Польская карта
Шрифт:
Четыре корабля придётся оставить в Охотске адмиралу Берингу, точнее столько, сколько доведёт он минус два, на которых будет возвращаться. Назад тоже не пустыми пойдут. Полно герцог Бирон заданий написал. В том числе и кучу растений с собой и семян привезти. А ещё обязательно несколько японцев и корейцев купить, вроде там рабство процветает и людей можно купить дёшево. Нужны они герцогу Бирону для написания словарей русско-корейского и русско-японского, а также для основания школы, где дипломатов и капитанов кораблей будут этим языкам учить.
— Милый, когда же свадьба? — напомнила о себе Амалия, выводя адмирала из задумчивости.
— Через неделю примерно, мне нужно в Танжер сходить, гостинцы для султана Марокко передать.
—
— О, ему понравится. Я уверен.
Событие шестьдесят третье
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю…
Александр Сергеевич Пушкин
Эта несущаяся к ним группа поляков в зелёно-красных мундирах видимо плутонгом была, впереди офицер со шпагой, а следом около двух десятков солдат с длинными пищалями. Слава богу хоть штыков нет. А может, наоборот, не слава богу. А ну как у них ружья заряжены, подбегут и с десяти метров разрядят в двух генералов вражеских. На Брехте, конечно, бронежилет из толстой кожи со стальными пластинами вшитыми, но от выстрела в упор из длинноствольной пищали, калибра миллиметров в восемнадцать, эта штука не спасёт. А от десятка выстрелов и подавно. «Ну, а как стрельба пойдет, пуля дырочку найдет», как пелось в его времени.
Русские гвардейцы, что приближались с лева были со штуцерами и вот у них кортики-штыки были вставлены в ствол. Брехт когда пытался усовершенствовать штуцер, столкнулся с двумя серьёзными проблемами. Как только удлинили на десяток сантиметров ствол, чтобы увеличить дальность стрельбы и точность, так почти две трети стволов пошло в брак. На современном оборудовании нарезать резьбу в длинном стволе — очень серьёзная проблема. А как потом выяснилось — это не единственная беда. Штуцера стали гораздо быстрее выходить из строя. И людей калечь, стволы разрывало. Не та сталь. Железо получалось мягким и давление в более длинном стволе приводило к разрыву ствола. Лишь шведское легированное никелем самой природой железо работало удовлетворительно. Та же беда и с креплением штыка. Когда сделали специальное крепление под стволом, чтобы в ствол не вставлять, то при тренировках выяснилось, что из-за всё той же мягкости железа крепление либо ломалось, либо сгибалось.
Всё же Брехт металлургом был и понимал, что в принципе науглеродить сталь, а потом подобрать закалку и отжиг возможно и без никеля. Но это время. И все мастера и инженеры в Туле и на Урале немцы. Разработает он эту технологию, и она через несколько месяцев будет известна в Пруссии или Священной римской империи немецкой нации. Да и новое крепление штыка туда же перекочует сразу и вместо преимущества над врагом вскоре получит Россия более сильного врага.
Потому Брехт пока штык оставил старый, а ствол штуцера удлинили всего на пять сантиметров. Всё одно куча стволов в брак шла, но тут и плюсы есть — двуствольные пистоли были теперь стволами обеспечены.
Сейчас гвардейцы бежали к ним на выручку с примкнутыми штыками, но даже с ним игрушечный штуцер был гораздо короче пищали, что были в руках у ляхов. Бегущего первым офицера преображенца Брехт знал лично и даже помогал тому карабкаться по служебной лестнице, досрочно произвёл его в капитаны гвардии. Звали невысокого, плотного командира второго мушкетёрского батальона — Василий Иванович. И совсем даже не Чапаев. Суворов. Это был батянька того Суворова, что сейчас четырёхлетним мальчиком проживал в Москве вместе с другими чадами и домочадцами бегущего к ним лейб-гвардии капитана.
— Семён, давай навстречу нашим двинем, — дернул за рукав командира преображенцев Иван Яковлевич.
— Назад надо, в овраг! — рыкнул Салтыков, но послушно засеменил за Бироном, припадая на
— Что с ногой? — спешить сильно было некуда, увидев их движение поляки направление поменяли и теперь неслись наперерез к гвардейцам. Встретиться должны были все в одном месте. Генералам до гвардейцев теперь оставалось метров тридцать и метров сорок бежать ляхам.
