Полтора метра счастья
Шрифт:
— Я пытаюсь…
— И мешает только отсутствие детей? Усыновите.
— Нет, дело скорее в осознании, что я лишаю Химчана родных детей. Я люблю детей, и мне их хочется, но от него.
— Ой, это уже задротство, Шилла. «Я хочу машину, но розовенькую, розовенькая есть, но не летает, если бы взлетела — было бы самое то». Меньше занимайся самокопанием. Многие из нас уверены, что если разбираться в себе и обдумывать свои проблемы, глубоко-глубоко, до самого ядра, то, наверное, однажды нарвутся на залежи чего-то хорошего, и забьёт фонтан нефти, но чаще пробивают внутри себя городскую канализацию
Шилла и Дэниэл замолчали, ещё раз посмотрев друг на друга и, придя молча к какому-то согласию, разошлись. Девушка отошла в ванную, чтобы наспех смыть косметику, умыться и вернуться в детскую, где стоял небольшой диванчик, на котором она и устроилась, чтобы быть ближе к Бомми. Обычно кроватка стояла в зале, возле дверей в родительскую спальню, в которой стояла другая — Сандры. Но из-за обстоятельств, неизменно давивших в последнее время на весь быт семьи Бан, детскую наконец-то пришлось задействовать. Шилла разделась и улеглась под одеяло, глядя в темноте на контур девочки, виднеющийся между перекладинами. Возможно ли однажды смириться с тем, чего у тебя не может быть? Способен ли разум успокоить чувства? Как часто люди понимают одно, но чувствуют совсем другое, и никак не могут избавиться от своих стремлений, мечтаний. Плохи ли мечты о невозможном? Всегда ли стоит мечтать о достижимом, или эти фантазии об идеальном для чего-то пригождаются? «Да, чтобы портить нервную систему» — подумала Шилла, засыпая.
***
После работы Химчан и Дэниэл, каждый из своего офиса, отправились в тренажёрный зал, куда юрист пристрастил ходить вместе с собой двоюродного брата. Обычно они чередовали посещение тренажёров с занятиями боевыми искусствами, в нью-йоркский центр которых записались. Но местные специалисты отставали по мастерству от наставников самих золотых, и, если появлялась такая возможность и приезжал кто-нибудь из своих, Дэн предпочитал приглашать его, чтобы поразмяться: Чон Хосок, мастер Хан или Хонбин, раз в полгода кто-нибудь, да заглядывал в Нью-Йорк, чтобы не терялась связь между Востоком и Западом.
Сегодня была очередь беговых дорожек, боксёрской груши, жимов и отжимов, после которых, хорошенько пропотев, братья задержались в баре, прежде чем поехать к Банам и освободить Шиллу от роли няни.
— Надеюсь, она не рассердится, что мы так поздно приедем? — посмотрел на часы Дэн, заказав два зелёных чая и лёгкий ужин, чтобы не искать в полупустом холодильнике дома ничего съестного. Там только детское питание.
— Да она только рада будет, что ты дал ей больше времени повозиться с Бомми, — заверил Химчан. — Я звонил сестрёнке, она сказала, что дела нормально?
— Ты о какой сестрёнке? — хмыкнул Дэн.
— Я так называю только Рин. Ну не о нашей же сумасшедшей Гедде Габлер* я так скажу? Я не звоню больше Сунён, да и она на связь не выходила.
— И чёрт бы с ней. Главное, что Тони тут, и не подался за ней в неведомые края, бросая братство.
— Так, у Рин с Сандрой всё в порядке? Что говорит Джереми?
— Джереми, сучий потрох, не смог оторваться от этого своего Бобби, которого склеил, и сказал, что приедет, когда дело окончательно завершится. Какое дело? За возвращение Элии всё равно не он отвечает, а Хоуп, Химик только сидит в своей лаборатории и наблюдает за подопытным.
— Если Джереми не приехал к Сандре сразу же, значит, считает, что ничего серьёзного нет. Это успокаивает.
— Ничего серьёзного? Ну, если плохое самочувствие ребёнка — ничего серьёзного, то, может быть. Он сам ещё не отец, ему не понять. — Химчан промолчал, учитывая, что и ему не понять по этой логике. — Он сказал мне, — продолжал Дэниэл, — что с такой почкой рецидивы будут хроническими, и если я хочу продолжительного эффекта, то надо решиться на трансплантацию почки. Решиться на трансплантацию почки! Такой крошечной Сандре… операции новорожденным — самые сложные!
— Тогда придётся ждать, чтобы она подросла, и потерпеть эти рецидивы, а потом и решиться на пересадку…
— Легко сказать. Я очень боюсь всей этой хирургии, она ведь не даёт стопроцентной гарантии. А сколько бывает осложнений! Я никогда в прошлом не мыслил так негативно, а теперь постоянные страхи и предубеждения.
— Это естественно, Дэн. Но ты же понимаешь, что рано или поздно операции быть?
— Да, но донорские почки… Нет, они имеются, но, как мне объяснил Джереми, у них куча показателей на совместимость с тем, кому они предназначаются. Должно совпадать изначально всё, от группы крови носителя до чего-то там ещё. Только тогда обеспечен самый продолжительный и благополучный результат. А если совместимость более-менее средняя, то могут возникнуть непредвиденные побочные эффекты, или эта почка сама потребует замены через несколько лет. Сколько Сандре придётся мучиться?
— Ну, а подобрать идеально подходящую почку что, нереально? — спросил Химчан.
— Реально, наверное, но кто же найдёт такого ребёнка и вырежет у него почку, если он здоров, цел и невредим?
— Те, кто занимается торговлей органов на заказ, — спокойно произнёс хакер. Дэн с недоразумением посмотрел на него, поставив чашку на блюдце.
— Ты на что намекаешь?
— На то, что имея показатели, которым должна соответствовать почка, её можно заказать.
— Заказать, чтобы где-то похитили и убили ребёнка, которому нет ещё и полугода?
— В странах Азии и Африки от голода и антисанитарии умирает тысячи детей, рождающихся вполне здоровыми и крепкими. Они так и так умрут, какая беда, если их непродолжительная жизнь оборвётся на год раньше, чем оборвалась бы и так? — Дэниэл, не найдя слов, опустил руки на колени. Обмозговав услышанное, он изрёк:
— Хим, ты ёбнулся?
— Я никогда не отличался человеколюбием, разве это новость? Я люблю животных, но не людей.
— Ты понимаешь, что такая позиция противоречит долгу золотых?
— Разве? Я не заставляю никого страдать, я предлагаю улучшить жизнь ребёнка из благополучной семьи, у которого все шансы на счастливое и обеспеченное будущее, за счёт того, что прекратится пытка существования какого-нибудь вечно хотящего есть младенца, у которого уже десять братьев и сестёр, чья мать даже не в курсе, сколько их точно, а отец и вовсе не способен обеспечить даже половину из них хотя бы дневной нормой хлеба. В каком месте моя позиция нарушает стремление к благоденствию и гармонии?