Поллианна
Шрифт:
— Я не думаю, что он знает и вполовину столько, сколько доктор Чилтон! — уверенно воскликнула Поллианна.
— Да нет же, милая, он очень хороший специалист, — настаивала на своем мисс Полли.
— Но ведь мистера Пендлтона доктор Чилтон лечил, — не сдавалась Поллианна. — А у него ведь тоже нога сломана, и он уже выздоравливает. Если можно, тетя Полли, пусть ко мне лучше придет доктор Чилтон!
Тетя Полли опять покраснела. Некоторое время она растерянно молчала, когда же заговорила вновь, голос ее хоть и звучал по-прежнему ласково, однако теперь в нем слышались
— Нет, Поллианна, я не могу согласиться с тобой. Я готова сделать для тебя все, что угодно, но только не это. Уверяю тебя, у меня есть причины, по которым я не могу пригласить к тебе доктора Чилтона. И можешь уж мне поверить: он не знает о твоей болезни столько, сколько этот известный доктор из Нью-Йорка.
Однако несмотря на всю внушительность тетиного тона, веру Поллианны в доктора Чилтона поколебать не удалось.
— Ох, тетя Полли, — горестно отозвалась она, — если бы вы только любили доктора Чилтона…
— Что ты такое говоришь, Поллианна! На этот раз голос мисс Полли прозвучал очень резко, а щеки ее просто горели.
— Я говорю, что если бы вы любили доктора Чилтона, — спокойно продолжала Поллианна, — и не приглашали того, другого доктора, мне кажется, доктор Чилтон мог бы сделать на одно доброе дело больше. Я очень люблю доктора Чилтона!
Тут в комнату вошла сиделка, и ее приход показался мисс Полли спасением, ниспосланным свыше.
— Мне очень жаль, Поллианна, — еще раз твердо повторила она, поднимаясь со стула, — но, видимо, этот вопрос придется решать мне. Тем более, что доктора из Нью-Йорка уже вызвали, завтра он будет тут.
Однако случилось так, что доктор из Нью-Йорка на следующий день не приехал. Вместо него пришла телеграмма, в ней сообщалось, что доктор внезапно заболел, и визит его откладывается на неопределенное время. Узнав об этом, Поллианна вновь принялась уговаривать тетю вызвать к ней доктора Чилтона. («Ну, пожалуйста, тетя Полли, теперь ведь вам это будет совсем не трудно!») Однако тетя Полли по-прежнему не соглашалась. Казалось, она действительно готова делать для Поллианны «все, что угодно, но только не это».
— Я просто поверить не могу. Сколько бы мне ни толковали, я все равно в жизни бы не поверила, — говорила Нэнси старому Тому. — Но ведь поди не поверь, когда собственными глазами видишь. Она целыми днями торчит в комнате у нашей бедняжки. Она теперь только и ждет, чтобы что-нибудь для нее сделать. Вот так я вам и скажу, мистер Том, сидит целыми днями и ждет. Взять, к примеру, наших Флафи и Бафи. Да она еще неделю назад нипочем бы не позволила им находиться в комнатах. А теперь, вы только послушайте, мистер Том, она теперь разрешает им валяться на кровати у мисс Поллианны только потому, что нашей девочке это нравится. А стоит нашей девочке пожелать, как мисс Полли начинает двигать эти хрустали на окнах, чтобы, как говорит наше дитятко, «радуги плясали». И мисс Полли уже три раза отправляла Тимоти в теплицу Кобба за свежими цветами. Я уж не говорю обо всех букетиках, которые она сама собирает для мисс Поллианны! А на днях я такое увидела, ну, вы прямо упали бы, мистер Том! Сидит наша мисс Полли возле кровати мисс Поллианны и спокойно терпит, как сиделка причесывает ее. А мисс Поллианна распоряжается, как надо причесывать тетю. И теперь мисс Полли каждый день сама делает такую же прическу. И все для того, чтобы порадовать нашу девочку. Старый Том усмехнулся.
— Сдается мне, мисс Полли не прогадала от новой прически. Эти кудряшки ей очень к лицу, — задумчиво проговорил он.
— Это уж точно, мистер Том! — горячо поддержала его Нэнси. — Она теперь просто на человека похожа. Она, оказывается, совсем даже и…
— А я тебе что тогда говорил, Нэнси! — с торжествующим видом перебил старый Том. — Помнишь, я говорил тебе, что она была когда-то красавицей?
— Ну, до красавицы ей, конечно, далеко, — пожала плечами Нэнси, — но, признаться, она куда привлекательней с этими кружевами, кудряшками и всяким прочим, что ее заставила носить мисс Поллианна.
— Ну, я же тебе говорил! — продолжал старик. — Говорил же я тебе, что она совсем не старая. Нэнси засмеялась.
— Да, признаться, мистер Том, сейчас она походит на старуху куда меньше, чем раньше. Ее просто и не узнать с той поры, как приехала мисс Поллианна. Скажите, мистер Том, а кто же был ее возлюбленный предмет? Я ведь так и не узнала. Вот так я вам и скажу, мистер Том — не узнала.
— Так и не узнала? — лукаво покосился на нее старый Том. — Ну, в таком случае, от меня ты уж точно не узнаешь.
— Ну, мистер Том, миленький, ну, расскажите, пожалуйста, — заканючила девушка. — У кого ж я узнаю, как не у вас?— Ну, если больше не у кого, значит, не узнать тебе этого, — улыбаясь, ответил старый Том. И тихо добавил:
— Лучше скажи мне, как там наша крошка?
Теперь Нэнси посмотрела на него совсем не весело.
— Да все так же, мистер Том. Пока никто ничего так и не может понять. Она все время лежит. То спит, то болтает, то старается радоваться и когда луна светит, и когда солнце садится и еще всему такому прочему.
— Ну, да, я знаю, это ее игра, — ответил старый Том. — Да благословит Господь ее нежное сердце.
— Значит, она и вам о своей игре рассказала? — удивилась Нэнси.
— Давно уже. — Старик часто заморгал, и губы его скривились. — Это вот как случилось, — тихо продолжал он. — Как-то я ворчал и жаловался, что я такой сутулый и не могу распрямиться. А она знаешь, что мне присоветовала? Ну-ка, поди, догадайся, чему я могу радоваться?
— Не могу. Не знаю, чему уж вы можете тут радоваться, мистер Том! — честно призналась Нэнси.
— А вот крошка наша придумала. Она говорит, вы должны радоваться, мистер Том, что вам не надо слишком сильно наклоняться, чтобы полоть, потому что, говорит, вы и так наполовину согнутый.
Нэнси невесело усмехнулась:
— Прямо чудеса. Но я не удивляюсь, мистер Том, вот так я вам и скажу: не удивляюсь. Уж будьте уверены: наша крошка всегда придумает, чему порадоваться. Мы ведь с ней с самого начала играли в игру. Потому как тогда ей было не с кем больше в нее играть, хоть она и твердила, что, мол, хочет, чтобы тетя играла.