной экономикой. Более того, официальная политика Китая в области заработной платы состоит в том, чтобы удерживать зарплату в промышленности на как можно более низком уровне с целью уменьшения неравенства между городом и деревней и сокращения различий в заработной плате. Обе политики являются эгалитарными³⁹. Структура заработной платы на Кубе характеризуется значительным неравенством в ставках и нормативах заработной платы в сочетании, опять же, с чрезвычайно ограниченными возможностями использования высоких денежных доходов⁴⁰. В обеих странах условные различия в заработной плате скрывают, вероятно, большую степень равенства, чем в полиархических или в европейских коммунистических странах^*.

Налоги и субсидии

Иногда утверждается, что налоги делают распределение денег в полиархических странах намного более равномерным, чем указывалось до сих пор, следовательно, более похожим на Китай или Кубу. Но налоги платит каждый. Следовательно, налоги осуществляют лишь умеренное перераспределение дохода в промышленно развитых полиархических странах. По одной из оценок, налоги уменьшают приблизительно на 20 процентов долю дохода, идущего верхним 10 процентам получателей наивысших доходов в Австралии и Великобритании — странах, относящихся к числу наиболее эгалитарных среди полиархических государств. Для ФРГ и США размер сокращения в данном случае составляет только около 7 процентов⁴¹. Если мы учтем и налоги, и расходы по социальным платежам, например, по социальному обеспечению, результаты лишь немного изменятся: небольшой процент переместится от получателей высоких денежных доходов к тем, у кого доходы низкие, причем широкий средний класс ничего не получает и не теряет⁴². Содержание системы социального обеспечения и коллективные затраты оплачиваются в значительной степени теми, кто ими пользуется.

Некоторые общественно-государственные расходы увеличивают, а не уменьшают неравенство доходов. В Соединенных Штатах, например, система государственных университетов предоставляет дотации для обучения представителей ряда меньшинств; как выясняется, такие дотации получают в том числе и студенты, при поступлении оказавшиеся «непропорционально малым представительством» самых богатых семейств страны. Подсчеты по программам поддержки фермерских хозяйств в 1969 году показали, что 53 миллиона долларов были выделены 264 крупнейшим фермерским хозяйствам и примерно такой же объем финансирования был распределен между 540 000 самых малых ферм⁴³.

В полиархических странах распространено убеждение, что системе свойственна тенденция к уравниванию доходов. Если так, то такая тенденция обусловливает медленное движение общества в указанном направлении — настолько медленное, что в настоящее время обсуждается вопрос: а не угасло ли тихо это движение за последние несколько десятилетий, в то время как СССР, наоборот, значительно продвинулся по направлению к большему равенству⁴⁴? Во всех полиархических государствах препятствием к существенному уравниванию доходов, если такая цель в принципе намечалась, является неравенство в распределении богатства. После какого-то момента богатство придется коллективизировать или перераспределять, если потребуется большее равенство доходов⁴⁵. Возможность дальнейшего перераспределения доходов или перераспределения богатства в таком случае определяется не техническими особенностями системы, а принципами полиархической политики, особенно ограничениями общественного контроля, которые мы обсуждали в предыдущих главах. В экономике, основанной на частном предпринимательстве, движение по направлению к равенству представляет угрозу для большой и непропорционально влиятельной части общества. Что касается препятствий политического характера к уравниванию, они зачастую весьма невелики в некоторых авторитарных системах.

Новая привилегированная элита

Если

неравенство в денежных доходах и богатстве является основным препятствием к экономическому равенству, отсюда не следует, что коллективная собственность на богатство устраняет это препятствие. Богачи пользуются властью над национальными фондами и активами, а также получают особый доход вследствие имеющихся у них прав собственности на эти активы. Национализация подобных активов не отменяет необходимости осуществлять контроль и управление ими. Передача управления от владеющей собственностью элиты к правительственной элите, не контролируемой обществом, совсем не обязательно окажется благом. Если новые управляющие государственными активами используют свое положение в правительстве для получения новых дополнительных благ и привилегий, доли доходов, то совсем необязательно, что в степени равенства доходов хоть что-нибудь изменится.

