Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры"
Шрифт:
— Ты похитил женщину и угрожал убить ее, чтобы молоть чепуху о давно умерших людях? — спросила Ева. — Тебе нужна помощь.
Слабая улыбка Рожкова исчезла, и было что-то в его лице, словно из него вытекла вся жизнь — лицо трупа, кроме живого огня в его голубых глазах.
— Осторожно, — прошептал он. — Так далеко тебя завела только твоя кровь.
У Евы, к счастью, было тонко реагирующее чувство опасности, она замолчала и была тихой. Майкл встретил ее взгляд и спокойно выдержал его. Я с тобой, говорил он ей. Ты в безопасности.
Ее слабая улыбка сказала: "Я знаю".
— Что
— Умная девочка, — сказал Рожков. — Я много о тебе слышал. Приятно знать, что время от времени сплетни могут передавать истину. Я много слышал о вас вчетвером. Кажется, все это правда.
— Ответь на вопрос, — сказал Шейн.
Рожков сделал движение, которое было не совсем пожатием плечами, не совсем покачивание головой. Это было что-то из более раннего времени и далекой земли, и в нем было чувство безразличия.
— Существует сила в некоторых родословных; даже вы, наивные дети, должны знать это. Сила передается потомству, от жизни к жизни, от поколения к поколению. Да?
— Я не какая-то ведьма, — произнесла Ева. — Я могу так выглядеть, но…
— Не колдовство, — ответил он. — Но твоя кровь содержит секрет, который ты не знаешь и не можешь использовать. А я могу. — Он повернулся к Еве, и Майкл шагнул вперед, сжав кулаки в внезапном приливе страха и ярости… но другой вампир только очень нежно коснулся ее руки кончиками бледных, как снег, пальцев. Проследил синие линии вен в ее запястье. — Поэтому я прошу тебя сдать для меня кровь.
— Подожди, притормози, — сказала Ева. — Что?
— Ты сдаешь кровь как часть налогов в Морганвилле, не так ли?
— Ну… да…
— Тогда я только прошу тебя сдать ее для меня.
Стремление Майкла ударить мужчину становилось все более насущным. Просить кровь Евы было личным. Слишком личным. С точки зрения вампира это похоже на секс, и он делал это перед ее мужем-вампиром. Он знал, что Шейн и Клэр не видели разницу, но он знал, что Ева видела.
Она отдернула руку и сжала ее в кулак.
— Я замужем, если ты не понял.
Рожков изучал ее на мгновение, потом кивнул и откинулся на спинку дивана. Теперь он выглядел по-другому. Вдумчиво.
— Полагаю, я должен рассказать тебе правду, — сказал он. — Я болен. Можешь спросить Гласса, если хочешь подтверждение.
Майкл нехотя кивнул.
— Это недуг, который поражает старых вампиров, иногда. Мы… начинаем терять нашу сущность, которая разбавляется заимствованной кровью в наших жилах. Мы теряем связь с тем, кем мы были, и когда это произойдет, мы теряем… слишком много. Так время от времени, самый старый из нас должен найти того, кто разделяет эту кровь с нами, чтобы напомнить нам о том, кто мы есть.
Клэр, конечно, первая все поняла.
— Подожди. Хочешь сказать, ты родственник Евы?
— Отдаленно, через много, много поколений, — сказал Рожков. — Твоя прабабушка, Ульяна, однажды даровала мне эту милость. Мне нужно только небольшое количество от тебя. Достаточно, чтобы восстановить мои — как вы это называете, цепочки
— ДНК, — ответила Клэр. — Тебе нужна кровь Евы, чтобы исправить разрушенную ДНК?
— Думаю, это лучшее объяснение, — сказал он. — Да. Я мог бы взять ее силой, конечно, но я предпочел бы этого не делать. В конце концов, ты семья.
Ева смотрела на него, и складка между бровями углубилась.
— Семья, — повторила она. — Да, это богатство. Знаешь, я вроде как ненавижу свою семью.
— Во всех семьях есть хорошее и плохое. Но я прошу тебя ради крови оказать мне эту услугу. Эту честь. — Он еще раз встретился со взглядом Майкла. — Я спрашиваю разрешения только один раз. Я воспринимаю только вкус.
— Это решение Евы, — ответил Майкл. Он хотел сделать это за нее, но он знал, как она примет это, и он также знал, в глубине души, что у нее будет право сердиться. — Спрашивай ее, а не меня.
— Ясно, — сказал Рожков. Он перевел тревожный взгляд на лицо Евы.
Она не ответила на него. Она смотрела вниз на свои руки.
— Я не знаю тебя, — сказала она. — Все, что я знаю, что ты достаточно отчаян или достаточно жесток, что поставил под угрозу жизнь невинного человека, только чтобы привлечь мое внимание. Если это отчаяние, то, возможно, я должна это сделать, или ты сделаешь еще хуже. Если это другое…
— Я жесток, — признал Рожков. — Я стар. Не такой старый, как могущественная Амелия, правда, но я знаю мир по старинке. — Он внезапно и как ни странно мило ей улыбнулся. — Можно также сказать, что я узнал этот новый мир, потому что я не прибегаю к насилию.
— Пока, — сказал Шейн.
— Пока, да. — Взгляд Рожкова оставался на Еве. — Я не умоляю. Если ты скажешь мне нет, я пойду. Может быть, заболею. Может быть, буду совершать ужасные вещи, когда исказятся мои чувства. Я не знаю, поскольку я никогда не позволял моей… слабости стать настолько сильной. Но твое решение, как сказал Майкл.
Плечи Евы поднялись и опустились в пожатии.
— Черт.
Она вдруг подняла руку и протянула ему, а ее глаза зажмурены в ожидании. Все ее тело напряглось, борясь против решения, и Майкл знал, что он выглядел точно так же — ощущал то же самое. Он хотел каждой клеткой своего существа оттащить ее от Рожкова, спасти ее от него… и потребовалась каждая унция воли, которой он обладал, чтобы ждать, пока другой вампир поднял руку Евы, потом раздвинул губы, и появились клыки.
— Майк? — Голос Шейна был резким и напряженным, и его друг практически вибрировал от рвения вмешаться. Клэр была тихой, но она тоже смотрела на него. Если что они пойдут с ним.
Это решение Евы. Решение Евы. Мантра била его по вискам, как молоток, громко и так же болезненно, и он почти потерял контроль, когда увидел боль в ее выражении лица, когда укусил Рожков. Нет-нет-нет-нет-нет…
А потом все закончилось. Он был верен своему слову. Один спокойный глоток, а затем Рожков положил бледную руку на рану, запечатывая ее. Ева освободилась и зажала руку на месте укуса. Он не сильно кровоточил, знал Майкл. Частью вампирского укуса было исцеляющее вещество, наполняющее рану, когда извлекают клыки. Он чувствовал запах крови, но не долго.