Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Святочная ночь
Шрифт:
Молодость легко увлекается и способна увлекаться даже дурнымъ, если увлеченiе это происходитъ подъ влiянiемъ людей уважаемыхъ. Al[exandre] забылъ уже свои мечты и смотрлъ на всю эту странную обстановку съ любопытствомъ человка, слдящаго за химическими опытами. Онъ наблюдалъ то, что было, и съ нетерпнiемъ ожидалъ того, что выйдетъ изъ всего этаго; а по его мннiю должно было выйдти что-нибудь очень хорошее. —
На диван спалъ молодой Цыганъ съ длинными черными курчавыми волосами, косыми, немного страшными, глазами и огромными блыми зубами. Онъ въ одну минуту вскочилъ, одлся, сказалъ нсколько словъ съ старухой на звучномъ Цыганскомъ язык и сталъ улыбаясь кланяться гостямъ. —
«Кто у васъ теперь дирижёромъ? – спрашивалъ Н. Н.: – давно ужъ я здсь не былъ».
«Иванъ Матвичь», – отвчалъ Цыганъ.
«Ванька?»
«Такъ точно-съ».
«А запваетъ кто?»
«И Таня запваетъ, и Марья Васильевна».
«Маша, которая у Б. жила <Брянцова>? эта хорошенькая? разв она опять у васъ?»
«Такъ точно-съ, – отвчалъ улыбаясь Цыганъ. – Она приходитъ на пляску иногда».
«Такъ ты сходи за ней, да шампанскаго принеси». —
Цыганъ получилъ деньги и побжалъ. Старикъ Генералъ, какъ слдуетъ старому Цыганёру, слъ верхомъ на стулъ 151 и вступилъ въ разговоръ съ старухой о всхъ старыхъ бывшихъ
151
В подлиннике: стуломъ
«Ей Чавалы! – кричалъ онъ, – послушайте, послушайте», – но никто не обращалъ на него ни малйшаго вниманiя. Наконецъ кое-какъ онъ усплъ добиться того, что его выслушали.
«Мака не придетъ? – сказалъ онъ, – такъ вы такъ и скажите». —
«Поврьте моей чести, – сказалъ дирижеръ: – С[тешка] споетъ не хуже ея; а ужъ какъ поетъ «Ночку», такъ противъ нея нтъ другой Цыганки, вся манера Танюши, вдь изволите всхъ нашихъ знать, – прибавилъ онъ, зная, что этимъ льститъ ему. – Извольте ее послушать».
Цыганки, въ нсколько голосовъ обратясь къ Г[енералу], говорили то же самое.
«Ну ладно, ладно, габаньте».
«Какую прикажете?» – сказалъ д[ирижеръ], становясь съ гитарой въ рукахъ передъ полукругомъ усвшихся Цыганъ.
«По порядку, разумеется, «Слышишь».
Цыганъ подкинулъ ногой гитару, взялъ аккордъ, и хоръ дружно и плавно затянулъ «Вдь ли да какъ ты слы-ы-шишь....»
«Стой, стой! – закричалъ Генералъ: – еще не все въ порядк, – выпьемте».
Г[оспо]да вс выпили по стакану гадкаго теплаго шампанскаго. Генералъ подошелъ къ Цыганамъ, вллъ встать одной изъ нихъ, бывшей хорошенькой еще во время его молодости, Любаш, слъ на ея мсто и посадилъ къ себ на колни. Хоръ снова затянулъ «Слышишь». Сначала плавно, потомъ живе и живе и наконецъ такъ, какъ поютъ Ц[ыгане] свои псни, т. е. съ необыкновенной энергiей и неподражаемымъ искуствомъ. Хоръ замолкъ вдругъ неожиданно. Снова первоначальной акордъ, и тотъ же мотивъ повторяется нжнымъ сладкимъ звучнымъ голоскомъ съ необыкновенно оригинальными украшенiями и интонацiями, и голосокъ точно также становится все сильне и энергичне и, наконецъ, передаетъ свой мотивъ совершенно незамтно въ дружно подхватывающiй хоръ. —
Было время, когда на Руси ни одной музыки не любили больше Цыганской; когда Цыгане пли русскiя стар[инныя] хорошiя псни: «Не одна», «Слышишь», «Молодость», «Прости» и т. д. и когда любить слушать Цыганъ и предпочитать ихъ Итальянцамъ не казалось страннымъ. Теперь Цыгане для публики, которая сбирается въ пасаж, поютъ водевильные куплеты, «Дв двицы», «Ваньку и Таньку» и т. д. Любить Ц[ыганскую] музыку, можетъ быть, даже называть ихъ пнiе музыкой покажется смшнымъ. А жалко, что эта музыка такъ упала. Ц[ыганская] м[узыка] была у насъ въ Россiи