Полтора метра счастья
Шрифт:
— Ненужно, скорее всего это быстро.
— Ну вот, а я заранее, в знак благодарности, испекла пирог. Кусочек тебе, и кусочек Шилле передашь. Я вкусно готовлю, вам должно понравиться. — Хим рассеяно кивнул, как бы говоря «заворачивайте, беру», и, взявшись за мышку, пошёл на штурм неприятельских неполадок. Тиффани застыла, не зная, имеет ли право мешать или будет сильно отвлекать? Пододвинув ещё один стул, она села рядом, наблюдая за процессом.
Химчан достал из принесенной с собой сумки экран, вроде планшета, подключил к нему провод, соединил с компьютером и, набирая какие-то коды, запустил подряд процессы анализа, проверки данных, поиска неисправностей. Бежали цифры, крутились какие-то счетчики, вылетали сигнальные сообщения, текли проценты загрузок, щелкались то «да», то «нет», предлагаемые системой. Не прошло и пяти минут, как Хим обернулся к ней:
— Почти всё. Информацию восстановить вообще всю, или за определенный
— Я не помню по годам, где у меня что важное. Оставь всю, — попросила Тиффани, — если забарахлит, я же смогу к тебе ещё раз обратиться?
— Конечно, — скованно улыбнулся Химчан, вернувшись к управлению процессами. — Скажешь Шилле, она передаст. — Девушка не обрадовалась поправке. То есть, напрямую ему звонить нельзя? Незаметно вздохнув, она закусила нижнюю губу, в поисках повода, причины, мотива для задержки или очередного приглашения. — Вот и всё, — отпустил мышку Химчан и стал вынимать из usb-порта принесенное с собой оборудование.
— Так быстро? — Тиффани не подала вида, что запаниковала, но внутри неё было что-то вроде этого. Как уговорить его остаться ещё хотя бы на полчаса? Как познакомиться поближе? Он вроде бы безотказный, то подвозил её как-то, теперь вот помог с техникой. Неужели беспардонно уйдет, не выпив с ней чаю? Почему у этой Шиллы, мелкой и глуповатой простушки, такой интересный муж, а у неё даже парня нет? Тиффани нашла своё отражение в серванте и незаметно поправила длинные уложенные волосы. Она в сто раз красивее Шиллы, опытнее, сдержаннее, умнее. Из неё бы вышла куда лучшая жена, но личная жизнь не ладилась. Точнее, она не ладилась с теми, с кем её хотелось бы иметь: солидные мужчины, при деньгах, умные, холеные, богатые, влиятельные. Каких-нибудь обормотов вокруг хоть отбавляй, рядовые менеджеры, служащие контор, клерки, коммивояжеры — многие ухаживают за ней, но разве она не достойна лучшего? Химчан приглянулся Тиффани ещё в первый раз, когда она его увидела. С тех пор он немного набрал в весе, но ведь зато и машину новую купил, и одет был хорошо, и определенно неплохо зарабатывал. Но что особенно нравилось девушке — у него было очень интеллигентное лицо и мудрый взгляд. Крайне рассудительный, немного пугающий, но завораживающий. Его глаза были подобны той супер-электронике, в которой он так разбирался, складывалось ощущение, что ими он способен так же сканировать, быстро считать, запоминать и выполнять любые операции, непосильные для мозга обычного человека.
Химчан поднялся, убрав свою аппаратуру в черную кожаную сумку. Тиффани тоже встала, растеряно разводя руками и рисуя смущение.
— Даже не знаю, как тебя отблагодарить…
— Не нужно. Меня не затруднило. — Он направился в прихожую.
— Я же обещала угостить пирогом! — Тиффани шла за ним, но свернула в сторону кухни. Оказавшись спиной к мужчине, она добродушно бросила через плечо: — Или всё-таки составишь мне компанию? Я ещё не ужинала.
— Я хочу пораньше вернуться домой, не люблю лишний раз задерживаться. — Глаза девушки заблестели скрытой яростью. Что ему так домой тянется? Как можно быть невосприимчивым к женским чарам? Даже её начальник, этот Джереми Юнг, который смотал удочки и обручился с какой-то журналисточкой, и тот всё-таки изначально воспринимал её кокетство, даже был способен на комплименты, пока однажды, видимо, не понял, что она настроена на него серьёзно. И ладно если бы он был заядлым холостяком, на что она тогда и подумала, так нет же, другую себе в невесты взял, а с ней и романа заводить не стал. Тиффани отказывалась верить, что проблема в ней. Зеркала говорили обратное, да и по характеру она никогда не была трудной или неприятной.
— Сегодня же вроде смена Шиллы? Чего тебе скучать дома одному? Она вряд ли вернётся раньше часа ночи… — Химчан пропустил это мимо ушей, и стал обуваться, показывая, что в любом случае уходит. Девушка поджала губы и пошла завернуть два кусочка домашней выпечки в фольгу. Затягивая с этим процессом, она так и не могла сочинить, каким образом закрепить эту встречу. Пришлось выйти в коридор и вложить угощение в ладони Химчана. — Ещё раз спасибо! Заглядывайте в гости, буду рада. — Глаза мужчины искрометно прошлись по периметру.
— Одна живёшь? — Тиффани воспрянула духом, приняв это как тонкий намек на толстые обстоятельства. Не рано ли она собралась хоронить надежду?
— Одна, — с шоколадом в голосе произнесла девушка.
— Можно завести кошку. Или собаку. Будет не так одиноко, — покивал Химчан и взялся за ручку двери. — Уверен, жене понравится, — вопреки своим привычкам, назвал он Шиллу по статусу, стараясь не выделять это слово, и приподнял руку с пирогом, показывая, о чем он. — Я-то на диете решил посидеть, пора скинуть лишнее после зимы.
