Полное собрание стихотворений
Шрифт:
1926. Valaste
38. ИНБЕР
Влюбилась как-то Роза в Соловья:
Не в птицу роза – девушка в портного,
И вот в давно обычном что-то ново,
Какая-то остринка в нем своя…
Мы в некотором роде кумовья:
Крестили вместе мальчика льняного -
Его зовут Капризом. В нем родного -
Для вас достаточно, сказал бы я.
В писательнице четко сочетались
Легчайший
Кокетливость, печаль и острый ум.
И грация вплелась в талант игриво.
Вот женщина, в которой сердце живо
И опьяняет вкрадчиво, как “мумм”.
1927
39. КЕЛЛЕРМАН
Материалистический туннель
Ведет нежданно в край Святого Духа,
Над чем хохочет ублажитель брюха -
Цивилизации полишинель.
Хам-нувориш, цедя Мускат-Люнель,
Твердит вселенной: “Покорись, старуха:
Тебя моею сделала разруха,-
Так сбрось капота ветхую фланель…”
Но в дни, когда любовь идет по таксе,
Еще не умер рыцарь духа, Аксель,
Чьей жизни целью – чувство к Ингеборг.
И цело завещанье Михаила
С пророчеством всему, что было хило,
Любви вселенческой познать восторг!
1926
4О. КИПЛИНГ
Звериное… Зуб острый. Быстрый взгляд.
Решительность. Отчаянность. Отвага.
Борьба за жизнь – девиз кровавый флага.
Ползут. Грызутся. Скачут. И палят.
Идиллии он вовсе невпопад:
Уж слишком в нем кричат инстинкты мага.
Пестрит пантера в зарослях оврага.
Ревет медведь, озлясь на водопад.
Рисует он художников ли, юнг ли,
Зовет с собой в пустыни или джунгли,
Везде и всюду – дым, биенье, бег.
Забыть ли нам (о нет, мы не забудем!),
Чем родственен звероподобным людям
Приявший душу зверя человек…
1926
41. КОЛЬЦОВ
Его устами русский пел народ,
Что в разудалости веселой пляса,
Beк горести для радостного часа
Позабывая, шутит и поет.
От непосильных изнурен забот,
Чахоточный, от всей души пел прасол,
И эту песнь подхватывала масса,
Себя в ней слушая из рода в род.
В его лице черты родного края.
Он оттого ушел, не умирая,
Что, может быть, и не было его
Как личности: страна в нем совместила
Все, чем дышала, все, о чем грустила,
Неумертвимая, как божество.
1925
42. КОНАН ДОЙЛЬ
Кумир сопливого ученика,
Банкира, сыщика и хулигана,
Он чтим и на Камчатке,
Плод с запахом навозным парника.
Помилуй Бог меня от дневника,
Где детективы в фабуле романа
О преступленьях повествуют рьяно,
В них видя нечто вроде пикника…
“Он учит хладнокровью, сметке, риску,
А потому хвала и слава сыску!” -
Воскликнул бы любитель кровопийц,
Меня всегда мутило от которых…
Не ужас ли, что землю кроет ворох
Убийственных романов про убийц?
1926
43. КУЗМИН
В утонченных до плоскости стихах -
Как бы хроническая инфлуэнца.
В лице все очертанья вырожденца.
Страсть к отрокам взлелеяна в мечтах.
Запутавшись в эстетности сетях,
Не без удач выкидывал коленца,
А у него была душа младенца,
Что в глиняных зачахла голубках.
Он жалобен, он жалостлив и жалок.
Но отчего от всех его фиалок
И пошлых роз волнует аромат?
Не оттого ль, что у него, позера,
Грустят глаза – осенние озера,-
Что он, – и блудный, – все же Божий брат?…
1926
44. КУПРИН
Писатель балаклавских рыбаков,
Друг тишины, уюта, моря, селец,
Тенистой Гатчины домовладелец,
Он мил нам простотой сердечных слов…
Песнь пенилась сиреневых садов -
Пел соловей, весенний звонкотрелец,
И, внемля ей, из армии пришелец
В душе убийц к любви расслышал зов…
Он рассмотрел вселенность в деревеньке,
Он вынес оправданье падшей Женьке,
Живую душу отыскал в коне…
И чином офицер, душою инок,
Он смело вызывал на поединок
Всех тех, кто жить мешал его стране.
1925
45. ЛЕРМОНТОВ
Над Грузией витает скорбный дух -
Невозмутимых гор мятежный Демон,
Чей лик прекрасен, чья душа – поэма,
Чье имя очаровывает слух.
В крылатости он, как ущелье, глух
К людским скорбям, на них взирая немо.
Прикрыв глаза крылом, как из-под шлема,
Он в девушках прочувствует старух.
Он в свадьбе видит похороны. В свете
Находит тьму. Резвящиеся дети
Убийцами мерещатся ему.
Постигший ужас предопределенья,
Цветущее он проклинает тленье,
Не разрешив безумствовать уму.
1926
46. МИРРА ЛОХВИЦКАЯ
Я чувствую, как музыкою дальней
В мой лиственный повеяло уют.
Что это там? – фиалки ли цветут?