единственнымъ переходомъ отъ музыки народной къ музык ученой. Отчего въ Италiи каждый Лазарони понимаетъ арiю Доницети и Россини и наслаждается ею, а у насъ въ «Оскольдовой М[огил]» и «Жизни за Царя» купецъ, мщанинъ и т. п. любуются только Декорацiями? Я не говорю уже о ит[альянской] м[узык], которой не сочуствуетъ и 1/100 Русскихъ абонеровъ, а выбралъ такъ называемыя народныя оперы. Тогда какъ каждый Русской будетъ сочувствовать ц[ыганской] п[сн], потому что корень ея народный. Но мн скажутъ, что это музыка неправильная. Никто не обязанъ мн врить; но я скажу то, что самъ испыталъ, и т, которые любятъ ц[ыганскую] м[узыку], поврятъ мн, а т, которые захотятъ испытать, тоже убдятся. Было время, когда я любилъ вмст и Ц[ыганскую] и Н[мецкую] м[узыку] и занимался ими. Одинъ очень хорошiй музыкантъ, мой прiятель, Нмецъ по музыкальному направленiю и по происхожденiю, спорилъ всегда со мной, что въ Ц[ыганскомъ] хор есть непростительныя музыкальныя неправильности и хотлъ (онъ находилъ, какъ и вс, соло превосходными) 152 доказать мн это. Я писалъ порядочно, онъ очень хорошо. Мы заставили пропть одну псню разъ 10 и записывали оба каждый голосъ. Когда мы сличили об партитуры, дйствительно, мы нашли ходы квинтами; но я все не сдавался и отвчалъ, что мы могли записать правильно самые звуки, но не могли уловить настоящаго темпа, и что ходъ квинтами, на который онъ мн указывалъ, былъ ничто иное, какъ подражанiе въ квинт, что-то въ род фуги, очень удачно проведенной. Мы еще разъ стали писать, и Р. совершенно убдился въ томъ, что я говорилъ. Надо замтить, что всякiй разъ, какъ <мы писали> выходило новое, движенiе гармонiи было тоже, но иногда акордъ быль полне, иногда вмсто одной ноты было повторенiе предъидущаго мотива – подражанiе. Заставить-же пть отдльно каждаго свою партiю было невозможно, они вс пли первый голосъ. Когда-же начинался хоръ, каждый импровизировалъ. —
152
Скобки редактора.
Да извинятъ меня читатели, которые не интересуются Цыганами [за]
Во время перваго куплета Генералъ слушалъ внимательно, иногда улыбался и жмурилъ глаза, иногда хмурился и неодобрительно качалъ головой, потомъ пересталъ слушать и занялся разговоромъ съ Любашей, которая то показывая свои блые, какъ перлы, зубы, улыбаясь, отвчала ему, то подтягивала хору своимъ громкимъ альтомъ, строго поглядывая направо и налво на Цыганокъ и длая имъ разные жесты руками, Гвардеецъ подслъ къ хорошенькой Стеш и, обращаясь къ Н. Н., безпрестанно говоритъ: Charmant, d'elicieux! 153 или подтягиваетъ ей не совсмъ удачно, что, какъ замтно, заставляетъ перешептываться Цыганокъ и не нравится имъ, одна даже трогаетъ его за руку и говоритъ: позвольте, баринъ. Н. Н. съ ногами залезъ на диванчи[къ], объ чемъ то шепчется съ хорошенькой плясуньей Малашкой. Al[exandre], разстегнувъ жилетъ, стоитъ передъ хоромъ и, какъ видно, съ наслажденiемъ слушаетъ. Онъ замчаетъ тоже, что молоденькiя Цыганки посматриваютъ на него и, улыбаясь, перешептываются, и онъ знаетъ, что он не смются, а любуются имъ, онъ чувствуешь, что онъ очень хорошенькiй мальчикъ. Но вдругъ генералъ поднимается и говоришь Н. Н.: Non, cela ne va pas sans Машка, ce choeur ne vaut rien, n’est ce pas? 154 Н. Н., который съ самаго бала казался какимъ то соннымъ, апатичнымъ, соглашается съ нимъ. Г. даетъ деньги Бдняжке [?] и не приказываетъ величать.
153
[Прекрасно, очаровательно!]
154
[Нет, без Машки дело не идет, хор ничего не стоит, не правда ли?]
«Partons». 155 Н. Н., звая, отвчаетъ: «partons». Гв[ардеецъ] только споритъ; но на него не обращаютъ вниманiя. Надваютъ шубы и выходятъ.
