Полное собрание стихотворений

Фет Афанасий Афанасьевич

1840

Признание

Простите мне невольное признанье! Я был бы нем, когда бы мог молчать, Но в этот миг я должен передать Вам весь мой страх, надежду и желанье. Я не умел скрываться. — Да, вам можно Заметить было, как я вас любил! Уже давно я тайне изменил И высказал вам всё неосторожно. Как я следил за милою стопой! Как платья милого мне радостен был шорох! Как каждый мне предмет был безотчетно дорог, Которого касались вы рукой! Однажды вы мне сами в том признались, Что видели меня в тот самый миг, Как я устами к зеркалу приник, В котором вы недавно улыбались. И я мечтал, что к вам закралась в грудь Моей души безумная тревога; Скажите мне, — не смейтесь так жестоко: Могла ли в вас наружность обмануть? Но если я безжалостно обманут, — Один ваш взгляд, один полунамек — И

нет меня, и я уже далек, И вздохи вас печалить перестанут. Вдали от вас измучуся, изною, Ночь будет днем моим — ей буду жить, С луной тоскующей о прошлом говорить; Но вы любуйтеся веселою луною И ваших девственных и ваших светлых дней Участием в страдальце не темните; Тогда — одно желанье: разрешите, Лицо луны — или мое бледней?

1840

Застольная песня

Фиял кипит янтарной Ипокреной, Душа горит и силится во мне Залить в груди огонь жемчужной пеной. Но что забыть, что вспомнить при вине? Красавица с коварною душою, Ты, божеством забытый пышный храм, И вы, друзья с притворною слезою, И вы, враги с презренной клеветою, Забвенье вам! И вы, мечты, которыми прельщался, И ты, судьба, противница мечтам, — Довольно я страдал и заблуждался, Надеялся, слезами обливался… Забвенье вам! Ты, девы грудь, вы, кудри золотые, Ты, Грации художественный рост, Вы, ямочки и щечки огневые, Ты, тень ресниц, вы, глазки голубые, — Вам первый тост! И вы, друзья святого вдохновенья С мечтательной и нежною душой, Вы, полные к прекрасному стремленья, С тоской души, с улыбкой умиленья — Вам тост второй! И вы, друзья с зелеными венками И с хохотом в досужный Вакха час, — Похмелья гений носится над вами! Поднимем кубки дружными руками! Я пью за вас! Фиял кипит янтарной Ипокреной, И что души тревожило покой — Всё умерло в груди воспламененной, Всё милое — воскресло предо мной!

1840

Кольцо

Скажи кольцо, как друг иль как злодей Ты сжало мне трепещущую руку? Скажи, что мне сулишь: ряд ясных дней Иль черных дней томительную муку? Нет, за тебя мне сердце говорит, И я тебя, мой друг, кольцо, целую, — И, вечности символ, твой круг сулит, Как ты само, мне вечность золотую. Что ж ты молчишь, предвестник лучших дней? Скажи ты мне, подарок обручальный, Скажи, далек ли миг, когда у ней Блестит чело короною венчальной? И счастье мне!.. Но мне ль мечтать о нем?.. Дают ли груз сокровищ несть бессильным? Мне счастья нет в страдальчестве земном, — Найду ль его и за холмом могильным? Зачем же миг, зачем миг счастья мне? Зачем в цепь узника сапфир лазурный? Пусть я несусь по яростной волне, Чтоб потонуть в пучине жизни бурной! О, не мертвей, небесное лицо, Не раздирай души твоим страданьем! О, не блистай, заветное кольцо, И не сжигай груди твоим блистаньем! Прочь, счастье, прочь! — я не привык к тебе, Ее кольцо меня с тобой сковало, — Но, море, — вот, возьми его себе: Его давно ты с шумом ожидало! И не меняет моего лица От тиши к бурям переход столь быстрый, Но сердцу так легко: нет на руке кольца — И нет в душе надежды даже искры!

1840

Утешение

Вспорхнул твой ветреник, уж нет его с тобою! Уже, склонясь к тебе, дрожащею рукою Он шейку белую твою не обовьет, Извившись талией могучею и ловкой, И розы пламенной над милою головкой Дыханье сладкое в восторге не вопьет. Он ветрен — ты верна изменнику душою; Ты плачешь здесь, а он смеется над тобою; Рассмейся, милая, как солнце поутру, Забудь любовника твоей душистой розы, Дай руку мне, — а я пленительные слезы Устами жаркими с очей твоих сотру.

1840

Странность

В мире, где радостей нет, Эпикур говорит: наслаждайся! Дай мне восторгов, а там можешь сказать: удержись!