Элиты всегда обогащаются и набивают себе карманы; и коммунистические элиты в какой-то степени поступают так же. В СССР мы отметили некоторое ограничение в области получения высшего образования для детей элиты. Кроме того, в СССР элите предоставляются автомобили, большие квартиры, загородные дома, прислуга, общение в высших кругах, медицинское обслуживание и привилегированный доступ к снабжению продовольствием, напитками, возможности зарубежных поездок⁴⁶. Становится совершенно очевидным, что потворство своим желаниям — это в какой-то мере характерная черта кубинской элиты, хотя истинную величину этого явления трудно оценить⁴⁷. В Китае, как сообщается, общественное влияние помогает заполучить «дефицитные товары, более высокую оплату труда, назначение на легкую и хорошо оплачиваемую работу»⁴⁸. Не ясно, как сравнивать эти льготы со льготами, имеющимися у богачей в странах с рыночной экономикой, помимо собственно констатации их сходства.

Подведение баланса

Разумное заключение по такому предмету, как доход и богатство в коммунистических и полиархических системах, должно быть примерно таким: несколько промышленно развитых полиархических государств, исключая США, возможно, добились большего равенства, чем любая из европейских коммунистических стран. Однако если сравнивать по группам, страны, относящиеся к группе полиархических государств, почти наверняка являются значительно менее эгалитарными, чем страны, принадлежащие к группе коммунистических государств. Распределение частного богатства является в высшей степени неравным во всех странах с рыночной экономикой, основанной на частном предпринимательстве. Власть над богатством, однако, неравномерно распределена в системах обоих типов — она находится в руках богатых в странах одного типа и в руках правительственной элиты — в странах другого типа.

Коммунизм в менее развитых странах, таких, как Китай и Куба, добивается гораздо большего равенства, чем системы рыночной экономики достигают в сопоставимых по развитию странах — Индии, Мексике или любой из стран Латинской Америки. По сравнению с промышленно развитыми странами Китай и Куба стоят особняком. В обеих странах руководство в тот или иной момент заявляло о своей приверженности эгалитаристским целям в такой степени, в какой они выходят за рамки любых эгалитарных устремлений, когда-либо предпринимавшихся европейскими коммунистическими странами или каким бы то ни было полиархическим государством. «Однажды, — сказал Кастро, — мы все должны будем получать одинаково»⁴⁹. И обе страны почти наверняка достигли большего уровня равенства, чем любая другая коммунистическая страна или страна с рыночной экономикой, за исключением некоторых самых небольших и самых эгалитарных полиархических стран — таких, как Норвегия. Нельзя, однако, предсказать, сохранится ли в будущем равенство на достигнутом уровне или же увеличится. На Кубе правительство уже отступило от своей исключительной приверженности идее равенства — и мы убедимся в этом в следующей главе. Эгалитаризм Мао подвергся нападкам немедленно после смерти китайского вождя.

Одним из эгалитарных достижений коммунистических стран, которые мы уже упоминали в главе 6, является масштабное сокращение безработицы. Поскольку коммунистические системы не признают, что безработица является проблемой, они не публикуют никакой статистики по этому параметру. Но наблюдатели соглашаются с тем, что безработица здесь не является такой проблемой, как в странах с рыночной экономикой. Работники остаются в штате на окладе в таких ситуациях, в каких в рыночной экономике штат бы распустили. Результатом, конечно, является в определенной степени расточительное, непроизводительное использование рабочей силы и некоторая неполная занятость — возможно, весьма значительные в Китае. Но почти каждый здоровый взрослый мужчина и большая доля женщин имеют гарантированную работу. Если их приходится увольнять вследствие того, что в них больше не нуждаются, их переход на новую работу совершается относительно быстро. Коммунистическая политика в данном отношении является альтернативой политике выплат пособий по безработице, которые не входят в систему социального обеспечения в коммунистических странах. Права на получение пособия истекают, в то время как коммунистическое право на работу — нет. Большинство мыслящих людей, возможно, посчитают, что тут есть разница: с одной стороны, рабочего сохраняют в статусе активного члена сообщества, а с другой стороны, ему помогают денежным пособием в те периоды, когда он изгнан из этого сообщества.