Полночь - время колдовства
Шрифт:
Благонрав встал со стула и пошел к выходу. Мы с Харником остались сидеть. Я-то и правда, не отказался бы от помощи знахарки, а вот судя по глазам имперца, он хотел совсем иного. Наконец он махнул рукой и вышел из дома, вслед за стариком, напоследок подмигнув мне.
Женщина приказала мне раздеться до нижних штанов и лечь на кровать. Сама она снимала верхнюю одежду, оставшись в свободной домашнее блузке, унтах и штанах. Я быстро выполнил ее просьбу и лег на живот, повернув голову и наблюдая за ней.
Знахарка достала из сумки деревянную кубышку и села рядом со мной на кровать. Я ощутил тепло женских ладоней втирающих какую-то мазь в мои кровоподтёки и ссадины. Мне стало так хорошо, что невольно в голову начали заползать мысли недавно посещавшие Харника. Этому в немалой степени способствовала и сама женщина.
Я перевернулся и уставился прямо в её глаза, они были бездонно зелёные и манящие. Несколько минут, а может быть часов, продолжалось моё падение в эту бездну зелёного омута. Мой рассудок отказался от борьбы или какого-то сопротивления. Мне было так тепло и уютно, что даже показалось, как будто чаровница наслаждается моментом, рассматривая моё лицо и массируя плечи. Она немного наклонилась ко мне и как бы принюхивалась, дёргая курносым носиком, изучая мой запах. Её блузка соскочила и с плечика, и мой взгляд заскользил ниже, упираясь в ложбинку между больших и красивых грудок, покачивающихся под тонкой материей. Я не мог оторвать глаза от этого вида, спелой женской груди, тем временем знахарка, проследив за моим взглядом, как-то странно улыбнулась, показав белые зубки, и отпустила мои плечи. Она быстро встала с кровати и начала раздевается, дразня меня своим движениями. Я лежал, как истукан, которого к тому же разбил паралич. Она лёгким движением сбросила свои штаны к ногам, блузка полетела мне в лицо, но я все же увернулся. Перед моим взором открылось великолепное женское тело с округлыми линиями стройных бёдер, с холмиком между ними, чуть поросшим волосиками, почти такого же цвета, как и на голове. Она смотрела на меня опытным взглядом хищницы. Я смущённо опустил глаза, но она взяла меня за руку и провела ей себе по щеке, спускаясь по нежной коже, вниз по шее и по упругой груди, прямо к бусинке соска. Я чувствовал тепло её тела и чуть сладкий аромат, какой-то травы, исходящий от её кожи, но не мог вспомнить какой.
Утро началось с головной боли, и веселых криков Харника:
– Вставай пьянчужка, Георг бьет копытом, пора в следующую деревню, а ты все дрыхнешь.
Я поднялся с измятой кровати. Знахарка ушла еще ночью. Сладкая боль от вчерашних плотских утех заглушила еле саднящие раны. Каждую ночь бы меня так лечили. Даже готов получать такие же травмы, лишь бы лечение повторялось вновь и вновь.
Счастливо улыбаясь, я быстро сполоснул опухшую рожу в бочке с водой и хотел позавтракать, но имперец складывал остатки вчерашнего пиршества в мешок. Правильно истолковав мой взгляд, он быстро проговорил:
– В дороге перекусишь. Если леди-рыцарь спросит, почему у тебя такой вид, вали все на деда - это он тебя споил. Ему все равно ничего не будет, он старый. А если и будет, то он свое уже пожил.
Благонрав смешно вытаращил глаза и начал отнекиваться:
– Правду расскажу благородной, как на духу выложу!
Харник махнул на него рукой и перед самым выходом из дома разочарованно проговорил:
– Не пойду я с тобой в разведку, Благонрав, заложишь ведь.
– Шутит он, - сказал я, когда имперец покинул дом, - пора нам. Может, свидимся еще когда-нибудь.
– Прощевай сынок.
Выйдя на улицу, увидел, что дожидаются только меня. Подойдя к четверке людей, сразу же получил подарок.
– На, - Георг протянул мне лук, - деревенский голова сказал, что самый лучший какой у них есть.
– Спасибо, - произнес я и принял оружие. Бегло осмотрев его, понял, что он действительно неплох.
– Карту-то не потерял?
– спросила благородная.
– Ну как бы нет - неуверенно произнес я и показал продырявленный тубус с картой.
– Я неплохо на нем прокатнулся в шахте.
– А с картой-то что?!
– воскликнул Георг.
Я достал карту из тубуса и развернул ее. На месте где должны были быть Мерзлые Горы не хватало здоровенного куска, но все северные деревни были на месте.