1840

Откровенность

Не силен жар ланит твоих младых Расшевелить певца уснувшей воли; Не мне просить у прелестей твоих Очаровательной неволи. Не привлекай и глазки не взводи: Я сердце жен изведал слишком рано; Не разожжешь в измученной груди Давно потухшего волкана. Смотри, там ждет влюбленный круг мужчин, А я стою желаний общих чуждый; Но, женщины, у вас каприз один: Вам нужны те, которым вы ненужны! Вам надоел по розам мягкий путь И тяжелы влюбленные беседы; Вам радостно разжечь стальную грудь И льстят одни тяжелые победы. Но ты во мне не распалишь страстей Ни плечками, ни шейкою атласной, Ни благовонием рассыпанных кудрей, Ни этой грудью сладострастной. Зачем даришь ты этот мне букет? Он будет мне причиною печали. И я когда-то цвел, как этот цвет, Но и меня, как этот цвет, сорвали. Ужель страдать меня заставишь ты? Брось эту мысль: уж я страдал довольно — От ваших козней, вашей простоты И вашей ласки своевольной. Другим отрадно быть в плену твоем, Я ж сердце жен изведал слишком рано; Ни хитростью, ни истинным огнем Не распалишь потухшего волкана.

1840

Одалиска

Вот груди — жаркий пух, вот взоры — звезды ночи, Здесь цитры звон и сладостный шербет. О юноша, прекрасный Аллы цвет, Иди ко мне лобзать живые очи И грудь отогревать под ризой тихой ночи!

1840

Ласточка

Я люблю посмотреть, Когда ласточка Вьется вверх иль стрелой По рву стелется. Точно молодость! Всё В небо просится, И земля хороша — Не расстался б с ней!

1840

В альбом

Пусть гений прошлого с улыбкой Вам обо мне заговорит, Когда ваш взор, хотя ошибкой, По этим строчкам пробежит. Так иногда певец унылый Идет в стране своей родной, В былые дни когда-то милой, Теперь заглохшею тропой.

1840

Вакхическая песня

Побольше влаги светлой мне, И пену через край! Ищи спокойствия на дне И горе запивай! Вино богами нам дано В замену летских струй: Разгонит горести оно, Как смерти поцелуй, И новый мир откроет нам, Янтарных струй светлей, И я за этот мир отдам Всю нить грядущих дней. Лишь кубок, чокнув, закипит, — Воспламенится кровь, И снова в сердце проблестит И радость и любовь! В душе отвага закипит, Свобода оживет, И сын толпы не уследит Орлиный мой полет!

1840

На смерть юной девы

В обширном саду, испещренном живыми цветами, Где липа душистая солнца лучи преломила, Природа-волшебница дивный цветок насадила — Любимицу-розу в тени под густыми листами. И дева могучая милым цветком любовалась, Слезами чистейшими неба его поливала, Дыханием груди родимой ее согревала, — И роза с улыбкой младенца в тиши развивалась. Ах, роза, зачем на тебя не падут мои слезы? Еще над тобой не вздыхала в тиши Филомела И бабочка легкой подругой к тебе не летела, Природа не знала чела, достойного розы. Восток загорелся, и мощная дева в печали Стояла; цветы фимиам погребальный курили, — В гирлянду небесную ангелы розу сломили И этой гирляндою вечного трон увенчали.

1840

Художник к деве

Дева, не спрашивай Ясными взорами, Зачем так робко я Гляжу на дивные Твои формы? Зачем любовь ко мне Волной серебряной Катится в грудь? Ты — легкая, юная, Как первая серна У струй Евфрата, — Одна достойна Руками лилейными Прижать к груди твоей Широкую грудь, Где кроется чудный дар Бессмертных песен Про жизнь и природу! Лишь ты сохранишь ее Святою и чистою; Ты, перл земной, Расскажешь небесному Про чистые радости Сына земли, Когда он молча Стоит пред изящным. Лишь ты достойно Венчаешь художника, Когда венок свой С кудрей шелковых Рукою белою С улыбкою снимаешь, Чтобы украсить Чело любовника. Сними поскорее Венок, златовласая! Пускай твои кудри Играют с зефиром.

1840

Вакханка

Зачем как газель По лесистым утесам Ты мчишься, вакханка? Зачем из-под грубой, Косматой одежды так дерзко мне кажешь Блестящую, стройную, Воздушную ножку? Зачем твои черные, Мягкие кудри, Взвеваясь, не кроют Той страсти, той неги, Что пышет зарею На диком лице твоем? Никто нас не видит, — Далеко-далеко Умчались подруги! — Ты слышишь? — в горах там: Эвое! Эвое! Брось тирс и венок твой! Скорее на грудь мне… Не дай утешиться Вакхической буре В пахучих грудях твоих! Сатир не подсмотрит, С коварной улыбкой, Проказ молодых.