Полный порядок, Дживз!
Шрифт:
Я сел.
— Принёс мне чай, Дживз?
— Нет, сэр. Скоро обед.
Туман в моей голове рассеялся.
— Наверное, я спал.
— Да, сэр.
— Когда организм измучен, природа берет своё.
— Да, сэр.
— И, должен заметить, это неплохо у неё получается.
— Да, сэр.
— А сейчас, говоришь, настало время обеда? Ну, хорошо. По правде говоря, у меня нет настроения обедать, но всё равно, подай мои одеяния.
— Переодеваться не обязательно, сэр. Вечерние туалеты отменяются, так как стол будет сервирован только холодными закусками.
— Это
— Таково желание миссис Траверс, сэр. Миссис Траверс велела не утруждать работой прислуту, потому что все сегодня уходят на танцы в резиденцию сэра Персиваля Стречли-Бадда.
— Ах да, конечно, помню. Анжела мне говорила. Значит, сегодня танцы до упаду, что? Ты тоже идёшь, Дживз?
— Нет, сэр. Я не испытываю тяги к подобным развлечениям в отдалённых поместьях.
— Прекрасно тебя понимаю. Ничего нового ты там не увидишь. Эти захолустные гулянки всегда одинаковы. Рояль, скрипка и пол, как наждачная бумага. А Анатоль идёт? Анжела намекнула, он намерен остаться дома.
— Мисс Анжела была права, сэр. Месье Анатоль в постели.
— Французы слишком чувствительны.
— Да, сэр.
Мы немного помолчали, затем я завёл разговор издалека.
— Ну и денёк сегодня, — сказал я. — Что?
— Да, сэр.
— Сплошные недоразумения с утра до вечера. И, кстати, я смылся из школы до того, как всё закончилось.
— Да, сэр. Я заметил, как вы уходили.
— Сам понимаешь, меня не в чем упрекнуть.
— Безусловно, сэр. Мистер Финк-Ноттль проявил по отношению к вам некоторую нескромность.
— А после моего ухода церемония долго продолжалась?
— Нет, сэр. Она закончилась минут через десять. Некоторые высказывания мистера Финк-Ноттля о молодом господине Симмонсе привели к окончанию процедуры вручения призов.
— То есть как? По-моему, Гусик сказал о Г.Г.Симмонсе всё, что было возможно.
— Мистер Финк-Ноттль вновь принялся обсуждать молодого господина Симмонса сразу после вашего ухода. Если помните, сэр, мистер Финк-Ноттль уже выразил сомнения по поводу знаний молодого господина Симмонса, а затем он вернулся к этой теме и обрушил на юного джентльмена поток обвинений, утверждая, что тот не мог выиграть приз за знание Священного Писания, не совершив самых тяжких преступлений, известных человечеству. Далее мистер Финк-Ноттль предположил, что молодой господин Симмонс широко известен в преступном мире и наверняка разыскивается полицией.
— О боже, Дживз!
— Да, сэр. Это утверждение вызвало сенсацию в зале, но я бы сказал, присутствующие отреагировали на него по-разному. Господа учащиеся принялись громко аплодировать, но мать молодого господина Симмонса встала со своего места и в довольно резких выражениях потребовала у мистера Финк-Ноттля извинений.
— Ну, и как? Надеюсь, Гусик смутился и взял свои слова обратно?
— Нет, сэр. Мистер Финк-Ноттль заявил, что наконец-то во всём разобрался, и намекнул на греховную связь между матерью молодого господина Симмонса и директором школы, обвинив последнего в завышении оценок с целью, по выражению мистера Финк-Ноттля, добиться взаимности.
— Послушай, а ты не выдумываешь?
— Нет, сэр.
— Святые угодники и их тётушка! А потом:
— Они спели государственный гимн, сэр.
— Невероятно!
— Да, сэр.
— Это в такую-то минуту?
— Да, сэр.
— Ну, не знаю. Тебе, конечно, виднее, но я никогда бы не подумал, что в подобных обстоятельствах Гусик и эта женщина начнут петь дуэтом.
— Вы неправильно меня поняли, сэр. Гимн спели все присутствующие. Директор школы подошёл к органисту и что-то шепнул ему на ухо, после чего органист заиграл государственный гимн. На этом процедура вручения призов завершилась.
— И слава богу.
— Да, сэр. Судя по миссис Симмонс, она собралась действовать, а это вряд ли закончилось бы благополучно для мистера Финк-Ноттля.
Я задумался. Сами понимаете, я погрешил бы против истины, если б заявил, что всем доволен. Само собой, я испытывал жалость, тревогу, ужас и сам не знаю ещё какие чувства, но тем не менее меня успокаивала мысль о том, что всё самое страшное осталось позади. С моей точки зрения, надо было не горевать по прошлому, а радоваться будущему. Я имею в виду, может, Гусик и превысил Вустерширский рекорд по дурости, а заодно окончательно лишился шансов стать любимцем публики в Маркет-Снодсбери, но к счастью, он сумел сделать предложение Медлин Бассет, а она, тоже к счастью, согласилась его принять.
Я поделился своими соображениями с Дживзом.
— Некрасиво получилось, — сказал я. — Не удивлюсь, если этот школьный праздник долго будут помнить. Но мы не должны забывать, Дживз, что Гусик, хотя сейчас все в округе считают его уродом из уродов, одержал победу, если ты меня понимаешь, в другом отношении.
— Нет, сэр.
По правде говоря, я подумал, он оговорился.
— Когда ты говоришь «Нет, сэр», ты имеешь в виду «Да, сэр»?
— Нет, сэр. Я имею в виду: «Нет, сэр».
— Разве он не одержал победу?
— Нет, сэр.
— Но он помолвлен.
— Нет, сэр. Мисс Бассет расторгла помолвку.
— Ты не шутишь?
— Нет, сэр.
Не знаю, заметили вы или нет одну странность, постоянно бросавшуюся в глаза на страницах моего рассказа, но почти все действующие лица, о которых вы здесь читали, время от времени закрывали лицо руками. Не совру, если скажу, что мне довелось побывать во многих переделках, но впервые я очутился среди персонажей, где хватание, если так можно выразиться, за собственную физиономию было чуть ли не культом.
Вспомните, так поступил дядя Том. И Гусик. И, конечно, Тяпа. Вероятно, хотя точно не знаю, это сделал Анатоль и уж наверняка Медлин Бассет. Не сомневаюсь, что и тётя Делия с удовольствием последовала бы общему примеру, если бы только не боялась испортить причёску.
Надеюсь, вы поняли, к чему я клоню? Совершенно верно, услышав от Дживза последние новости, я закрыл лицо руками. Они вроде как сами дёрнулись вверх, а голова неожиданно стукнулась подбородком о грудь, и в следующую секунду я стал не менее ревностным служителем культа, чем остальные.