Полководец Сталин
Шрифт:
От фашистских оккупантов были полностью освобождены Белоруссия и Украина, большая часть Литвы и ряд районов Латвии, значительная часть территории Польши и др. Во время великого наступления 1944 года Сталин подчеркивал: "Но наши задачи не могут ограничиваться изгнанием вражеских войск из пределов нашей Родины. Немецкие войска напоминают теперь раненого зверя, который вынужден уползать к границам своей берлоги - Германии для того, чтобы залечить раны. Но раненый зверь, ушедший в свою берлогу, не перестает быть опасным зверем. Чтобы избавить нашу страну и союзные с нами страны от опасности порабощения, нужно преследовать раненого немецкого зверя по пятам и добить его в его собственной берлоге. Преследуя же врага, мы должны вызволить из немецкой неволи наших
О механизме выработки решений в Ставке, о решающей роли И. В. Сталина в планировании наступательных операций 1944 года дают представление воспоминания маршала К. К. Рокоссовского. Касаясь разработки плана Белорусской операции, он пишет: "Окончательный план наступления отрабатывался в Ставке 22 и 23 мая. Наши соображения о наступлении войск левого крыла фронта на Люблинском направлении были одобрены, а вот решение о двух ударах на правом крыле подверглось критике. Верховный Главнокомандующий и его заместители настаивали на том, чтобы нанести один главный удар - с плацдарма на Днепре (район Рогачева), находившегося в руках 3-й армии. Дважды мне предлагали выйти в соседнюю комнату, чтобы продумать предложение Ставки. После каждого такого "продумывания" приходилось с новой силой отстаивать свое решение. Убедившись, что я твердо настаиваю на нашей точке зрения, Сталин утвердил план операции в том виде, как мы его представили. "Настойчивость командующего фронтом,- сказал он,доказывает, что организация наступления тщательно продумана. А это надежная гарантия успеха"" (К. К. Рокоссовский. Солдатский долг. М., 1997, с. 313).
Этот эпизод весьма многозначителен. Ведь Рокоссовский не просто настаивал на своей точке зрения, а исходил еще и из особенностей характера местности предстоящих боев. Сталин показал и умение воспринять убедительную аргументацию, и понимание "чувства местности", владение пространственным представлением.
Способность полководца "чувствовать" местность высоко ценил К. Клаузевиц. Он называл такую способность "самой яркой, если не самой важной чертой военной деятельности". "Полководец,- писал Клаузевиц,- должен подняться до представления географических особенностей целой области и даже страны, всегда иметь перед мысленным взором направление дорог, течение рек, расположение горных цепей и, кроме того, обладать способностью детально понимать подробности местности. Хотя помощь общим представлениям он черпает из всякого рода сообщений, карт, книг, мемуаров, а в изучении деталей ему помогают окружающие, но, несомненно, что крупный талант быстрого и ясного охвата местности придает всем действиям полководца более легкий и уверенный ход, ограждает от известной внутренней беспомощности и делает его более независимым от других" (К. Клаузевиц. О войне. Т. 1. М., 1941, с. 77, 79).
Некоторые данные о роли Сталина в планировании и подготовке летней кампании 1944 года и Белорусской операции, о стиле его работы приводит в воспоминаниях маршал А. М. Василевский. Вот несколько фрагментов из них: "В течение марта и апреля замысел летней кампании неоднократно обсуждался и уточнялся у Верховного Главнокомандующего. Г. К. Жукова и меня несколько раз вызывали в Москву. Много раз Верховный Главнокомандующий говорил с нами об отдельных деталях по телефону. При этом Сталин нередко ссылался на свои переговоры по этим вопросам с командующими войсками фронтов, особенно с К. К. Рокоссовским... В начале апреля в одном из разговоров он сообщил мне, что склонен, вопреки возражениям командующего Ленинградским фронтом Л. А. Говорова, снова разделить этот фронт на два... Тогда же он поставил мне и другой вопрос, который обсуждался в Ставке,- о разделении Западного фронта...
В первой половине апреля 1944 года Генеральный штаб с разрешения Верховного Главнокомандующего запросил мнение командующих соответствующими фронтами о летней кампании
30 мая Ставка окончательно утвердила план операции "Багратион"... Утверждая 30 мая план Белорусской операции, Сталин, как это было уже не раз, заявил, что ближайшая задача Ставки - помочь командованию и войскам фронтов получше подготовить и провести задуманную операцию, а ГКО и Генштаб обязаны принять меры к тому, чтобы своевременно и полностью обеспечить войска всем необходимым. Он предложил направить Г. К. Жукова и меня в Белоруссию в качестве представителей Ставки и спросил, на какие фронты мы хотели бы поехать... В ночь на 31 мая Сталин, Жуков, я и Антонов отработали в Ставке частные директивы фронтам белорусского направления, указания немедленно приступить к подготовке операции "Багратион" и конкретные задачи на первый этап ее проведения" (А. М. Василевский. Дело всей жизни. М., 1977, с. 418-422).
Во время одного из таких обсуждений, рассказывал Александр Михайлович Василевский одному из авторов книги, когда присутствовали Жуков и Антонов, Сталин заметил нам: а не предлагаете ли вы бить немцев тем же способом, каким пробовали прежде. Надо найти неожиданное для них решение всей операции. Тогда успех будет на нашей стороне. Василевский подчеркнул, что неповторимость всей операции была выработана именно благодаря Сталину.
Сталин был врагом шаблона. Он поощрял инициативу командующих как в процессе разработки планов кампаний и операций, так и в ходе боевых действий. Вместе с тем он строго и неуклонно требовал подчинения интересов фронта общей стратегической задаче вооруженной борьбы. В случаях нарушений следовало его немедленное вмешательство в действия командующего фронта или армии и принятие мер по исправлению положения. Управление войсками Сталин твердо держал в своих руках.
Когда обозначился успех Белорусской операции, Сталин поставил вопрос о превращении ее в победоносное наступление по всему фронту. На совещании 8 июля 1944 года, которое проходило на даче Сталина, члены Политбюро ЦК партии, ГКО и Ставки сошлись во мнении, что Красная Армия в связи с освобождением Украины, Белоруссии, Литвы и других районов получит значительное пополнение за счет партизанских частей, а также освобожденного от оккупации населения, в то время как армия Германии истощена и не будет иметь значительных людских и материальных ресурсов. К тому же открытие второго фронта заставит наконец Германию несколько усилить свои силы на Западе.
Возник вопрос: на что могло надеяться гитлеровское руководство? "На этот вопрос,- пишет Жуков,- Верховный ответил так:
– На то же, на что надеется азартный игрок, ставя на карту последнюю монету. Вся надежда гитлеровцев была на англичан и американцев. Гитлер, решаясь на войну с Советским Союзом, считал империалистические круги Великобритании и США своими идейными единомышленниками. И не без основания: они сделали все, чтобы направить военные действия вермахта против Советского Союза.
– Гитлер, вероятно, сделает попытку пойти любой ценой на сепаратное соглашение с американскими и английскими правительственными кругами,добавил В. М. Молотов.
– Это верно,- сказал И. В. Сталин,- но Рузвельт и Черчилль не пойдут на сделку с Гитлером. Свои политические интересы в Германии они будут стремиться обеспечить, не вступая на путь сговора с гитлеровцами, которые потеряли всякое доверие своего народа, а изыскивая возможности образования в Германии послушного им правительства.