Полуденные врата
Шрифт:
– Ты слышал, что сказала леди? – тихо проговорил я и рассек мечом воздух – раз, другой… – Мы знаем, что делаем. Мы отсюда выберемся, только тебе ни в жизнь не догадаться как.
К моему удивлению, он вроде бы догадался. Рот у него открылся, но глаза вдруг стали отстраненными, безмятежными, будто он вглядывался в неведомую даль или в давно забытые воспоминания. Словно всё поняв, он быстро кивнул.
– Возвращайся к жене и ребенку! И спи спокойно, – сказала Джеки. – Не тревожься. Sawaddee kha! [82]
82
Спокойной ночи! (тайск. )
Он кивнул, развернул машину и с рёвом умчался прочь,
– Ну что ж! Мы же сказали водителю, что знаем, что делаем. Так давай приступим. – Её голос только чуть-чуть вздрагивал.
Мы взвалили на себя свой небольшой багаж и внимательно огляделись, готовые при первых признаках тумана броситься прочь, затем окунулись в душную темноту улицы. При каждом шаге ремни тяжёлой, как свинец, сумки врезались мне в плечо, оставалось надеяться, что они не лопнут. Вокруг поднималась вонь из люков. Я слышал, как закашлялась Джеки, но сама она, видно, была занята своими мыслями.
– Слушай, когда ты поднял этот меч…
– Да?
– Ты показался мне… даже не знаю, как сказать… не то что другим, наоборот, – как будто настоящим, самим собой. Как будто на самом деле ты и есть такой, каким кажешься, – борец… паладин.
Тут и я, в свою очередь, поперхнулся. Я сам когда-то в шутку наградил этим званием кое-кого, кто вызывал у меня восхищение, к кому меня влекло. И тот, а вернее, та была чрезвычайно польщена. А теперь и я удостоился такой оценки! И кто же меня так именует… Чтобы скрыть, как мне это приятно, я постарался отшутиться:
– Премного благодарен за добрые слова, мисси!
– Ну! – (Я так и видел, как нетерпеливо изогнулись её губы.) – Не стоит благодарности. Я же понимаю, что это всё только внешность. Однако было бы здорово, если бы ты хоть иногда соответствовал этому образу. Смотри, по-моему, гавань!
Только что никакой гавани не было, и вдруг – она перед нами. Может, я просто плохо вглядывался, но на границах Спирали и Сердцевины вечно происходят такие штуки. Темный конец улицы не слишком изменился: не то чтобы минуту назад была сплошная темнота, а теперь вдруг вспыхнули огни. Скорее казалось, что поблескивающая морось перед нашими глазами постепенно превратилась в подернутую рябью воду, над которой вился легкий туман, и сквозь него проступал свет фонарей. Может, так все время и было, теперь уже гадать трудно. А через секунду под ногами у нас застучали доски мостков, и мы увидели поджидающую нас у причала шлюпку. С воды доносилось тихое поплёскивание, а между мачтами слабо поблескивал подсвеченный красным дым. «Икан-Ю» готовился к отплытию.
Мы окликнули тех, кто был в шлюпке, наш багаж мгновенно был ловко погружен, а вслед за ним погрузили и нас. Боцман по имени Уолан, огромный детина с Новой Гвинеи, бросил взгляд на мой меч и посмотрел на тёмный причал.
– Что, столкнулись с кем-то, kiap?
– Нет, просто вооружился на всякий случай.
– И правильно! Отчаливай!
Шлюпка бесшумно, будто весла были чем-то обмотаны, заскользила по серой глади к темной тени корабля.
Те Киоре и Батанг Сен ждали на корме, пока мы поднимались по громыхающему трапу. Его сразу подтянули наверх, а шлюпку водрузили на шлюпбалку. Капитан, дымя трубкой, облокотился на медную крышку нактоуза [83] , в котором хранились компас, рупоры и телеграф машинного отделения. Те Киоре поднялся со скамейки рулевого и затопал по палубе нам навстречу.
83
Ящик для хранения компаса.
