Полное собрание сказок и легенд в одном томе

Минуло много лет с той поры, как «Детские и домашние сказки» братьев Гримм впервые вышли в свет. Издание было самое скромное и по внешности, и по объему: в книжке было всего 83 сказки, вместо 200, печатаемых в настоящее время. Предисловие, предпосланное сборнику братьями Гримм, было подписано 18 октября приснопамятного 1812 года. Книжка была оценена по достоинству в эту эпоху немецкого самосознания, в эту эпоху пробуждения горячих националистических стремлений и пышного расцвета романтики. Еще при жизни братьев Гримм их сборник, постоянно ими дополняемый, вы держал уже 5 или 6 изданий и был переведен почти на все европейские языки.

Этот сборник сказок был почти первым, юношеским трудом братьев Гримм, первой их попыткой на пути ученого собирания и ученой обработки памятников древней немецкой литературы и народности. Следуя этому пути, братья Гримм позднее добились громкой славы светил европейской науки и, посвятив всю, жизнь своим громадным, поистине бессмертным трудам, оказали косвенным образом весьма сильное влияние и на русскую науку, и на изучение русского языка, старины и народности.

Имя их пользуется и в России громкою, вполне заслуженною известностью, произносится и нашими учеными с глубоким уважением… В виду этого мы признаем, что здесь далеко не излишним будет помещение краткого, сжатого биографического очерка жизни и деятельности знаменитых братьев Гримм, которых немцы справедливо называют «отцами и родоначальниками германской филологии».

По происхождению братья Гримм принадлежали к среднему классу общества. Отец их был сначала адвокатом в Ганау, а потом поступил на службу по юридической части к князю Ганаускому. Братья Гримм родились в Ганау: Якоб — 4 января 1785 года, Вильгельм 24 февраля 1786 года. От самой ранней юности они были связаны теснейшими узами дружбы, которая не прекращалась до гробовой доски. Притом же оба они, даже и по самой природе своей, как бы дополняли друг друга: Якоб, как старший, был и физически сложен крепче брата Вильгельма, который смолоду постоянно был очень болезненным и окреп здоровьем уже только под старость. Отец их умер в 1796 году и оставил семью свою в весьма стесненном положении, так что только благодаря щедрости своей тетки со стороны матери братья Гримм могли за кончить ученье, к которому уже очень рано проявили блестящие способности. Учились они сначала в Кассельском лицее, потом поступили в Марбургский университет, с твердым намерением изучать юридические науки для практической деятельности, по примеру отца. Они и действительно слушали лекции по юридическому факультету, занимались и изучением права, но природные наклонности стали сказываться и повлекли их в совершенно иную сторону. Все досуги свои, еще в университете, они стали посвящать изучению отечественной немецкой и иностранных литератур, а когда в 1803 году известный романтик Тик издал свои «Песни миннезингеров», которым пред послал горячее, прочувствованное предисловие братья Гримм разом по чувствовали сильнейшее влечение к изучению немецкой старины и народности и решились ознакомиться с древненемецкой рукописной литературой по подлинникам. Вступив вскоре по выходе из университета на этот путь, братья Гримм уже не сходили с него до конца жизни.

В 1805 году, когда Якобу Гримму пришлось на время отлучиться в Париж с научною целью, братья, привыкшие жить и работать вместе, почувствовали в такой степени тягость этой разлуки, что положили никогда более, ни для каких целей не разлучаться жить вместе и все делить между собою пополам.

Между 1805 1809 годами Якоб Гримм состоял на службе: был некоторое время библиотекарем Жерома Бонапарта в Вильгельмсгеге, а потом даже и статс-аудитором. После окончания войны с Францией Якоб Гримм получил от курфюрста Кассельского поручение ехать в Париж и возвратить в Кас сельскую библиотеку те рукописи, которые были из нее увезены французами. В 1815 году он был послан вместе с представителем Кассельского курфюршества на Венский конгресс и ему даже открывалась небезвыгодная дипломатическая карьера. Но Якоб Гримм чувствовал к ней полнейшее отвращение, да и вообще в служебных занятиях видел только помеху к занятиям наукой, которым был предан всей душой. Вот почему в 1816 году он покинул службу, отклонил предложенную ему профессуру в Бонне, отказался от крупных окладов жалованья и предпочел всему скромное место библиотекаря в Касселе, где брат его уже с 1814 года был секретарем библиотеки. Оба брата сохраняли это свое скромное положение до 1820 года, усердно предаваясь в это время своим научным исследованиям, и этот период их жизни был плодотворнейшим по отношению к их научной деятельности. В 1825 году Вильгельм Гримм женился; но братья все же не разлучались и продолжали жить и работать вместе.