«Я не могу спать теперь, – говорить Генералъ, приглашая Н. садиться въ его карету. – Allons au b.». 156
«Ich mache alles mit, 157 – говорить Н. Н., и снова дв кареты и сани катятся вдоль молчаливыхъ темныхъ улицъ. Alexandre въ карет только почуствовалъ, что голова у него очень кружилась, онъ прислонился затылкомъ къ мягкой стнк кареты, старался привести въ порядокъ свои запутанныя мысли и не слушалъ Г[енерала], который говорилъ ему самымъ спокойнымъ, трезвымъ голосомъ: Si ma femme savait que je bamboche avec vous?...... 158
155
[Едем.]
156
[Поедем в б.]
157
[Я во всем приму участие,]
158
[Если бы моя жена знала, что я бездельничаю с вами?....... ]
Карета остановилась. Al[exandre], Г[енералъ], Н. Н. и Г[вардеецъ] вошли по довольно опрятной, освщенной лстниц въ чистую прихожую, въ которой лакей снялъ съ нихъ шинели, и оттуда въ ярко освщенную, какъ-то странно, но съ претензiею на роскошь убранную комнату. Въ комнат играла музыка, были какiе то мущины, танцовавшiе съ дамами. Другiя дамы въ открытыхъ платьяхъ сидли около стнъ. – Наши знакомые прошли въ другую комнату. Нсколько дамъ прошли за ними. Подали опять Шампанское. – Al. удивлялся сначала странному обращенiю его товарищей съ этими дамами, еще боле странному языку, похожему на Н[мецкiй], которымъ говорили эти дамы между собой. – Alexandre выпилъ еще нсколько бокаловъ вина. Н. Н., сидвшiй на диван рядомъ съ одной изъ этихъ женщинъ, подозвалъ его къ себ. – Al[exandre] подошелъ къ нимъ и былъ пораженъ не столько красотой этой женщины (она была необыкновенно хороша), сколько необыкновеннымъ сходствомъ ея съ Графиней. Тже глаза, таже улыбка, только выраженiе ея было неровное, то слишкомъ робкое, то слишкомъ дерзкое. Al[exandre] очутился подл нея и говорилъ съ ней. Онъ смутно помнилъ, въ чемъ состоялъ его разговоръ; но помнилъ, что Исторiя Дамы Камелiй проходила со всею своею поэтической прелестью въ его раздраженномъ воображенiи, онъ помнилъ, что Н. Н. называлъ ее D[ame] aux C[am'elias], 159 говорилъ, что онъ не видалъ лучше женщины, ежели бы только не руки, что сама D[ame] aux C[am'elias] молчала, изрдка улыбалась и улыбалась такъ, что Al[exandre]у досадно было видть эту улыбку; но винные пары слишкомъ сильно ударили въ его молодую, непривычную голову.
159
[Дама с камелиями,]
Онъ помнилъ еще, что Н. Н. что-то сказалъ ей на ухо и вслдъ за этимъ отошелъ къ другой групп, образовавшейся около Генерала и Гвардейца, что женщина эта взяла его за руку, и они пошли куда-то. —
Черезъ часъ у подъзда этаго же дома вс 4 товарища разъхались. Al[exandre], не отвчая на Adieu 160 Н. Н., слъ въ свою карету и заплакалъ, какъ дитя. Онъ вспомнилъ чувство невинной любви, которое наполняло его грудь волненiемъ и неясными желанiями, и понялъ, что время этой любви невозвратимо прошло для него. – Онъ плакалъ отъ стыда и раскаянiя. И чему радовался Генералъ, довозившiй домой Н. Н., когда онъ шутя говорилъ: «Le jeune [?] a perdu son pucelage? 161 Да, я ужасно люблю сводить хорошенькихъ.»
160
[До свиданья]
161
[Мальчуган потерял свою невинность?]
Кто виноватъ? Неужели Al[exandre], что онъ поддался влiянiю людей, которыхъ онъ любилъ, и чувству природы? Конечно, онъ виноватъ; но кто броситъ въ него первый камень? Виноватъ ли и Н. Н. и Генералъ? Эти люди, назначенiе которыхъ длать зло, которые полезны, какъ искусители, придающiе больше цны добру? Но виноваты вы, которые терпите ихъ; не только терпите, но избираете своими руководителями. —
А жалко, что такiя прекрасныя существа, такъ хорошо рожденные одинъ для другаго и понявшiе это, погибли <для> любви. Они еще увидятъ другое, можетъ быть и полюбятъ; но какая же это будетъ любовь? Лучше имъ вкъ раскаиваться, чмъ заглушить въ себ это воспоминанiе и преступной любовью замнить ту, которую они вкусили хоть на одно мгновенiе.