Полночное пробуждение

Эдриан Лара

— Черт, тот же самый текст, что и в дневнике, за которым охотился Марек!

Тиган кивнул:

— На короткое мгновение к Одольфу вернулась ясность сознания, и тогда он сказал нечто странное. В ответ на наш вопрос, что означают эти строки, он произнес: «Там прячется он».

— «Там прячется он»? — переспросил Гидеон, взяв из рук Лукана листки и пробежав по ним взглядом. Затем он вслух прочитал загадочные строки. — Это указывает на какое-то место?

— Может быть. На этот вопрос Одольф не ответил. Возможно,

ему это не известно. — Тиган пожал плечами. — Он просто начал непрерывно повторять эти странные слова. Больше ничего вразумительного мы от него не добились.

Данте снял со стола ноги и с тяжелым стуком опустил их на пол.

— Что бы эти записи ни значили, они представляют для Марека огромный интерес, и поэтому ничего хорошего нам от этого ждать не следует.

— Он готов убить каждого, кто встанет у него на пути, — подхватил Тиган. — Когда Марек узнал, что мы в Берлине, он отдал приказ нескольким Миньонам убить Элизу. Один из них сумел подобраться к ней слишком близко.

— Сукин сын! — злобно прошипел Лукан, изменившись в лице.

— Ей удалось ранить ублюдка и ускользнуть от него. В ту же ночь я его прикончил. — Тиган почувствовал на себе пристальный взгляд Чейза, повернулся и посмотрел ему в глаза. — Элиза стала… очень дорога мне. Я не допущу, чтобы с ней случилось что-то плохое. Я отдам за нее жизнь.

Чейз помолчал, затем напряженно кивнул:

— А что с дермаглифом в дневнике? Он действительно принадлежит одному из первых воинов, вступивших в Орден, кажется Драгосу?

— Да, — подтвердил Тиган. — Здесь должна быть какая-то связь, не пойму только какая. Мне известно лишь то, что Драгос мертв. Лукан может это подтвердить, он видел его труп собственными глазами.

Лукан кивнул:

— Его Подруга по Крови тоже видела тело. Кассия не смогла пережить смерть возлюбленного и в ту же ночь покончила с собой.

— Ну и что же мы имеем? — проворчал Николай. — Печальная история о Ромео и Джульетте, странные записки сошедшего с ума Отверженного, дермаглиф погибшего воина на полях старого полуистлевшего дневника. И в центре всей этой чепухи — Марек.

— А ты тряхни Марека хорошенько, он тебе все и объяснит, — тихо и мрачно произнес Данте.

Тиган кивнул:

— Все верно. Нам нужен Марек. У него ответы на все вопросы.

— Его найти нелегко, — сказал Гидеон. — После взрыва он зарылся так глубоко, что даже не представляю, где его искать.

— Этого трупного червя мы все равно найдем! — прорычал Рио. — Вытащим на поверхность и испепелим сукина сына!

Тиган взглянул на Лукана, который слушал их молча. В пылу бесконечно долгой войны как-то забылось, что Марек — его родной брат.

— А ты что думаешь об этом? — спросил Тиган главу Ордена.

Серые глаза Лукана смотрели на Тигана. не моргая.

— Что бы Марек ни замышлял, его необходимо остановить. И средства выбирать мы

не будем.

Глава двадцать девятая

Элиза вышла из апартаментов Тигана в коридор и услышала женские голоса. Приглушенный смех и непринужденный разговор привлекли ее внимание и напомнили, как счастливо им, женщинам, жилось в Темной Гавани, какие теплые, дружеские отношения были между ними, и жизнь тогда казалась наполненной. Сейчас Элиза не чувствовала себя такой опустошенной, как в последние несколько месяцев, но все же ей не хватало живого общения.

Элиза не знала, как подруги воинов отнесутся к ней. Всего несколько дней — а казалось, что целая вечность, — прошло с той стычки с Тиганом, когда он при всех заявил, что ей надо найти мужчину, который добровольно согласится стать ее Донором в нарушение сакральности кровных уз. Он сказал это, чтобы оттолкнуть ее от себя, но если подругам воинов стало известно об этом инциденте, то она, возможно, будет для них объектом жалости или, еще хуже, презрения. В Темной Гавани очень немногие женщины после такого отважились бы прямо посмотреть ей в глаза.

Элиза приблизилась к открытой двери комнаты, где собрались подруги воинов. Она приготовилась к тому, что ее встретят настороженными взглядами и перешептываниями.

— Элиза, с возвращением! — воскликнула Габриэлла, ее карие глаза вспыхнули радостью. — Мы слышали, что вы с Тиганом только что прилетели из Берлина. Я собиралась идти искать тебя. Не хочешь к нам присоединиться?

На кофейном столике в центре уютной библиотеки стояло большое блюдо с разными сортами сыра и фруктами. Тесс расставляла маленькие тарелочки, нашлась лишняя и для Элизы. Саванна стояла возле буфета вишневого дерева и открывала охлажденную бутылку белого вина. Она улыбнулась Элизе и начала разливать вино по бокалам.

— Будешь? — спросила Саванна.

— Да. — Элиза прошла в библиотеку и взяла протянутый бокал. — Спасибо.

Никакой неловкости не было. Как только все расселись, Элизу забросали вопросами о поездке, о том, что им с Тиганом удалось разузнать, приблизились ли они к разгадке тайны старого дневника.

Подруги воинов не упоминали инцидент с Тиганом, и Элиза легко вступила с ними в разговор. Она сообщила им все, что знала, подробно рассказала о визитах в реабилитационный центр.

В тот момент, когда Элиза начала говорить о записях, которые передала ей Ирина Одольф, Тесс поставила бокал на стол и нахмурилась:

— А что у тебя с лицом? Это синяк?

Элиза кивнула и поспешно провела пальцами по щеке:

— Да, Миньон оставил.

— О господи! — встревоженно выдохнула Саванна.

— Больно? — спросила Тесс.

Она поднялась, обошла стол и опустилась на колени возле Элизы.

— Вначале было больно, сейчас терпимо.