Полуночник
Шрифт:
Я никак не мог заставить себя есть прямо сейчас. Я схватился руками за голову. Я знал, как я выгляжу: стеклянные глаза и мертвенно-бледное лицо с мешками и темными кругами под глазами после бессонной ночи.
— Я горячий, как ад.
Лучше сказать прежде, чем Ханна заметит, как пот мелким бисером покрыл мой лоб. Очень плохо говорить очередную ложь. Моя кожа покрылась холодным липким потом. Я накинул свою куртку на плечи.
— Мэтт...
Я посмотрел на нее и встретился с ее большими карими глазами, полными беспокойства.
— Работа —
По крайней мере, я сказал несколько правдивых вещей.
Ханна протянула руку и сжала ею мою. Такая безоговорочная привязанность исходила от нее. А я был мусором. Я был грязнее, чем мусор.
Я свою руку.
— Эй, — сказала она, — давай что-нибудь поедим, а?
— Я не голоден, — я вытащил пятьдесят долларов из своего бумажника и бросил их на стол. — Закажи все, что хочешь.
— Мэтт, я не беру…
— Просто возьми их! — я хлопнул по столу. Зонтик затрясся над нами.
Ханна вцепилась в деньги и вжалась в свой стул. Несколько человек остановились, чтобы посмотреть на нас. Боже, я уже не выдерживал.
— Извини. Ханна, прости меня. Это все работа, — я махнул неопределенно. — Кстати, как... как тебе твоя новая должность? Пэм настоящий монстр, не так ли?
— Нет, — Ханна посмотрела на свои колени. — Хм... она молодец. Я впечатлена, я думаю.
— Она спрашивала обо мне? — я наклонился вперед. Прямо сейчас попытка выглядеть беспечно не работала. — Что мы вообще знаем друг о друге?
— Нет, Мэтт. И не беспокойся, я не спрашивала ее о тебе. Я… — Ханна встала. — Я пойду, возьму себе обед. Скоро вернусь.
Я смотрел, как она шла к гастроному.
Когда я увидел, что она сделала заказ, я забрал свою куртку и убежал.
Я не мог больше это делать.
Я должен был сделать это правильно.
Я должен был позвонить Бетани.
И, может быть, я не скажу Бетани всю правду, и, возможно, я не скажу ее и Ханне, но я должен был сказать одной, что все кончено, и сказать другой, что все только начинается.
Когда я вернулся к моей машине, я написал Ханне.
Мне очень жаль. Меня срочно вызвали по делу. Прости, что накричал на тебя. Завтра я исправлюсь. На сегодня у меня есть обязательства. Я предпочел бы быть с тобой, но я должен разобраться сначала с делами. Позволь мне отвезти тебя на природу в эти выходные. Завтра. Мы пойдем в горы. Скажи «да».
Глава 18.
Ханна
— Ты что-то рано вернулась...
Крисси подняла брови и выжидающе посмотрела на меня. Она была на кухне, когда я пришла домой с работы. Мама тоже. Возможно, это совпадение, но такое чувство, что они сидели в засаде, ожидая, приду ли я домой после работы или поеду
— Ты ведь еще не потеряла того милого мальчика, не так ли?
— Ему двадцать восемь. И он точно не мальчик, — я рылась в кладовой, прячась от любопытных глаз мамы и ища успокоение в еде. — Кроме того, он не такой уж и милый. Иногда он бывает таким придурком.
Крисси цокнула языком.
Мама издала свой всезнающий «мхмм» звук.
Я появилась с пакетом слоек с сыром и застала их, кивающих друг другу.
— Да, они поссорились, — сказала Крисси, как будто я не стояла там. — Это работает в мою пользу. Ты можешь отвезти меня на работу, Ханна?
— Поезжай на работу на собственной заднице.
Я захлопнула дверь кладовой и ушла вниз в подвал.
Я не могла думать здраво. Моя романтическая сказка рушится? Был ли Мэтт замечательным до тех пор, пока не познакомился с родителями, после чего превратился в одержимого и рычащего людоеда?
Его сегодняшний отрешенный взгляд и все его действия могли означать, что он принимает наркотики. Я не могла остановить это тревожное направление мыслей.
Он сказал, что бросил пить пять лет назад. Как насчет наркотиков?
У него сумасшедшие перепады настроения. Аппетит как у птички. Сегодня он опоздал (он никогда не опаздывал), потливость, дрожь в 90-градусную жару. (Примеч. 90 градусов по Фаренгейту — около 32 по Цельсию). О, и потом, эта подозрительная уборка квартиры, прежде чем меня привести туда, чтобы трахнуть.
Я в беспокойстве распаковывала вещи, чтобы отвлечь себя.
Впервые с тех пор как я встретила Мэтта, я начала понимать, что он, должно быть, слишком хорош, чтобы быть правдой. Слишком идеальный, слишком правильный для меня, слишком заинтересован во мне. В этом должен быть какой-то подвох.
Я вспотела к тому времени, как закончила освобождать коробки в своей комнате. Физический труд более-менее приводил меня в чувство. Мои руки горели, а колени болели.
Не говоря уже о том, что я проверяла свой телефон каждые десять минут.
Я разложила все свои книги по полкам и игрушечного зверька на кровати. Я вспомнила Мэтта, сидящего на ней и улыбающегося мне.
Он хотел отправиться в поход завтра. Ночью, как я предполагаю. Слишком быстро я все решила. Но пока еще не дала ему ответа. Да, я хотела пойти в поход с парнем, который пришел на четвертое июля ко мне домой. Но нет, я не хочу ходить в походы с парнем, с которым я познакомилась сегодня на обеде.
Красивый Мэтт. Страшный Мэтт.
Но, несмотря на эту нездоровую оболочку страшного Мэтта и его иррациональную ярость, я чувствовала это странное желание защитить его. Может быть, он на наркотиках. Или, возможно, он говорил правду. У него были деньги; работа довела его до стресса, из-за которого ему и стало плохо.