Полное собрание сочинений. Том 4
Шрифт:
10) Представ[ительницы] тщеславія его тетушка городская и ея сестра.
Об дня въ тройцынъ день. Знакомство съ [102] Воейков[ымъ].
Описаніе к[нязя], обходъ деревни. Прі здъ [103] К.
Знакомство съ Предвод[ителемъ]. Тяжба.
Тетка его нев сты не понимаетъ немного насм шливаго, хотя и добродушнаго, взгляда молодежи на чувства и боится за любовь своей племянницы. —
Полагая найдти мудрость въ сов тахъ стариковъ-мужиковъ, онъ ошибается. Мудрость ихъ можетъ быть ощутительна только въ постоянномъ сожитіи, такъ какъ она состоитъ единственно въ хладнокровіи, безстрастіи.
102
Зачеркнуто:Оз В И
103
Зачеркнуто:П. Н. [?]
Первая
Размер подлинника.
III. * [ВАРИАНТ ПЕРВЫХ ГЛАВ ПЕРВОЙ РЕДАКЦИИ «РОМАНА РУССКОГО ПОМЕЩИКА».]
Глава 1. Деревенская церковь.
Съ семи часовъ утра слышался благов стъ съ ветхой колокольни Николакочаковскаго прихода, и пестрыя веселыя толпы народа по проселочнымъ дорогамъ и сырымъ тропинкамъ, вьющимся между влажными отъ росы хл бомъ и травою, приближались къ церкви.
Пономарь пересталъ звонить и, вперивъ старческій, равнодушный взоръ въ пестрыя групы бабъ, д тей, стариковъ, столпившихся на кладбищ и паперти, прис лъ на заросшую могилку. Отецъ Поликарпъ, отв чая поднятіемъ шляпы на почтительные поклоны разступавшихся прихожанъ, прошелъ въ церковь; народъ всл дъ за нимъ, набожно кланяясь и крестясь, сталъ проходить въ середнія двери. — С дой, горбатый дьячокъ пронесъ въ алтарь кофейникъ съ водой и кадило, высокій б логоловый мужикъ, постукивая гвоздями огромныхъ сапоговъ и запахивая новый армякъ, вышелъ изъ толпы и, встряхивая волосами, съ св чкой подошелъ къ икон , грудной ребенокъ заплакалъ на рукахъ у убаюкивающей его молодой крестьянки, въ алтар послышался м рный, изр дка возвышающійся голосъ отца Поликарпа, читающаго молитвы, молодой безбородой крестьянскій парень вдругъ быстро сталъ креститься и кланяться въ поясъ. —
Начались часы. —
Отставной Священникъ, дряхлый Отецъ Пименъ, въ старомъ плисовомъ подрясник , сл пой Тихонъ въ желтомъ фризовомъ сюртук , бывшій княжеской дворецкой б лый, какъ лунь, Григорій Михайлычь въ палевыхъ короткихъ панталонахъ и синемъ фрак ; вс стояли на своихъ обычныхъ м стахъ въ олтар и у боковыхъ дверей.. На правый клиросъ прошли сборные п вчіе. Толстый бабуринскій прикащикъ въ глянцовитомъ сюртук и голубыхъ шароварахъ, его братъ золотарь Митинька, рыжій дворникъ съ большой дороги, Телятинской буфетчикъ и два мальчика въ длинныхъ нанковыхъ сюртукахъ — сыновья Отца Поликарпа, прокашливались и перешептывались на клирос . —
Передъ концомъ часовъ толпа заколебалась около дверей, и изъ за торопливо и почтительно сторонившихся мужичковъ показался высокій лакей въ нанковомъ сюртук , который, л вой рукой поддерживая женскій салопъ, правой толкалъ т хъ, которые не усп вали дать ему дорогу. За лакеемъ шли господа: Телятинской пом щикъ Александръ Серг евичь Облесковъ, дочь его 12-ти л тняя румяная д вочка въ пуколькахъ, панталончикахъ и козловыхъ башмачкахъ со скрипомъ и жена его — высокая, худая и бл дная женщина съ добрымъ выраженіемъ лица, <ежели бы къ нему не присоединялось выраженье какой-то апатіи и безсмысленности>. Александръ Серг ичь былъ челов къ, на видъ, л тъ 30 (хотя ему было гораздо больше), немного ниже средняго роста, тучный, полнокровный и довольно св жий. — Лицо его было одно изъ т хъ лицъ, которыя кажутся эфектными изъ далека, но которыхъ выраженіе трудно разобрать подъ украшеніями, покрывающими ихъ. Высокій и широкій галстухъ съ пряжкой назади скрывалъ его шею, часть подбородка и скулъ, черноватые бакенбарды, доходившіе отъ зачесанныхъ до самыхъ бровей и загнутыхъ маслянныхъ висковъ до краевъ рта, закрывали его щеки, а золотые очки съ 4 синими стеклами скрывали совершенно его глаза и переносицу. Открытыя же части его физіогноміи: высокій, гладкій и широкій лобъ, небольшой правильный носъ съ кр пкими ноздрями и крошечный какъ будто усиленно сложенный ротикъ съ красными тонкими губами, носящими почему-то особенное выраженіе губъ челов ка, только что обрившаго усы — были не лишены пріятности.