— Упитанность тебя не портит, — польстила Тиффани, улыбаясь сквозь сжатые зубы.
— Но и не красит. Доброй ночи! — Выйдя, он прикрыл за собой и поспешил вниз по лестнице. Химчан был слишком внимательным и достаточно разбирался в людях, чтобы заметить, как на него смотрят, и к чему вся эта суета. Девушка повернула замок и, прислонившись спиной к двери, ударила её ногой, лягнув. Что она делает не так?
Решив не ехать домой сразу, он зарулил к ресторану, где работала Шилла и, припарковавшись неподалеку, вышел, тихо побредя к витринным окнам, выходящим на ровный нью-йоркский тротуар. Обозрев зал, Химчан нашёл ту, которую искал. Она принимала заказ у двух мужчин в строгих костюмах. Несомненно, это засидевшиеся допоздна деловые партнеры, решившие перекусить и договорить о делах. Шилла улыбалась им своей обычной яркой и солнечной улыбкой, от которой горело любовью сердце Химчана, но сейчас, когда эта улыбка предназначалась не ему, а каким-то клиентам, сердце жгло ревностью. Он давно уже не рад этой её работе, с задержками до середины ночи, с кучей мужчин вокруг неё, с нетрезвыми посетителями. Созваниваясь сегодня со старшей сестрой, Хим как раз толковал с ней о том, что лучше бы Шилла согласилась стать переводчиком, благополучно заниматься переводом текстов в офисе или дома, никаких ночных такси и приставал. Но по её складу характера, неугомонному и неусидчивому, это ей подходило больше. Да и отвлекало её от своей женской горести. Разве мог Химчан заставить её сменить профессию? Он не смел, не хотел её расстраивать. Поэтому из телефонной беседы с Рин вынес только одно: пора пойти в спортзал и заняться собой. Лучше выпускать свой пар, чем досаждать любимой с ревностью и мнительностью. Хорошо, что хотя бы Джело больше нет поблизости… Нет, это плохо для их банды, парень-то всё же замечательный, да и жалко мальчишку, но все эти добрые чувства по отношению к нему рождались в Химчане только тогда, когда Джело был за десять тысяч километров от Шиллы. Стоило ему приблизиться, как очарование и дружелюбие плавно рассасывались.
Сегодня Химчан не смог перебороть себя и вошёл в ресторан. Сев за крайний столик, он улыбнулся узнавшей его официантке, которая хорошо знала мужа администратора зала, не раз встречавшего супругу после трудового дня, вернее, вечера. Шилла обратила внимание на него не так быстро, вертясь с заказами между столиками, кассой и кухней. Но когда взгляд её упал на Химчана, она на мгновение удивлено замерла и, оттаяв от внезапности, засветилась изнутри, подходя к нему. Мужчина стал ломать голову, так же она улыбается ему, как всем, или как-то по-особенному? Хотелось бы знать наверняка.
— Хотите что-то заказать, таинственный незнакомец? — подошла она к нему с блокнотом.
— Вас, если можно.
— Прям хотите? — приподняла одну бровь Шилла.
— Прям очень, — слегка охрипшим от нахлынувших внезапно чувств пробасил Химчан, положив переплетенные пальцы на стол перед собой.
— Вам придётся подождать, у меня ещё полтора рабочих часа впереди, — посмотрела на золотые часики на запястье девушка, с серьёзным лицом пытаясь решить эту «проблему».
— Я подожду, так что пока можете принести мне чаю. — Шилла сделала вид, что записывает. Хим поманил её пальцем, принимая вид шпиона. Девушка с любопытством наклонилась, подставляя ухо для какого-то секрета. — И если можно, не переслащивайте вон тому столику своим обаянием, а то за моим столиком начинает кислить.
— Ревнивец, — отчитала негромко Шилла, поморщив в шутку свой носик. Химчан приподнялся, сделав выпад для того, чтобы поцеловать её в щеку, и тотчас опустился назад. Прижав след от поцелуя к щеке, Шилла порозовела. — Ладно, с такими чаевыми грех не выполнить просьбу.
Она ушла за чаем, а мужчина, расслабившись, смотрел ей вслед. Через неделю ему тридцать лет и, кажется, жизнь только начинается. А ведь ещё года два назад он сомневался, боялся, переживал и считал себя самым несчастным страдальцем в мире. Разве мог он поверить, что эта чудесная, милейшая, любимая его девушка не забудет его и, несмотря на два с лишним года разлуки, прилетит к нему, не растеряв чувств? Химчан благодарил судьбу за обретенное счастье. Разве было оно неполным? Не хватало ли ему детей? Нет, он не ощущал необходимости в них. Ему было так хорошо с Шиллой, что никаких бонусов не требовалось. Почему же её желание стать матерью такое сильное? Она молчит и скрывает, но он-то знает, что никуда её мечты не делись. Неужели все женщины прирожденные мамы и не могут без этой идеи? Да нет, некоторые даже родив ребенка не проникаются к нему и малейшей симпатией, а некоторые никогда и не хотят становиться родительницами. Может, он сам такой мужчина, который не хочет быть отцом? Или он вбил себе это в голову, чтобы поддерживать Шиллу? Да нет, если посмотреть на Дэна, то он сам уж точно не готов к такому поведению, к таким заботам. У него не хватило бы ответственности и силы духа правильно и достойно воспитать детей. Сделать-то полдела, а вот людьми вырастить — это главное, но как мало пар способно на это!