Полтора метра счастья
Шрифт:
— Там пиздец. Он будет инвалидом.
— Ну вот, у него есть выбор, быть молчаливым инвалидом, или говорливым и здоровым. Пошлём к нему Джереми. Уверен, он сможет ему помочь. Обычно в ситуации «пиздец» Химик справляется идеально.
— Ты рискнёшь открыть им Джереми? — тихо поинтересовался Шейк. Дэниэл смотрел на Бомми, которая отвлеклась на игрушки, отодвинув рисование.
— У одного из этих дракончиков есть младшая сестра, говорят, он за ней в жерло вулкана прыгнет. Присвойте на время, для подстраховки. Тронут Джереми — девочку не увидят.
— А как же Джиён?
— Ну, в целом он вряд ли заинтересуется пропажей сестры
— Я тебя понял. Что ж, попробуем договориться. Нам — нашу девочку, им — их.
— И целую руку.
— Осталось только сердце предложить, и мы с драконами поженимся, — засмеялся Шейк.
— Я против браков, заключенных без любви. И секса тоже, так что пусть мозги там нам не трахают. Позвони, как всё устроите, хорошо?
— Замётано.
Дэниэл положил трубку и подошёл к дочке, погладив её по головке.
— Прости, Господи, если я совершаю что-то дурное над невинными. Мы не тронем чужого ребёнка, только и моих пусть никто не трогает. Боже, пусть мои грехи остаются на мне!
Бомми поймала отцовскую ладонь и принялась изучать большой палец, огибаемый линией жизни. Она у него была чёткая и длинная, доходящая до середины ладони и за неё, так что за себя Дэн не очень-то переживал. Но долгая жизнь и жизнь без несчастий и драм — не одно и то же, и ему очень бы хотелось, чтобы, пережив всех своих врагов, он не потерял в этой борьбе и кого-нибудь из дорогих ему людей.
Задержавшись на работе, Дэн вернулся домой непредсказуемо по времени. Собравшись умыться с улицы, он, разувшийся и пересадивший Бомми из коляски в манеж, двинулся в ванную, где наткнулся на Херин, моющую Сандру в детской ванночке. Услышав поступь, она обернулась и, не успев улыбнуться тепло и ярко, как каждый вечер, осталась напряженной, ожидая, как поведёт себя муж.
— Добрый вечер, — не желая быть грубым, невольно сухо произнёс он.
— С возвращением, — негромко пролепетала Херин и вернулась к дочери. Дэн тщательно вымыл ладони в раковине и стал вытирать их полотенцем, придумывая, чтобы такое сказать, чтобы развеять угнетенную атмосферу. — Голодный?
— Я сам чего-нибудь поклюю, не отвлекайся, — зачем-то отказался от присутствия Рин на кухне он, и, когда вошёл туда, отругал себя за это. Поплутав между кастрюль и найдя что-то, что не разогревая поел прямо из них, мужчина переоделся в спальне в домашнюю одежду и отправился в кабинет.
Усевшись в кресло, он достал из портфеля незаконченную, вернее, неотточенную и не доведенную до совершенства завтрашнюю речь для суда. Нужно отработать, перечитать, найти слабые места, сверить со всеми упомянутыми статьями и законами, чтобы не придраться. Приоткрыв немножко окно, он закурил, в целом не видя, что можно было бы исправить, но всё равно недовольный, как будто всё это не удалось от вступительной части и до финала.
Он просидел полчаса, не меньше, когда дверь открылась и в неё несмело вошла Херин с подносом, на котором стояло две чашечки кофе. Обычно она приносила ему одну, чтобы работал и попивал. А в этот раз две. У Дэниэла сразу ёкнуло во всех местах, каких только умело ёкать у дееспособного по части ниже пояса и умеющего чувствовать глубже, чем на уровне желудка и похотливых глаз мужчины. Эти две чашки пробудили в нём забегающее вперёд воображение, где они, он с Рин, тоже двое, сольются в объятьях. А рядом ещё лежали домашние печенья с миндалём, так что улыбка набежала на губы юриста, увидев которую, ответила ею же его жена.
— Передохни немного, — поставила она перед ним кофе, встав возле стола. — Не против, если я составлю тебе компанию?
— Окошко только прикрой, дует, — указал на него Дэн, туша сигарету. Рин закрыла его и, когда обернулась, он похлопал по своим коленкам. — Иди сюда.
Не медля, Херин приземлилась на указанное место, и обвила за шею любимого мужчину, поцеловав в скулу.
— Гляди, покажу, что по пути с работы сделал. — Достав мобильный, Дэниэл открыл фотографии и показал снимок, сделанный на полутемной улице. Какая-то вульгарно наряженная девица, на шпильке и накрашенная, как в цирке.
— Кто это?
— Проститутка, ты ж сказала снять. Я снял. Снимок, правда, не очень удачный…
— Дэнни, — закрыв глаза, положила лоб ему на плечо Рин, — прости, пожалуйста, прости. Я знаю, что обидела тебя…
— Да я не обиделся, — слукавил Дэниэл, отведя глаза и отпив кофе.
— Да конечно, — не повелась на эту ложь Херин, улыбнувшись шире.
— Ну так… немного задело, — взяв её руку, он приложил её к своей груди, — вот здесь.
— Прости.
— Хватит извиняться, я уже начинаю себя виноватым чувствовать. — Не произнося больше ни слова, Рин поцеловала его, затягивая в долгий и ненасытный поцелуй. Дэн положил ладони на её бёдра, сразу же поднялся до трусиков и, не снимая их, забрался под ткань. Достаточно было сделать два-три движения, чтобы там всё увлажнилось. Возбуждение быстро набрало обороты, и Дэниэл, распахнув на жене халат и отведя его назад, впился в её грудь. Выступившие капли молока были им слизаны, пальцы вошли в Рин глубже. Она расстегнула на нём штаны и, выпростав твёрдый член, сама отодвинула трусики, садясь на половой орган. Они принялись заниматься любовью в кресле, но по мере усиления темпа, в нём обнаруживались неудобства, и Дэниэл, поднявшись с Херин, опустил её на пол и лёг сверху сам. Мягкий ковёр его кабинета принял их, не хуже постели. Через несколько минут мужчина уже терял голову от экстаза и, кончая, вытаскивал себя из любимой женщины, чтобы оросить её живот. Рин блаженно выдохнула, лежа на спине с улыбкой удовлетворенной и счастливой женщины. Дэн скатился с неё, завалившись рядом, нашёл её ладонь на ощупь и переплёл их пальцы.
— Охуенно, — прохрипел он.
— Согласна.
— Когда промежутки между сексом большие, он превращается в какую-то эйфорию.
— Ты предлагаешь нам заниматься им раз в месяц-два? — Дэн повернул к ней лицо, округлив глаза.
— Я тебе устрою, раз в месяц-два. Ещё один такой раз, и до следующего секса я не доживу.
— Придётся тебя кем-нибудь заменить, — со смехом бросила угрозу Херин.
— А ты меня сможешь кем-нибудь заменить? — серьёзно спросил муж. Смех её прекратился.
— Никогда.
— Вот и я тебя заменить не смогу. — Поднеся её руку к губам и поцеловав, Дэн перевалился на бок и перешёл на поцелуи губ. Нужно было перепроверить речь для суда, но, кажется, в ней и так всё было хорошо и идеально, так что, можно было пить кофе с печеньем и обнимать любимую жену. Разве не для этого осенними вечерами существует время?
Примечания:
* Это печально, очень печально — строчка из упомянутой выше песни «Sorry seems to be the hardest word»