Александръ Серг евичь, оставивъ жену и дочь около амвона, скромной, но и не лишенной достоинства походочкой, прошелъ въ алтарь и, поклонившись Священнику, сталъ около двери. — Часы кончились, и уже много пятаковъ и грошей изъ узелковъ въ клетчатыхъ платкахъ и мошонъ перешло въ потертый коммодъ, изъ котораго с дой отставной солдатъ выдавалъ св чи; и св чи эти вм ст съ теплыми молитвами простодушныхъ подателей уже давно св тились передъ иконами Николая Чудотворца и Богоматери, a об дня все не начиналась. Отецъ Поликарпъ ожидалъ молодаго Красногорскаго пом щика — Князя Нехлюдова. (Онъ привыкъ ожидать его батюшку и еще стараго князя и княгиню, поэтому не могъ допустить, чтобы красногорский пом щикъ, самый значительный пом щикъ въ его приход , могъ дожидаться, или опоздать.) Горбатый Дьячокъ, уже н сколько разъ выходившій на паперть посмотр ть, не детъ-ли в нская голубая коляска, въ которой онъ полв ка привыкъ вид ть Красногорскихъ Князей, снова продрался сквозь толпу и, защитивъ рукою глаза отъ яркаго Іюньскаго солнца, устремилъ взоръ на большую дорогу.
— Началась об дня? — спросилъ его молодой челов къ въ круглой с рой шляп и парусинномъ пальто, скорыми шагами, подходившій къ церкви.
— Н тъ, батюшка ваше сіятельство, все васъ поджидали, — отв чалъ Дьячокъ, давая ему дорогу.
— В дь я просилъ Батюшку никогда не дожидаться, — сказалъ онъ красн я, и пройдя въ боковыя двери, сталъ сзади клироса. Всл дъ зат мъ послышался благов стъ, и Дьяконъ въ стихар вышелъ на амвонъ.
Началась об дня.
< Глава 2. Молодой князь.>
Молодой князь стоялъ совершенно прямо, внимательно сл дилъ за службой, крестился во всю грудь и набожно преклонялъ голову. —
Все это онъ д лалъ даже съ н которою аффектаціею; казалось, что не чувство, a уб жденіе руководило имъ. Когда бабуринской мужичокъ, не зная его, дотронулся до его плеча св чкой и просилъ его передать «Микол », онъ съ видимымъ удовольствіемъ взялъ ее и, толкнувъ впереди стоящаго крестьянина, тоже сказалъ «Микол ».
Сборные п вчіе п ли складно, голоса были хороши, но дребезжащій старческій голосъ стараго дьячка одиноко раздававшийся иногда на л вомъ клирос какъ-то бол е соотв тствовалъ спокойной прелести деревенской церкви, бол е возбуждалъ отрадно согр вающее религіозное чувство. Къ причастью подошли 2 старушки и н сколько крестьянокъ съ грудными младенцами. Худощавый сгорбленный мужичокъ, помолившись передъ иконостасомъ, кланяясь и звоня колокольчикомъ, сталъ обходить прихожанъ, прося на Церковь Божію. Потомъ среди благогов йнаго молчанія, прерываемаго только пронзительнымъ плачемъ д тей и сдержаннымъ кашлемъ стариковъ, отдернулась зав са, и Дьяконъ провозгласилъ священныя слова. Наконецъ Отецъ Поликарпъ благословилъ прихожанъ и вышелъ съ крестомъ изъ Царскихъ дверей.
