Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших
Шрифт:
Деревенским буренкам живется лучше. Но пастбищ им не хватает. Приходится перемещать их туда, где можно как-нибудь накормить. (Возле Джайпура я видел стадо, парализовавшее на полчаса все движение на шоссе, — несколько тысяч голов.) От хронического недоеданья коровы всюду выглядят истощенными и молока дают семь-восемь литров. (В Швейцарии — двадцать пять — тридцать литров.)
На Индию приходится пятая часть поголовья крупного рогатого скота мира. Увы, количество без качества (знакомое и нам тоже) приводит скотоводство в жалкое состояние. Слова «священная корова», когда на корову посмотришь, воспринимаются как ирония.
Кормление
* * *
И обезьяны. Эти не бедствуют, этим возле людей живется неплохо. Лесные «родственники человека» нередко совершают набеги на сельские огороды, а городские попрошайничают так успешно, что процветают и сделались частью городской жизни. Кучкуются они там, где можно чем-нибудь поживиться, чаще всего на туристских маршрутах. Возле дворца-усыпальницы одного из правителей вблизи Агры обезьяны заставой перегораживают дорогу туристам, требуя «пошлину». Замешкался — вырвут угощенье из рук, причем предпочтут в первую очередь завладеть шоколадкой, а потом уж печеньем или кулечком с арахисом. Тут же возле дороги обезьяны кормят детенышей, предаются любви или ищут друг у друга в шерсти насекомых.
В Дели есть место, куда люди специально ездят кормить обезьян. Это нечто вроде благотворительного деянья, влияющего на судьбу дающих. На «обезьянью дорогу» в парке приезжают молодожены, приезжают после удачной сделки торговцы или страдальцы с мыслью избавиться от болезни. На обочине — продавцы с корзинами бананов. Но обезьяны к ним не подходят, зная, что ничего не получат. Зато бананы купившего обступают, дергают за штаны, вырывают еду из рук. Конечно, тут же ходят коровы. Им достается то, что обезьяны, угощаясь на ветках, бросают вниз — кожура от бананов. И свиньи с поросятами, неизвестно кому принадлежащие, тоже шныряют возле дороги. Всем на пиру что-нибудь достается.
Наблюдая кормление обезьян, мы заметили дородного старикана в белых одеждах. Он приехал с мешком чапати (лепешек), и легион попрошаек следил за рукой, достающей гостинцы. Оказалось, контролер кинотеатра Сушил Кумар каждый вечер приезжает сюда с лепешками — «лечит жену». «У нее плохо с сердцем. А как начал кормить обезьян, пришло улучшенье». Мешком чапати можно накормить десятка два голодающих ребятишек — их в Дели много, но старик убежден: болезнь отступит, если кормить обезьян.
Животных в Индии почитают, но почитанье принимает, на взгляд стороннего человека, формы нередко очень занятные. Есть, например, секта людей (джайнистов), у которых благоговение перед всем живым так велико и запрет «не убий!» всеобъемлющ настолько, что джайнисты метелками расчищают путь под ногами, дабы не раздавить муравья или иную козявку, в которую, согласно их вере, может переселиться душа человека.
В каждом монастыре — свой устав.
Фото автора. 20–23 мая 1994 г.
Перо на память
(Окно в природу)
В глиняном горшке на столе у меня живописный букет из перьев, привезенных на память из разных мест. Перо павлина, филина, глухаря, орла, журавля, ворона, бриллиантом сверкает крошечное перо колибри. Разный цвет, разная форма перьев. Погладишь «против шерсти» — перо лохматится, но пропущенное несколько раз между пальцев оно чудесным образом обретает прежнюю форму — превращается в изящную, упругую и легкую пластину, набор которых в крыле позволяет птице надежно опереться на воздух.
Рассмотрев перо в микроскоп, видишь сложное его строение. От полого стержня, переходящего в четырехгранник, в одной плоскости в разные стороны отходят бородки, снабженные множеством крючков. Соединяясь друг с другом, бородки образуют изящную плоскость пера.
Легко догадаться: остроумная эта конструкция уязвима. Загрязнились. Помялись бородки, и стройность пера нарушилась. Потому-то птицы бережно ухаживают за нарядом. Опрятность их даже вошла в поговорку — о моднице, приводящей себя в порядок, скажут «чистит перышки».
Намокание перьев делает их тяжелыми, нарушает строенье. Все знают, как жалко выглядит мокрая курица. Или вот посмотрите на грифов. Я снял их в Африке после ливня — летать не могут, сели просушить перья. С другой стороны, гуси, утки, лебеди и много других летунов воды не боятся, «как с гуся вода», говорим мы о чем-либо, последствий не оставляющем. Но для этого перья должны быть хорошо обработаны жиром и особо плотно лежать на теле.
Многие видели, как утки смазывают свое одеяние, выдавливая жир из копчиковой железы и пропуская перышки через клюв. Цапля и козодой железы не имеют, избежать намокания им помогает специальная пудра. Ее получают из перьев же, растущих в определенных участках тела. Клювом они измельчаются в водоотталкивающий порошок, которым птицы себя обсыпают.
Пренебрежение чистотой для птицы опасно.
Карл Гогенбек рассказывает курьезный случай. В его Гамбургском зоопарке в чане с водой утонули… шесть уток. Оперение птиц было чем-то загрязнено, намокшие, отяжелевшие утки не могли взлететь и оказались на дне.
В наше время великих перемещений нефти подобная гибель пернатых выглядит уже не курьезом, а большими трагедиями. При авариях танкеров разлитая на воде нефть обрекает на гибель сотни тысяч различных птиц — пуховой покров слипается, не греет, и перестают служить птице крылья. На Аляске я видел, как отмывали от нефти уток, гусей, орланов. Спасти удалось немногих.
Перо на память.
* * *
Перья — важнейшая часть в облике и строении птиц. Считают, что перьевой покров возник у предшественников птиц за миллионы лет до того, как эти животные стали делать, и служил вначале только для согревания тела.
Главным событием, сделавшим птиц птицами и обеспечившим им процветание, было появление перьев.
У каждой птицы перьевой наряд сложен — различают рыхлый пуховой покров, сохраняющий тепло, кроющие и контурные перья, придающие птице соответствующий облик, и жестко-упругие маховые и рулевые перья, обеспечивающее полет. Наряд этот хрупок и довольно быстро изнашивается. Раз или два в год птицы его обновляют (линька) — растущее перо выталкивает из лунки старое. Происходит это не у всех птиц одинаково. У большинства линька растянута по времени — выпадает одно перо, через некоторое время другое, и, таким образом, птица не теряет способности летать. Кормящие самцы и самки линяют в разное время, не оставляя птенцов без защиты и корма. Но некоторые птицы меняют рулевые и маховые перья разом. Летать в это время они не могут, и потому уязвимы. За линными птицами на Аляске, например, охотятся волки, лисицы, медведи. Линных гусей аборигены раньше добывали с помощью палки. Это научило гусей искать для линьки укромные, мало кому доступные уголки.
Самка тропической птицы-носорога разом сбрасывает перьевую одежду, но для безопасности замуровывает себя в дупле, и кормит ее «в окошко» самец. В сезон четыре раза, приспосабливаясь к окраске тундры, линяет белая куропатка. (Белая она только зимой, летом перья коричневые.) Разом и полностью теряют перья пингвины. Голышом топчутся они на одном месте, неспособные в холодное время нырять, кормиться. Новые перья растут у пингвина быстро, четырнадцать дней — и он уже щеголяет в новом блестящем наряде.