Полный комплект лжи

Серова Марина Сергеевна

Повернувшись к директору, я произнесла:

— Хорошо, я согласна на ваши условия. Я не стану передавать эти бумаги по назначению, но и вам их не отдам. Так мне спокойнее, да и уверенности в том, что вы сделаете все, как обещали, у меня будет больше. Потом посмотрю, что с ними делать: сжечь или вам отдать. Пока же…

— Да, да, я прямо сейчас займусь этим делом и сниму обвинение с Орлова, — обрадованно закивал головой Елисеев. — Думаю, все не так сложно.

— Да уж постарайтесь, — усмехнулась я.

Затем еще раз напомнила

Елисееву, чем ему будет грозить нарушение нашего договора, и, только когда полностью убедилась, что он меня понял, покинула его кабинет. Теперь мне было ясно, что финансовые обвинения, выдвигаемые против Орлова, не имели никакого отношения к убийству его жены. Там было замешано что-то еще, и это что-то, скорее всего, имело отношение только к самой Юлии Дмитриевне и никак не затрагивало ее супруга. Над этим еще предстояло подумать.

* * *

Оказавшись дома, я не смогла заставить себя поесть, а сразу плюхнулась на диван и стала размышлять.

«Если Елисеев ни при чем, то кто тогда убийца или, вернее, заказчик убийства? Кому нужно было убирать Орлову? Только тем, кому она сильно помешала. Директор компании „Сельхозтранс“ отпадает, если верить последним фактам, значит, имеется недовольный, — рассуждала я вслух. — Правда, мне он пока еще неизвестен, но это только пока. Прикинем, где его следует искать? Естественно — среди клиентов, с которыми работала Юлия. Но бумаги ее я просмотрела все, да только так ничего и не нашла в них. Кто может дать мне дополнительную и пока неизвестную информацию?»

Подумав минут пять, я пришла к выводу, что хоть что-то, но должна знать самая близкая подруга Орловой. У нас ведь в России как: все тайны, если они у кого и есть, можно запросто выпытать не у самого их держателя, а у его друга или подруги. Не знаю уж почему, но тайны у нас принято доверять не членам своей семьи, а друзьям. И, кстати, зря: это приводит ко множеству проблем, а тайна быстро перестает быть таковой. Есть ведь даже поговорка по данному поводу. Не помню, правда, как она точно звучит, но смысл примерно такой: хочешь, чтобы о твоем секрете узнал весь свет, поведай его по секрету близкой подруге.

Достав из своей сумочки записную книжку, я пролистала ее и нашла данные о двух подругах Орловой. По словам моего клиента, наиболее приближенной к дому, а значит, и той, кому больше всего доверяли, являлась некая Олеся Васильевна Турчакова, учившаяся с убитой в одном классе. Жила она где-то недалеко от моей улицы, так что можно прямо сейчас отправиться на ее поиски.

Покинув мягкий и располагающий к отдыху диван, я заглянула в кухню и с уже более веселым настроением позволила себе выпить чашечку крепкого кофе. Потом бросила взгляд на часы и, увидев, что на них натикало чуть более двух часов дня, стала собираться в гости. Поправила прическу, макияж и, взяв с собой сумку, пошла к выходу.

Оказавшись на улице, посмотрела на небо: солнце светило не очень уж и сильно, но и

дождичка вроде как не предвиделось, и тогда я решила пройтись до нужного мне дома пешком. Надо же когда-нибудь разминать ноги. Закинув сумочку на плечо, я спокойным шагом вышла из двора. Под ногами зашуршали опавшие с деревьев осенние листья, создавая своеобразную, успокаивающую музыку. Им помогали птицы, щебечущие вокруг. Оставалось только наслаждаться красотой городского осеннего пейзажа и ни о чем не думать.

Но этого позволить себе я пока не могла. Не привыкла я оставлять мысли о работе, когда она еще не завершена. Такая вот у меня натура, ничего не поделаешь. Вот и сейчас я шла и думала, как мне выстроить разговор с Олесей Васильевной, чтобы не упустить чего-нибудь. Что та может знать и даже скрывать намеренно и как это лучше выпытать? В общем, все как всегда: голова была полна как полезных, так и бесполезных мыслей, и мне в ближайшие часы предстояло выяснить, какие из них и насколько ошибочны.

Наконец передо мной появился дом, в котором жила подруга Орловой. Это была девятиэтажка с тремя подъездами.

Я вспомнила номер квартиры Турчаковой и, предположив, что она должна располагаться в первом подъезде на втором этаже, направилась туда. Моя интуиция и умение считать меня не обманули, и я попала к нужной двери. Отыскав возле нее звонок, я надавила на него один раз и стала ждать результата. Через пару минут в коридоре за дверью раздалось какое-то шуршание, слегка напоминающее трение шлепанцев о палас, а затем в «глазке» на двери что-то замелькало. Вскоре последовал вопрос:

— Кто?

— Это из милиции. Я насчет вашей подруги, — ответила я.

— Какой? — не поняла меня женщина, по голосу которой я догадалась, что по возрасту она вполне подходит на роль школьной подруги Орловой.

— Юлии Дмитриевны Орловой, — пояснила я ей. — Я бы хотела задать вам несколько вопросов. Можно?

На минуту повисла пауза, а спустя некоторое время послышались щелчки отпираемого замка. Вскоре дверь распахнулась, и я увидела женщину лет тридцати, в розовом халате и с полотенцем на голове. Она, по всей видимости, только что приняла душ, а тут как раз позвонила я.

Меня довольно сильно поразила внешность женщины: у нее была ужасно выдвинутая вперед крупная челюсть, делающая ее похожей на лошадь. Остальные черты лица были вполне стандартными, но нижняя его часть портила их, придавая лицу грубое, даже отталкивающее выражение.

«Не желала бы я быть на ее месте», — подумала я про себя, а вслух спросила:

— Можно войти?

— Конечно, проходите, — кивнула в ответ женщина и освободила проход.

Я прошла к ней в квартиру и вновь получила потрясение. Теперь уже от вида последней. Нет, я, конечно, знала от Орлова, что подруга его жены работает дизайнером, но о том, что в собственной квартире можно сотворить подобное, даже не догадывалась. Тут царило нечто неописуемое.