Александръ Серг евичь, пропустивъ впередъ себя жену и дочь, приблизился къ Священнику; люди значительные: прикащики, дворники, дворовые сд лали тоже, но Отецъ Поликарпій обратился съ крестомъ къ молодому князю, который стоялъ сзади и который подъ обращенными на него со вс хъ сторонъ любопытными взорами красн я, какъ виноватый, долженъ былъ выйдти впередъ и приложиться прежде вс хъ. Торопливо отв тивъ на поздравленіе съ праздникомъ Священника и поклонившись Александръ Сергеевичу, у котораго при этомъ несмотря на приветливую улыбку губы сделались еще тонше, молодой челов къ, красн я еще больше, выбрался изъ церкви и, завернувъ за уголъ, вышелъ въ маленькую часовню, построенную на кладбище.
Глава 2. Князь Дмитрій.
Красногорскій пом щикъ Князь Нехлюдовъ, котораго знакомые звали еще M-r Dmitri, а родные просто Митя и Дмитрий, и котораго мы впредь будемъ называть также, былъ третій сынъ изв стнаго Князя Нехлюдова и Княгини Нехлюдовой, урожденной графини Б лор цкой. Княгиня умерла отъ родовъ дочери, меньшой сестры, Дмитрія, а старый Князь пережилъ ее только 4 года, такъ что четверо д тей, изъ которыхъ старшему Николаю было тогда 9 л тъ, а дочери 5, и большое, но отягченное долгами им нье остались на рукахъ опекуновъ. Опекунами были: бывшій адъютантъ покойнаго Князя, отставной Штабъ-Ротмистръ Рыковъ, пом щикъ Т-ой губерніи и Графиня Б лор цкая, вдова брата Княгини, искренній другъ покойнаго Князя. Первый принялъ на себя управленіе д лами, вторая управленіе воспитаніемъ малол тнихъ. Но потому ли, что одно трудн е другаго, или потому что неодинаковыя чувства руководили опекунами, управленіе и воспитаніе шли не одинаково успешно. Черезъ 12 л тъ д ти получили прекрасное св тское и нравственное воспитаніе, и уменьшенное во время опеки изъ 3 до 2 тысячъ душъ растроенное им ніе. Старшій братъ Николай, окончивъ кандидатомъ курсъ въ Московскомъ Университете, поступилъ на службу въ Министерство Иностранных Д лъ и, достигнувъ совершеннол тія, по сов ту родныхъ, принялъ отъ Г-на Рыкова опеку. Память отца, оказывавшаго доверенность Г-ну Рыкову, была достаточная причина для сына, чтобы безотчетно принять отъ него д ла и дать ему отъ себя и братьевъ удостов реніе въ исправности и верности счетовъ, очевидно безчестныхъ. Князь Николай однако скоро почувствовалъ свою неспособность управлять разстроенными д лами, и побоявшись ответственности передъ братьями, предложилъ имъ съехаться въ Красныхъ Горкахъ и разделить именіе. Ваня, средній братъ, служившій на Кавказе, прислалъ доверенность Николаю и, полагаясь во всемъ на него, просилъ объ одномъ, чтобы сестре дать ровную часть именія, что точно также уже было решено между Николаемъ и Митей. Братья пріехали въ деревню, уравняли, какъ умели, 4 части, бросили жеребій, и Мите, который былъ еще въ третьемъ курсе Университета, достались Красныя Горки. Митя въ то время еще былъ очень, очень молодъ. Несмотря на выше обыкновенная, высокій ростъ, сильное сложеніе, и на выраженіе гордости и смелости въ походке, только издалека можно было принять его за взрослаго человека, вглядевшись же ближе, сейчасъ видно было, что онъ еще совершенный ребенокъ. Это зам тно было и по плоскости груди и по длин рукъ и по слишкомъ неопред леннымъ очертаніямъ около глазъ и по св тлому пушку, покрывавшему его верхнюю губу и щеки, а въ особенности, по совершенно д тски-добродушной неутвердившейся улыбк . Онъ былъ нехорошъ собой, но пріятный контуръ лица, открытый выгнутый надъ бровями лобъ и узкіе необыкновенно-блестящіе с рые глаза давали всей его физіогноміи, общій благородный характеръ ума и р шительности. Кром того (несмотря на неряшество и б дность, которыя онъ какъ будто любилъ или считалъ нужнымъ выказывать въ одежд ) въ выраженіи рта, въ изгиб спины, въ расположеніи волосъ и въ особенности въ прекрасной мужской рук , было что-то изобличавшее въ немъ челов ка неспособнаго подчиняться чужому вліянію, а рожденнаго для того, чтобы оказывать его. Что же касается до его характера, то ежели бы я могъ описать его, мой романъ тутъ бы и кончился.