– А ты силен, - произнес, смеясь Харник, - стер с лица земли горы. Герой. Стираешь горы, может и океаны осушаешь?
– Веди нас к ближайшей деревне, - произнесла благородная спокойно, хотя было видно, что она сдерживает облегченный выдох.
– Ну, с Единым, - громко сказал Георг и перекрестился. Все, кроме меня повторили его жест,
Отряд зашагал прочь из деревни.
Часть II
Глава 1
Армейн был крошечной точкой на карте империи. С население чуть больше десяти тысяч человек, он не представлял большого интереса для крупных торговцев, производителей, коммерсантов. Конечно, в городе было полно ремесленного люда и купцов, но так, местного пошиба. Единственное, почему этот город выбрали как центр сбора, а потом и обучения рекрутов, это потому что он находился рядом с границей Бривенхейма, откуда и должна поступить львиная доля новых солдат. Сам Армейн был, по словам Георга, типичным городом империи, той ее части, откуда и начались завоевания Истред Клад. Обнесенный высокой каменной стеной с башнями и массивными воротами, он служил домом для извозчиков, цирюльников, содержателей постоялых дворов и таверн, трактирщиков, монахов, уже упомянутых ремесленников и купцов, и еще множеству людей различных профессий. Харник шепнул мне, что воры и бандиты здесь тоже обитают и мне следует держать ухо востро.
С каждым годом население города росло, но стены не давали его территории расширяться, поэтому улицы были узкие, в ширину не больше длины рыцарского копья. В центре, где была торговая площадь, собор и ратуша, улицы были чуть шире.
Дома из-за нехватки земли тянулись ввысь. Я впервые увидел строения в три-четыре этажа. Их крыши так близко нависали над улицами, что по ним можно было спокойно ходить, не спускаясь на землю.
Так как город был старый и считался глухоманью не просветной, то никто даже не задумывался о канализации. Мусор и нечистоты сливали прямо в вырытые около стен домов канавы. Из-за этого нередко вспыхивали эпидемии, выкашивающие по десятой части Армейна.
По ночам ворота в город закрывались до утра, а на улицах фонарщики зажигали популярные масляные фонари. Они давали немного света, но все же лучше, чем ничего.
Мы прибыли к стенам Армейна неделю назад. За это время я успел два раза посетить город. Многого не видел, что-то не знал, но Харник восполнил пробелы рассказами. Его красноречие и словоохотливость оказались весьма полезны. Так же они оказались полезны для моего особого статуса среди рекрутов. Харник договорился со старшим сержантом Бленти, и тот позволял мне после тренировок и занятий, вылазки в город под ответственность кривоносого имперца. Правда, такие вылазки были очень ограничены по времени. Харник за два раза всего лишь успел мне показать серый собор с высокими шпилями и цветными витражами, оглушившую меня торговую площадь и ратушу с колоннами на фасаде. Но и этому я был рад. Всю жизнь, проведя в лесу, охотясь на живность, я был под впечатлением от увиденного. Такая лавина новой информации, событий и наблюдений, позволила мне стойко переносить отсутствие Велены. Девушка отправилась в Кар-Карас на следующий день после того как мы прибыли в Армейн. Ее дилижанс мы провожали всей четверкой - трое имперцев и я. На прощание она поцеловала меня в губы. Я чуть не умер от счастья. Сердце билось так, что грудная клетка еле устояла под его натиском. Тогда Велена прошептала мне на ухо: " Не забывай меня, мы обязательно встретимся, и тогда..." Она лукаво на меня посмотрела и тихо добавила: "Все у нас получиться".
Я еще долго со смешанными чувствами вспоминал ее отъезд. Радость от того, что небезразличен ей и горе от расставания. Харник, который как-то само собой разумеющееся стал мне другом, а не просто спутником, подбадривал меня, говорил, что время пролетит незаметно, а чувства, а чувства это навсегда. Сейчас глядя в скрытый мраком потолок казармы, я снова видел отъезжающий дилижанс Велены. Нет, надо поспать. С утра тренировки и муштра.
Казармы располагалась в предместье Армейна и были построены на совесть. Даже и не скажешь, что их возводили специально для новых рекрутов. Столовая, душ, тренировочное поле, конюшня - это был целый небольшой городок со своим людом. Все было добротно, основательно. Кормили хорошо, спали на удобных кроватях. Правда пока нам не выдали крепкую форменную одежду с имперским орлом на груди и левом плече, и мы ходили в своем. Зато офицеры относились к нам как к людям, а не говну северных оленей.