Политология

Гаджиев К. С.

Например, второй том «Позитивной политики» О. Конта посвящен разработке весьма широкого спектра проблем, таких, как собственность, религия, семья, язык, разделение труда и т. д. Не случайно Р. Арон утверждал, что О. Конт – «контрфилософ в социологии и социолог в философии». В этой связи нелишне напомнить, что полное название этой работы звучит так: «Система позитивной политики, или Социологический трактат об основах религии человечества». Здесь можно согласиться с М. С. Липсетом, который считал, что крупнейшие социологи конца XIX в. в большинстве своем были одновременно политическими социологами или же «социологически мыслящими политологами». Такие социологи конца XIX – начала XX в., как М. Вебер, Э. Дюркгейм, В. Парето, были одновременно

политическими философами. Можно сказать, что в тот период между самоутверждавшимися научными дисциплинами развертывалось нечто вроде конкуренции на предмет распределения мест в статусной иерархии.

В июне 1903 г. во французском философском обществе известный психолог Г. Тард сделал доклад, посвященный проблеме классификации наук О. Конта и А. Курно. По словам Тарда, Конт выделил пять фундаментальных наук в следующей последовательности: математика, физика-химия, астрономия, биология, социология. Курно предложил свой перечень: математика, физические науки, биологические науки, науки о духе и политические науки. У одного, как видно, систему замыкала социология, у другого – политические науки. От того, какая из этих систем одержит победу, зависело, какая из двух наук – социология или политология – займет место в иерархии фундаментальных наук наряду с естественными науками, а какая – место просто отдельной дисциплины в рамках данной иерархии. Победила классификация Конта.

Но все же по мере дальнейшего разграничения и утверждения мира политического в современном понимании этого словосочетания с его важнейшими институтами – политическими партиями, парламентаризмом, разделением властей, избирательной системой и т. д. – политическая наука все отчетливее «отпочковывалась» от социологии, политэкономии, истории, юриспруденции. В этом контексте немаловажное значение имела разработка маститыми обществоведами конца XIX – начала XX в. основополагающих политологических концепций и теорий политики и мира политического.

 

Здесь прежде всего следует назвать М. Вебера, который стал рассматривать политические явления как особые реальности, имеющие собственную логику развития и соответственно собственную историю. Он, в частности, полагал, что политика обусловлена не только производственными отношениями, как у К. Маркса, или разделением труда, как у Э. Дюркгейма, но и в равной степени влиянием административных структур. Большое значение имели сформулированные Вебером концепции бюрократии и плебисцитарно-вождистской демократии. Вслед за К. Марксом и М. Вебером целая плеяда ученых – В. Вильсон, Дж. Брайс, В. Парето, Р. Михельс, Г. Моска – выдвинули собственные теории политического развития.

Так, Парето, Моска и Михельс пришли к выводу, что любая система политического правления, независимо от ее формально-юридического или идеологического характера, является по существу олигархической или элитической. Здесь особо следует отметить теорию элиты, сформулированную Г. Моской в работах «Теория правления и парламентское правление» (1884) и «Основы политической науки» (1896, т. 1; 1923, т. 2) и В. Парето в «Трактате по общей социологии» (1916) и «Трансформациях демократии» (1921), а также в «Социологии политической партии в условиях демократии» Р. Михельса. В этих трудах были изложены концепция «циркуляции элит» и железный закон олигархии, согласно которым политические реальности во всех политических системах определяются соперничеством, конкуренцией и соответственно сменой у власти различных группировок элит. Исходя из такой постановки вопроса, все они считали основной задачей политической науки изучение элит, особенностей их функционирования и закономерностей их периодической смены у власти.

В этот период были заложены основы современной политической социологии. Здесь в первую очередь следует назвать опять же политологические работы М. Вебера, вышеупомянутую книгу Р. Михельса и др. Еще до них, в 1898 г., русский ученый М. Я. Острогорский опубликовал фундаментальный двухтомный труд (на

французском языке) «Демократия и политические партии». Лишь в конце 1920-х годов он был издан на русском языке. Показательно, что, хотя в нашей стране книга Острогорского и не была такой популярной, как на Западе, ее автор наряду с такими признанными авторитетами того времени, как М. Вебер и Р. Михельс, считался одним из основателей политической социологии.

Большой вклад в развитие политической социологии внес американский политический ученый А. Бентли. В начале нынешнего столетия он опубликовал ряд работ, в которых разрабатывалась теория групп. А. Бентли рассматривал группу как фундаментальную единицу (или «частицу») политики, действующую под институциональным контролем административных учреждений, судов, законодательных органов и политических партий. Во многом теория групп являлась реакцией на правовой формализм, поскольку в ней утверждалось, что групповое взаимодействие конституирует реальность политической жизни, действующей за юридически правовой ширмой общества и государства. Придавая этому основополагающее значение, Бентли и его последователи оценивали группу как важнейший предмет исследования политической науки. В дальнейшем на основе разработок Бентли были сформулированы концепции заинтересованных групп, которые наряду с партиями заняли важное место в политологических исследованиях. Существенный вклад учеными этого периода был внесен в разработку теории демократии и конституционной формы правления, представительства, избирательных и партийных систем и т. д. (М. Я. Острогорский, Дж. Брайс, В. Вильсон и др.).

1.4. Две тенденции в развитии политической науки

В развитии политологии с самого начала обозначались две главные тенденции. В политологии стран континентальной Европы утвердилась тенденция к синтезу эмпирического и теоретического начал. Так, в Германии политическая наука развивалась в русле немецкой классической философской традиции. Можно сказать, что основы ее теоретико-познавательных и институциональных рамок были заложены традиционными дисциплинами – философией и историей. Значительное влияние на характер германской политологии, особенно политической философии, оказало то, что они развивались в контексте присущего германскому обществознанию историзма.

В этом русле политическая наука рассматривалась как дисциплина, призванная определять цели и нормы политической деятельности. В этом плане в ее задачу входит философское осмысление социальной действительности и ориентация политической деятельности на те или иные социальные и моральные ценности.

С определенными оговорками можно сказать, что вплоть до второй половины 1930-х годов примерно в подобном же русле развивалась политология в большинстве стран континентальной Европы. Вместе с тем как в континентальной Европе, так и особенно в англосаксонских странах политическая наука все больше делала крен в сторону позитивизма, в рамках которого наблюдалась тенденция к приравниванию науки о политике к естественным наукам.

В соответствии с основными установками позитивизма были изложены так называемые «научные законы» политики. К ним, в частности, относятся положения, сформулированные в упомянутых выше работах М. Я. Острогорского и Р. Михельса. Так, на основе сравнительного исследования английской и американской партийных систем Острогорский пришел к выводу о несовместимости массовой бюрократической политической партии и демократической системы управления.

Р. Михельс, проанализировав историю и деятельность социал-демократической партии Германии, вывел свой железный закон олигархии. Согласно этому закону для крупных бюрократических организаций характерна тенденция к сосредоточению власти в руках олигархии. Можно назвать еще немало подобного рода других «законов» политики. Понимаемая так политология концентрировала свое внимание в основном на формальных институтах политической системы: парламенте, исполнительной власти, административных учреждениях.