Полное собрание сочинений. Том 4
Шрифт:
время, какъ бабы отдыхали подъ стогами, Шкаликъ изъ города за халъ посмотр ть свою долину и, объ хавъ ее кругомъ, удостов рившись, что трава растетъ и побоевъ н тъ, подъ халъ къ стогамъ. Дальн йшія же обстоятельства могу передать только въ томъ вид , въ какомъ он дошли до меня.
Въ тотъ-же день Князю Нехлюдову доложили, что прі халъ Шкаликъ и им етъ сообщить важное д ло. —
Выйдя на крыльцо, Николинька нашелъ Шкалика въ самомъ странномъ положеніи. Лицо его было исцарапано, волосы, борода и усы растрепаны и сл плены кровью, надъ правымъ глазомъ синеватая шишка и такая же на верхней губ . Одежда, сгорбленное положеніе и бол зненное выраженіе глазъ и сильный запахъ водки свид тельствовали о необычайномъ его разстройств .
—
— Ваше Сіятельство, защитите.
— Что? что такое?
— Ваши мужички... жисть мою прекратили.
— Какъ жисть прекратили? Когда? гд ?
— Только, вотъ, вотъ вырвался отъ злод евъ, спасибо объ зчикъ меня спасъ отъ варваровъ, а то бы тамъ и лишиться бы мн смерти, Ваше Сіятельство.
— Гд это было и за что? Объяснись обстоятельно.
— На Савиной полян , Ваше Сіятельство. здилъ я въ городъ позавчера по своимъ надобностямъ, только нынче напился чайкю съ Митряшкой, ежели изволите знать, что на канав дворъ, онъ и говорить: «по демъ лучше, Алекс й, вм ст , я тебя на тел г довезу, а лошадь сзади привяжь».
— Ну, — сказалъ Князь, усаживаясь на перила и продолжая слушать съ напряженнымъ вниманіемъ.
Какъ только Шкаликъ приступилъ къ изложенію своего несчастія, вс сл ды его слабости и разстройства постепенно изчезли, онъ выпрямился и говорилъ твердо. Онъ объяснилъ, какъ они съ Мит[ряшкой] за зжали на конную, какъ потомъ М[итряшка] уб дительно приглашалъ его въ трактиръ, но какъ онъ, къ своему несчастію, не согласился на его предложенія. Потомъ сл довалъ разсказъ о томъ, какія выгоды можетъ приносить С[авина] поляна, и какія родятся на ней с на. Дал е онъ передалъ, что чувствовалъ, какъ бы предчувствіе своего несчастія, но нелегкій затащилъ его за хать на долину, на которой онъ и былъ изув ченъ хабаровскими мужичками. О причинахъ же, доведшихъ его до этаго несчастнаго положенія, онъ умалчивалъ.
— Какіе-же были мужички на долин , и за что вы поссорились? — продолжалъ допрашивать Князь, зам чая, что Шкаликъ такъ-же охотно умалчивалъ о сущности обстоятельства, какъ охотно распространялся о предшествующихъ тому случаяхъ съ нимъ, съ Митряшкой и съ другими его знакомыми.
— Игнашка Болхинъ былъ, Ваше Сіятельство.
— Ну что-же у васъ съ нимъ было?
— Ничего не было.
— Такъ за что же онъ тебя билъ?
— По ненависти, Ваше Сіятельство.
— Да неужели онъ такъ, безъ всякой причины, подошелъ и началъ, молча, бить тебя. Что-же онъ говорилъ?
— Ты, — говоритъ, — наши луга травишь, да ты хл бъ нашъ топчешь, да ты такой, да ты сякой, взялъ да и началъ катать. Ужъ они меня били, били.
— Кто же они?
— Тутъ и бабы, тутъ и д вки, тутъ ужъ я и не помню.
— Зач мъ-же такъ бабы били?
— Богъ ихъ в даетъ, — отв чалъ онъ, махая рукой, какъ будто желая прекратить этотъ непріятный для него разговоръ. — С но мое пораскидано, стога разломаны...
— Зач мъ-же они с но разломали?
— По злоб , Ваше Сіятельство. Я еще сказалъ Афеньк Болхиной: «вы с но, бабочки, не ломайте», какъ она схватитъ жердь, — продолжалъ онъ, представляя ея жестъ и выраженіе лица, — а тутъ Игнатка съ поля какъ кинется... Истиранили, Ваше Сіятельство, на в къ нечелов комъ исд лали, — продолжалъ онъ, опять приводя свое лицо и фигуру въ положеніе прежняго разстройства. — 20 л тъ живу, такого со мной не бывало. Меня зд сь вс знаютъ, я никому обиды не д лалъ, ну ужъ и меня разсудите, Ваше Сіятельство, по Божьему, ч мъ намъ кляузы им ть...