— Зашиб о камень. Ничто. — Семён Андреич даже добавил, обогнав Брехта.
Ну, раз можно, то и Иван Яковлевич ускорился. Всё же три года усиленных тренировок из толстопузика Бирона сделали вполне себе накаченного и обросшего мышцами худого и выносливого человека. Плюс лучшие в мире учителя боя на холодном оружии. Бирон из Италии из разных их королевств и герцогств вывез пару десятков учителей фехтования и создал во всех гвардейских полках школы фехтования. В одну регулярно и сам ходил. Кое что и он мог итальянцам показать. Кстати, один из учителей — Джузеппе Манджаротти из Рима сейчас бежал им навстречу рядом с Суворовым. Этого длинного — выше Бирона и длиннорукого на вид нескладного итальянца ни с кем не спутаешь. Он категорически отказался снимать свой белый длинный парик, сейчас мчался на встречу, а за ним развивались белые кучеряшки чуть розовые даже в лучах пронизывающего их солнца. Джузеппе Брехт переименовал лично в Женьку, не в Евгения, а в Женьку, такая детская рожица была у лучшего фехтовальщика Москвы, а потом Риги.
Успели генералы к подмоге первыми, лейб-гвардейцы, поглотив двоих начальников не остановились, как бежали, показывая зубы и гланды в крике «Ура», так продолжили бег, только гордые таким пополнением ещё больше рты раскрыли, теперь полякам не только гланды были видны, но и порция утренней гречки с мясом.
Началась эпическая битва на краю оврага удачными действиями Женьки. Он бежал первым и где-то за три метра до шеренги бросился ногами вперёд наискосок шеренге польских спешенных драгун. Трое ляхов упали, при этом один с клинком в пузе. Брехт тоже отметился удачным уколом. Он развернулся на самом краю оврага и вырвавшийся вперёд драгун, попытавшийся зачем-то ткнуть в него стволом короткой, как штуцер почти, кавалерийской пищали без штыка, неудачно перенёс тяжесть на левую ногу. Брехт, уклонившись от тычка в живот, кортиком ногу эту уколол. Грузный лях выпустил пищаль и стал заваливаться, Иван Яковлевич ему помог, пихнув ногой в другую ногу. Всё же момент силы, это не придумка Леонардо да Винчи — это факт. Брехт был на двадцать сантиметров выше драгуна и килограмм на двадцать тяжелее. Плюс сам пинок. Ляха просто снесло в овраг. При этом пару раз развернув. А чего ещё Архимед рычаг клянчил. Сам же Иван Яковлевич, нагнувшись подхватил вражескую пищаль за ствол и почувствовал себя былинным богатырём. Махнул налево — улица. Махнул направо, а приклада нет уже. Ничего хорошего не вышло, уж переулочка точно не получилось. Лях отбил своей пищалью брехтовский огрызок и допустил ту же ошибку, что и предыдущий драгун. Он ткнул стволом Брехту в живот. Вот что муштра делает с человеком. Обучили его штыковому бою, а нет штыка. И что, всё одно пытается уколоть.
Не пропали всуе действия ляха, он метил в солнечное сплетение высокому Брехту, но тот сумел почти увернуться от удара, да, даже полностью увернулся. Ствол чиркнул по материалу, сверху покрывающему бронежилет, и… попал в самый край приклёпанной к толстой коже металлической пластины. В результате Ивана Яковлевича развернуло ещё и от удара он стал заваливаться назад. К счастью, ворог успел за это время сделать шаг следующий и оказаться прямо над поверженным им врагом. Брехт, хватаясь руками за воздух, увидел ремень пищали на антабке, присобаченной к цевью, и ухватился за него. В результате драгун плюхнулся на живот рядом с герцогом. Тот в подставленный бок кортик и сунул. Так, хорошо сунул, по самую рукоять и шестидесятисантиметровое лезвие пройдя польскую тушку насквозь высунулось с другого бока. Сунул-то хорошо. Высовывать плохо. Того самого рычага не хватает, вплотную же почти лях прикорнул.