Полководец поневоле
Шрифт:
Там мне пришлось остановить коней, поскольку трупы валялись всюду вповалку. Очень много было лысых голос и посохов, поэтому пришлось к огромному шатру идти пешком. Его охраняли легионеры, опцион одной из когорт подбежал ко мне, бухая кулаком по груди и склоняя голову.
— Мой царь, захвачена походная казна жрецов, я приказал выставить два кольца охраны, — быстро сказал он.
— Отлично опцион, — поблагодарил я его и поскольку драгоценностей на мне больше не было, я всё раздарил, то я схватил за руку Рехмира, снимая с его пальца перстень и вручил его опциону со словами.
— Покажешь при разделе добычи, получишь двойную награду.
—
Рехмир надулся на меня ещё сильнее, но не обращая на него внимание, я вошёл в шатёр, так богато уставленный роскошной мебелью из чёрного дерева, слоновой кости и золота, что я вспомнив свой спартанский шатёр, лишь хмыкнул. Опцион оказался прав. Рядом с забросанными песком кровавыми пятнами стояли шесть сундуков, открыв которые я испытал приступ жадности: золотые и серебряные кольца, кубки, перстни, ожерелья, браслеты, всего было много и заполняли они все сундуки целиком. Взяв из одного из сундуков два дорогих золотых перстня, я вручил их Рехмиру со словами.
— Держи жадина.
Он смутился, стал бурчать, что ничего такого не хотел и не думал, а я не слушая его стал надевать на себя браслеты. По какой-то неведомой магии они уходили у меня в благодарность особо отличившимся воинам в первую очередь. Так что как показало время, много их никогда не было.
Закончив с осмотром ценностей я приказал Хопи заняться транспортировкой добра в лагерь и тот, выйдя наружу нашёл одного из центурионов, приказав ему моим именем помочь. Тот тут же собрал солдат и они стали совещаться, как лучше будет всё увезти. Я же, с поменявшим на посту Хопи, Неси отправился дальше. Прибежавшие гонцы передали новости, что большое количество колесниц, коней, слуг, рабов, всадников и кочевников захвачено в плен и сейчас их освобождают от ценностей, сгоняя в общую кучу у озера, разделяя правда свободных людей, от несвободных.
Это было уже интересно, а потому я поехал посмотреть. Пропустив большое количество сидящего на земле народа, явно из обслуги князей и жрецов, я подъехал ко второй, отдельно сидящей группе хорошо одетых людей. Легионеры споро и привычно очищали всех от всего ценного, особо недовольным давали в зубы. Так что половина из них сидела уже голыми, вторая готовилась это сделать, пусть и не по своей воле. Прикинув количество пленных, я радостно улыбнулся. Нам будет что предать иудеям.
Внезапно сидящий на земле пленник, ещё не лишённой одежды, поднял руку и торопливо о чём-то прокричал в мою сторону. Рехмир мне перевёл.
— Мой царь — это ханаанский князь, он умоляет тебя, чтобы его не лишали достоинства.
Я осмотрел мужчину, признав по его одежде, что да, судя по навешанным на нём побрякушкам, он не бедный человек точно.
— Спроси, чего он хочет, — поинтересовался я.
Рехмир перевёл и тут руки стали подниматься одна за одной, а люди, в том числе и голые стали просить о чём-то меня. Таких оказался целый десяток.
— Они все князья, мой царь, — Рехмир повернулся ко мне, показывая на вставших с земли людей, — многие имена я знаю, поскольку дядя кое с кем из них переписывался.
Первый мужчина прокричал, обращаясь ко мне.
— Князь говорит, что готов заплатить за себя выкуп, — перевёл его слова Рехмир.
— Выкуп? — моментально заинтересовался я, услышав волшебное слово, — а сколько он готов предложить?
— Серебро по своему весу, — перевёл Рехмир.
Те десять, что тоже встали, стали предлагать кто сколько, но меньше половины веса не сказал никто.
— Серебро, это всегда хорошо, — задумался я, просчитывая в голове количество килограмм металла, который я получу за всех них.
— Передай им, что я согласен, — сказал я Рехмиру, — пусть выберут кого-то из своих воинов, что отвезут послание домой, сами они побудут пока моими гостями.
Князья тут же согласились, выбрали из сидящей толпы по два человека, которым вернули одежду, тоже сделали и для князей, но разумеется без оружия и драгоценностей.
Только мы собрались уходить, как стали подниматься руки и пришлось уже привлекать к диалогу центуриона, который разговаривал на паре местных языков. Это оказались главы кланов кочевников, которые бы тоже хотели выкупиться из плена.
Этих набралось аж тридцать человек, которые сказали, что откупятся от меня золотом, порошком сильфия и что меня ещё больше заинтересовало, порошком пурпура. О нём я тут слышал не первый раз, зная, что он очень дорогой, но в глаза ни разу не видел, хотя видел одежду им окрашенным на царе, визире и других сановниках. Так что отделив мух от котлет и зёрна от плевел, я отослал под охранной всех ценных пленников в лагерь.
— Остальных, первым же караваном передать иудеям, — приказал я и не слушая поднявшийся вой, пошёл дальше. Как оказалось, эта национальность и у кочевников не имела хорошей репутации.
Закончив с осмотром лагеря врага, я велел переносить наш ближе к оазису, чтобы иметь доступ к озеру, где плескалось очень много рыбы, а также плавали огромные стаи птиц. Легионерам, только что выигравшим битву снова придётся копать, но что делать, безопасность прежде всего и поскольку я планировал сегодня отпраздновать победу, а уже завтра начать разбираться с трофеями, то нужно было обезопасить себя и войско от возможного нападения.
Несмотря на приказ строить ещё один лагерь, никто не роптал, все были на огромном душевном подъёме, поскольку за два дня сражений мы потеряли просто смехотворное количество людей — сто пятьдесят убитыми и пятьсот раненными. Что для столь масштабного сражения казалось просто нереальным. Но тем не менее, мы полностью разгромили сборное сорока пятитысячное войско кочевников и ханаанцев, убили пять тысяч человек, а раненых и захваченных в плен было около десять тысяч, остальные к сожалению сбежали. Но их преследовать я не видел смысла, всё равно планировал, идя с севера на юг, выдавливать племена кочевников в сторону пустыни, чтобы они больше не покушались на земли Египта, а выживали в песках, сражаясь между собой за оставшиеся ресурсы. Куча накопленных ошибок и опыта подсказывали, что мне нужно первым делом обезопасить сначала свои тылы, наладить снабжение, а уже потом дочищать здесь территорию, так что в оазисе в любом случае придётся остаться на долгое время.
Размышляя об этом, я направился в место содержания пленных, поскольку Рехмир кое-что вспомнив, сказал мне, что тот мужчина, что поднял руку первым, был скорее всего самим князем Мегиддо, огромного города, имевшим под контролем обширные территории. По уровню знатности он хоть и был ниже египетского царя, но всё же не очень хорошо было его содержать вместе с остальными, более мелкими князьями. Следовало проявить уважение в прямом смысле этого слова, к дорогому гостю. Не каждый мог отсыпать серебра по своему весу.