— Странно, — говорилъ Князь, пожимая плечами, — такъ безъ причины бросились бить. Хорошо, я все д ло нынче вечеромъ разузнаю, а ты прі зжай завтра рано утромъ, и, ежели твоя правда, строго взъищу, будь покоенъ.
— Коли имъ острастки не дать, Ваше Сіятельство, они убить рады — это такой народъ.
— Будь покоенъ, прощай.
Князь воротился въ комнату. Несчастный Шкаликъ въ виду лакея насилу вл зъ на лошадь, но вы хавъ на большую дорогу, началъ выд лывать туловищемъ, плетью и головой престранныя эволюціи и вдругъ пустилъ лошадь во весь скокъ до самаго кабака.
Въ тотъ же день вечеромъ призванный Игнатка Болхинъ объяснилъ д ло это совс мъ иначе. Онъ просилъ у Князя милости и защиты отъ Шкалика, который будто-бы, подъ хавъ къ стогу, у котораго отдыхали бабы, почалъ ихъ безщадно бранить за расхищеніе какихъ-то веревокъ и с на. На слова ихъ что он ни его, ни с на не трогаютъ, онъ отв чалъ т мъ, что, схвативъ съ стога жердь, погнался за ними.
И бабы уб жали, но А енька Болхина была на снос , поэтому не могла уйдти, спотыкнулась, упала и была избита имъ такъ, что, едва-едва дотащившись домой, тотчасъ-же выкинула. Онъ-же (Игнатка), находясь на бугр , что за березникомъ (на который сваливалъ навозъ) услыхалъ крикъ и кинулся туда. Увидавъ, что хозяйка его ужъ хрипитъ, а Шкаликъ ее все таскаетъ, онъ отнялъ у него хозяйку и жердь. Онъ готовъ былъ идти къ присяг , что все это была истинная правда, и опирался при этомъ на свид тельство объ здчика. Допрошенный объ здчикъ изъ гвардейцовъ д йствительно подтвердилъ слова Игната, съ одобрительной улыбкой прибавилъ, что Игнатка-таки похолилъ Шкалика, и что Шкаликъ в рно не сд лалъ бы такого, не будь онъ въ Бахус . Д ло уяснилось.
Глава[4]. Примиренье. [89]
Шкаликъ не являлся. Но когда посланный отъ Князя конторщикъ объявилъ ему, что А енька выкинула, что Князь изволятъ кр пко гн ваться и об щаются взыскать съ него по законамъ, — а они у насъ до всего сами доходятъ, — прибавилъ конторщикъ, — Шкаликъ трухнулъ. Ему смутно представились острогъ, кобыла, плети, и все это такъ непріятно под йствовало на него, что онъ по халъ къ Князю, молча упалъ ему въ ноги, и только посл неоднократныхъ требованій встать и объясниться, всхлипывая сказалъ: «виноватъ, Ваше Сіятельство, не погубите!» Трогательное выраженіе раскаянія Шкалика под йствовало на неопытнаго Князя.
89
Позднейшая помета Толстого.
— Я вижу, ты не злой челов къ, — сказалъ онъ, поднимая его за плечи. — Ежели ты искренно раскаиваешься, то Богъ проститъ тебя, мн же на тебя сердиться нечего; д ло въ томъ, проститъ ли теб Болха и его жена, которымъ ты сд лалъ зло? Я позову къ себ Болху, поговорю съ нимъ. Можетъ быть все и уладится».
При этомъ юный Князь сказалъ еще н сколько благородныхъ, но не доступныхъ для Шкалика словъ о томъ, что прощать обиды лучшая и пріятн йшая доброд тель, но что въ настоящемъ случа онъ не можетъ доставить себ этаго наслажденія, потому что обида нанесена не ему, а людямъ, ввереннымъ Богомъ его попеченію, что онъ можетъ только внушать имъ добро, но управлять чувствами этихъ людей онъ не можетъ. Шкаликъ на все изъявилъ совершенное согласіе. Игнатка былъ позванъ въ другую комнату, и юный Князь, очень довольный своей ролью посредника, сталъ внушать Игнатк , очень удивленному т мъ, что все д ло еще не прекратилось таской, которую онъ далъ Шкалику, — чувства любви и примиренія.
— Потеря твоя ужъ невозвратима, — говорилъ Николинька, и, разум ется, нич мъ нельзя заплатить за сына, котораго ты лишился, но такъ какъ этотъ челов къ искренно раскаивается и проситъ простить его, то не лучше-ли теб кончить съ нимъ мировой? Онъ, я ув ренъ, не откажется заплатить теб 50 р. съ т мъ только, чтобы ты оставилъ это д ло и забылъ все прошлое. Такъ что-ли?
— Слушаю, Ваше Сіятельство!
— Н тъ, ты говори по своимъ чувствамъ, я тебя принуждать не нам ренъ. Какъ ты хочешь?