Полководцы Древней Руси
Шрифт:
Если бы мог знать магистр Склир, что в этот самый час в шатре бодрствующего князя Святослава собрались воеводы и князь, удовлетворенно потирая руки, говорит:
— Змея выползла из норы. Греки по обычаю своему поставили засады. Не следует до поры мешать им, иначе они опять спрячутся за стенами. Пусть будет тихо, совсем тихо…
Князь Святослав торжествовал. Сбывалось то, к чему он стремился с самого начала, убедившись в опытности я осторожности византийского полководца — решительное сражение. Ведь главное на войне — не захват обширных областей и взятие крепостей, а разгром неприятельского войска. Пока цело войско неприятеля, война не выиграна,
Два полководца расставили свои фигуры на шахматной доске сражения, и у каждого были свои надежды, и каждому казалось, что он отчетливо видит фигуры противника.
Но каждый из них в чем-то ошибался…
Князь Святослав, спокойно поглядывая с возвышенности, как из ворот Аркадиополя потоком выливается закованная в блестящую броню конница, думал о разгаданной хитрости греков. Удары засадных полков магистра Склира не будут для него неожиданными, против них оставлены сильные заслоны.
Но Святослав не подозревал, что в засадные полки магистр выделил добрую половину отборного войска, а потому их нападение окажется много опаснее, чем ожидалось.
Столь же спокойно с крепостной стены смотрел магистр Склир. Князь руссов поставил впереди конницу: в середине — дружинников, одетых в доспехи светлого железа, по краям — толпы легкоконных венгров и печенегов, которых легко увлечь притворным отступлением под удары засадных полков, а потом, сдавив с обеих сторон, опрокинуть на тяжелую конницу князя Святослава. Русской и болгарской пехоты пока не было видно, и Варда Склир подумал, что князь оставил пехоту для охраны лагеря. Это непоправимая ошибка! Конница руссов будет разгромлена быстрее, чем пехота подойдет из лагеря!
Но магистр не знал, что русские и болгарские пехотинцы встали глубокой фалангой сразу за дружинной конницей и потому расчленить войско князя Святослава не удастся…
Сражение началось яростными атаками тяжеловооруженных всадников патриция Алакаса против печенегов, которые стояли на правом фланге войска князя Святослава. Навстречу катафрактам полетело множество стрел, но закованные в броню всадники и кони были неуязвимы. Печенеги начали заворачивать коней, спасаясь от длинных копий катафрактов. Однако печенежские вожди заметили, что греков мало, и прекратили отступление. Толпы печенегов начали окружать катафрактов Алакаса, и те медленно попятились, не нарушая строя и не позволяя печенегам приблизиться для сабельной рубки: беснующихся печенегов встречали острия копий. Так, медленно отступая, Алакас уводил печенегов к зарослям, за которыми укрылся засадный полк.
Удар засадного полка был неожиданным и страшным. Сначала из зарослей показался сплошной ряд длинных нацеленных копий, затем, ломая ветки, вынеслись всадники. Печенеги обратились в бегство. Часть печенежских всадников кинулась назад, подальше от сечи, а остальные, подгоняемые копьями катафрактов, в беспорядке покатились к русской дружинной коннице, угрожая захлестнуть ее своей массой и нарушить боевой строй.
Варда Склир возбужденно потирал ладони. Наступал решающий момент сражения. Правое крыло Святослава разгромлено, нужно обрушиться на центр, где стоит русская конница…
Но магистр не успел отдать приказ. Тяжелая конница руссов сама двинулась вперед, а слева, обгоняя ее, понеслись на византийцев легкоконные венгры.
Нападение венгров было яростным, но не очень опасным. Железные ряды катафракторной конницы только слегка подались назад и тут же, получив подкрепление, вернули потерянное пространство. Однако отважные венгры сделали свое дело. Русские дружинники пропустили сквозь свои ряды бегущих печенегов и снова сомкнули строй.
Началась смертельная рубка закованных в броню всадников, одинаково сильных и умелых. Скрежетала сталь, рычали сцепившиеся вплотную воины, ржали кони, сталкиваясь закованными в железо грудями.
Варда Склир приподнялся на стременах.
Тесня украшенные перьями шлемы катафрактов, на него надвигались островерхие русские шлемы. Прямые мечи руссов поднимались и опускались мерно и тяжело, как цепы на молотьбе, только не спелые зерна они роняли на землю, а головы катафрактов…
Во главе отряда отборных всадников магистр кинулся в сечу, разрезая, подобно железному клину, толпу сражавшихся. Ему преградил дорогу огромный скиф, взмахнул мечом. Но лезвие меча только скользнуло по шлему Варды Склира, а ехавший рядом патриций Константин, брат магистра, успел поразить скифа. Телохранители подхватили магистра и силой увели его в безопасное место…
А сеча продолжалась, и военное счастье попеременно склонялось то на одну, то на другую сторону, в зависимости от того, руссы или греки получали подкрепления. Подоспела русская и болгарская пехота, и Варде Склиру тоже пришлось ввести в дело пехотные полки.
Варда Склир вдруг с ужасом понял, что вопреки его намерениям в сражение втянулось почти все византийское войско, что, если не переломить хода битвы, оп скоро останется полководцем без армии. Византийцам приходилось платить жизнью за жизнь, а не одной жизнью катафракта за десятки жизней одетых в шкуры варваров, как бывало раньше, и это было страшно. Варда Склир запоздало подумал, что, может быть, именно к такому исходу стремился князь руссов: истребить в кровопролитном полевом сражении византийское войско, чтобы потом идти к беззащитному Константинополю…
Но еще не все потеряно. Магистр приказал трубить и стучать в бубны. Еще один засадный полк выехал илзарослей и обрушился на левый фланг руссов. Весы победы качнулись в пользу Варды Склира, русские дружинники начали медленно отходить.
Но боевой порыв засадного полка уже иссякал. Вместо ошеломленных неожиданностью, утомленных битвой русских всадников он натолкнулся на глубокую фалангу русской и болгарской пехоты. Погибали катафракты в бесплодных атаках, а русы и болгары стояли, прикрываясь своими большими щитами, и в их рядах не видно было брешей.
«Напрасно! Все напрасно!» — в отчаянии шептал Варда Склир, в очередной раз бросая вперед катафрактов. Обреченно и устало накатывались валы катафракторной конницы на строй руссов и отливались обратно, оставляя на пыльной вытоптанной траве всадников и коней. А позади фаланги, в безопасности, перестраивалась и приводила себя в порядок тяжелая русская конница, и возвратившиеся после бегства печенеги накапливались на флангах.
Сражение было проиграно. Это стало ясно Варде Склиру, когда предводители катафрактов сообщили о потерях. Нужно отступать, чтобы спасти уцелевших воинов… Чтобы неудачная битва не превратилась в непоправимую трагедию…