В 1829 году директор Кассельской библиотеки скончался; его место, конечно, по всем правам и справедливости должно было бы перейти к Якобу Гримму; но ему был предпочтен чужеземец, не заявивший себя никакими заслугами, и оба брата Гримм, оскорбленные этою вопиющей несправедливостью, нашли себя вынужденными подать в отставку. Само собою разумеется, что братья Гримм, в то время уже успевшие приобрести себе весьма громкую известность своими трудами, не остались без дела. Якоб Гримм был в 1830 году приглашен в Геттинген профессором немецкой литературы и старшим библиотекарем при тамошнем университете. Вильгельм поступил туда же младшим библиотекарем и в 1831 году был возведен в экстраординарные, а в 1835 году в ординарные профессоры. Обоим ученым братьям жилось здесь не дурно, в особенности потому, что здесь они встретили дружеский кружок, в состав которого входили первые светила современной германской науки. Но пребывание их в Геттингене было непродолжительно. Новый король Ганноверский, вступивший на престол в 1837 году, задумал одним почерком пера уничтожить конституцию, данную Ганноверу его предшественником, чем, конечно, и возбудил против себя во всей стране общее неудовольствие; но только семеро геттингенских профессоров имели достаточно гражданского мужества, чтобы гласно заявить протест против такого самовольного нарушения основного государственного закона. Между этими семью смельчаками находились и братья Гримм. На этот протест король Эрнст-Август отвечал немедленным увольнением всех семи профессоров от их должностей и высылкою из ганноверских пределов тех из них, которые не были ганноверскими уроженцами. В трехдневный срок братья Гримм должны были покинуть Ганновер и временно поселились в Касселе. Но за знаменитых ученых вступилось общественное мнение Германии: открыта была общая подписка для обеспечения братьев Гримм от нужды, а два крупных германских книгопродавца-издателя (Реймер и Гирцель) обратились к ним с предложением составить сообща немецкий словарь на самой широкой научной основе. Братья Гримм приняли это предложение с величайшею готовностью и после необходимых, довольно продолжительных приготовлений принялись за работу. Но им не пришлось долго быть в Касселе: друзья о них позаботились и нашли им просвещенного покровителя в лице кронпринца Фридриха-Вильгельма Прусского, и, когда он в 1840 году вступил на престол, он тотчас же вызвал ученых братьев в Берлин. Они были избраны в члены Берлинской Академии Наук и, в качестве академиков, получили право на чтение лекций в Берлинском университете. Вскоре и Вильгельм, и Якоб Гримм приступили к чтению лекций в университете и с тех пор жили в Берлине безвыездно до самой смерти. Вильгельм умер 16 декабря 1859 года; Якоб последовал за ним 20 сентября 1863 года, на 79м году своей многотрудной и плодовитой жизни.

Что касается значения научной деятельности братьев Гримм, то оно, конечно, не подлежит нашей оценке в этой краткой биографической заметке. Мы можем здесь ограничиться только перечислением их важнейших трудов, доставивших им громкую славу европейских ученых, и указать на то различие, которое существовало в деятельности Якоба и Вильгельма Гримм и до некоторой степени характеризовало их личное отношение к науке.