– Точно прибыли, приятель! А мы уж боялись, не придётся ли бедному Шимпу опять рыскать, искать вас по свету! – Он подошёл к нам вплотную и тихо добавил: – Слава богу, не понадобилось, а то твой друг что-то на себя не похож.
– Шимп? Что с ним такое?
– Да ничего особенного. Просто приуныл немного. Настроение плохое, и нетерпение его разбирает, будто ему надо скорей что-то сделать, а он не может, и это грызет ему душу.
84
Прозвище австралийских аборигенов.
– Пойду поговорю с ним. Скоро мы отплываем?
– Скоро, скоро, – вмешался капитан, принюхиваясь к туману. – Совсем скоро! И пусть боги пошлют нам ветер.
– Хорошо, а есть у нас время собрать команду?
Те Киоре посмотрел на капитана.
– Есть! – Батанг Сен поднес ко рту металлическую переговорную трубу и завопил: – Все наверх! Все наверх! Пошевеливайтесь, вы, вшивые лежебоки! Вот намажу вам задницы дёгтем и буду жечь вместо ламп! Быстрее!
И раньше, когда я увидел команду впервые, она показалась мне довольно подозрительной. Но сейчас, как только они, толкаясь, разместились под перилами полуюта, их вид нагнал на меня страх. Джеки даже отпрянула, увидев, с кем ей предстоит путешествовать, и я вполне разделял её чувства. Малайцы в ярких рубашках и мешковатых штанах, с волосами, перевязанными у кого тряпкой, у кого золотой тесьмой; полинезийцы в лава-лава [85] , представители разных индонезийских племен в саронгах, блещущие подпиленными зубами; тут были и новогвинейцы, такие как Уолан, – чернокожие, с мелкими завитушками на голове, выряженные кто во что горазд – от цветастых сорочек и бриджей восемнадцатого века до передничков, сплетенных из травы. Индейцы в набедренных повязках и золотых украшениях, японцы в рубахах из грубых бумажных тканей, здесь были даже европейцы, хотя отличить их от прочих было уже трудно – от загара кожа у них задубела и стала коричневой, а одежда представляла собой причудливую смесь. И у каждого из матросов был при себе по меньшей мере один кинжал, а на поясах красовались целые наборы ножей, к которым то и дело тянулись их руки. Кое у кого за спинами висели небольшие арбалеты, один заросший седой щетиной европеец опирался на огромный лук, а над его плечом торчал целый сноп стрел. У некоторых новогвинейцев были копья, там и сям мелькали какие-то мушкетоны, кремневые ружья, хотя на Спирали огнестрельное оружие считалось такой же роскошью, как и паровые котлы, – в её лабиринтах не могли развиваться отрасли промышленности такого рода.
85
Набедренная повязка или юбочка.
Но какими бы ни были члены этой команды – черные, коричневые или желтые, выражение их лиц было одинаково. И мне оно совсем не нравилось. Нахмуренные, искаженные гримасами или шрамами, зловещими отметинами их буйного прошлого, эти лица слишком хорошо сочетались с их оружием. Не нравились мне и их кошачьи позы, выражающие готовность в любую минуту наброситься на первого попавшегося или, наоборот, отразить любую атаку. Словом, Те Киоре охарактеризовал их точно: шайка отъявленных головорезов. Я порадовался тому, что они на нашей стороне, и понадеялся, что так оно дальше и будет, поэтому я готов был улещивать этот сброд. Но что если они прервут мое выступление, и в меня полетят стрелы?
Ничего не поделаешь, нужно было добиться, чтобы они с охотой и готовностью несли свою службу. Они рисковали жизнью, но на Спирали без этого не выжить, а когда живешь долго, надо есть, а денег ни у кого на всю жизнь не хватит. Так что если нашим матросам предстояло подвергать себя риску, лучше им знать, во имя чего они рискуют. Размышляя об этом, я понял, что передо мной обычная проблема менеджера, в принципе ничем не отличающаяся от необходимости убедить целое учреждение или уломать одного торговца. И вообще, я понял, что эти субъекты во многом напоминают кое-кого из коммерсантов, с которыми мне приходилось сталкиваться. Вряд ли вы имеете представление о хищниках, если вам не приходилось выступать перед залом, набитым агентами по продаже.