Вначале, в период юношеских увлечений германскою стариною и народностью, братья Гримм, главным образом, посвящали свою деятельность собиранию, объяснению и изданию в свет памятников народного творчества. В этот период, к которому относятся и «Сказки», братья Гримм смотрели на труды свои, как на общую собственность, и честь авторства делили пополам, всюду выставляя на их заглавных листах: «братья Гримм». Только с 1818 года их научная деятельность распадается надвое: Якоб Гримм исключительно предается филологическим исследованиям германских наречий и на этих исследованиях строит свои важнейшие труды «Немецкую грамматику» (1819 г.), «Древности немецкого права» (1828 г.) и «Немецкую мифологию» (1835 г.), которые составили эпоху не только в германской филологии, но и вообще в области сравнительного языкознания. Вильгельм Гримм остался при более привлекавшем его изучении отдельных памятников древненемецкой литературы и немало сделал для их объяснения. С того времени, когда раздвоились пути научной деятельности ученых братьев, каждый из них уже стал подписывать свои труды полным своим именем.

Другой брат знаменитого филолога, Вильгельм Гримм, посвятил себя деятельности более скромной, но не менее полезной и заслуживающей серьезного внимания. Он обратился к изучению отдельных поэтических произведений и народных преданий вообще, стал собирать и приводить в порядок немецкие героические саги, восстанавливать испорченные тексты рукописей, и тем самым положил краеугольный камень в основу сравнительной истории литера туры, занимающейся исследованием развития и роста одного и того же поэтического материала у различных народов. Вильгельм Гримм был в высшей степени одарен способностью тонкого распознавания и расследования тех видоизменений, которые происходят в одном и том же поэтическом мотиве при его странствованиях от народа к народу. С этой именно стороны он был главным деятелем в создании сборника «Сказок» и в особенности того образцового комментария к ним, который впоследствии явился в виде от дельного тома, прилагавшегося к сборнику «Сказок», изданных братьями Гримм. В этом комментарии к «Сказкам» Вильгельм Гримм дает богатый мате риал для сравнения немецких сказочных сюжетов со сказочной литературой французской, итальянской, испанской, английской, скандинавской, славянской и даже со сказочным запасом восточных литератур. Таким образом, Вильгельм Гримм, всю жизнь трудясь рядом с братом и другом своим, великим филологом, приобрел вполне заслуженную известность талантливого исследователя в области истории литературы.

В старые годы, когда стоило лишь пожелать чего-нибудь и желание исполнялось, жил-был на свете король; все дочери его были одна краше другой, а уж младшая королевна была так прекрасна, что даже само солнышко, так много видавшее всяких чудес, и то дивилось, озаряя ее личико.

Близ королевского замка был большой темный лес, а в том лесу под старой липой вырыт был колодец. В жаркие дни заходила королевна в темный лес и садилась у прохладного колодца; а когда ей скучно становилось, брала она золотой мячик, подбрасывала его и ловила: это была ее любимая забава.

Но вот случилось однажды, что подброшенный королевной золотой мяч попал не в протянутые ручки ее, а пролетел мимо, ударился оземь и покатился прямо в воду. Королевна следила за ним глазами, но, увы, мячик исчез в колодце. А колодец был так глубок, так глубок, что и дна не было видно. Стала тут королевна плакать, плакала-рыдала все громче да горестней и никак не могла утешиться.

Плачет она, заливается, как вдруг слышит чей-то голос: «Да что с тобой, королевна? От твоего плача и в камне жалость явится». Оглянулась она, чтобы узнать, откуда голос ей звучит, и увидела лягушонка, который высунул свою толстую уродливую голову из воды. «Ах, так это ты, старый водошлеп! — сказала девушка. Плачу я о своем золотом мячике, который в колодец упал». «Успокойся, не плачь, отвечал лягушонок, я могу горю твоему помочь; но что дашь ты мне, если я тебе игрушку достану?» «Да все, что хочешь, милый лягушонок, отвечала королевна, мои платья, жемчуг мой, каменья самоцветные, а еще в придачу и корону золотую, которую ношу».

И отвечал лягушонок: «Не нужно мне ни платьев твоих, ни жемчуга, ни камней самоцветных, ни твоей короны золотой; а вот если бы ты меня полюбила и стал бы я везде тебе сопутствовать, разделять твои игры, за твоим столиком сидеть с тобой рядом, кушать из твоей золотой тарелочки, пить из твоей стопочки, спать в твоей постельке: если ты мне все это обещаешь, я готов спуститься в колодец и достать тебе оттуда золотой мячик». «Да, да, отвечала королевна, обещаю тебе все, чего хочешь, лишь бы ты мне только мячик мой воротил».