Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры"
Шрифт:
Я знаю Монику слишком хорошо, но это не его вина. Я тупо кивнула, вернула одеяло и прошлёпала десять шагов до входной двери.
Она открылась прежде, чем я взялась за ручку, и предо мной предстал Брендон, наш семейный покровитель.
— Я ждал тебя, Ева, — произнёс он и отступил назад — проходи.
Я проглотила омерзительную ремарку, которую собиралась ему выдать и оглянулась через плечо; Ричард Моррелл смотрел на меня сквозь окно полицейского крейсера; он сделал мне приветливый взмах рукой и укатил. Типа теперь
Вы в курсе о романтическо-задумчивом вампирском стереотипе? Просто, именно так сейчас выглядел Брендон. Тёмные задумчивые заспанные глаза и чёрное кожаное одеяние. Привыкла думать, что он противный, хотя откуда мне знать? Может он и был.
Я ненавижу его показушность, и он это прекрасно знает.
— Милая? — мама. Она порхала позади Брендона, выглядя застенчиво и нервозно — Лучше зайди внутрь, ты же знаешь, что тебе не следует находиться снаружи, когда темно.
Отца нигде не было видно. Я прикусила язык и переступила порог дома, и, когда Брендон закрыл за мною дверь, я почувствовала себя запертой в клетке.
— Я попала в аварию, — пришлось сказать.
Мать взглянула на меня. Мы не были похожи друг на друга, даже тогда, когда я ещё не была готом… у неё были невзрачные каштановые волосы и зеленые глаза, я же унаследовала тёмные от папы. Иногда я подумывала, может всё это какая-то игра, а мать была в ней актрисой, правда, не очень хорошей, лишь исполняющей роль «моей матери». Она продолжала своё представление:
— Звонил офицер Моррелл. Но он сказал, что ты в порядке. И, как ты уже поняла, у нас гость, — она улыбнулась Брендону. Моя кожа чуть не сползла с костей.
— Погибло трое моих друзей, — ответила я.
— Ох, милая!
— Ещё раз и с чувством, мам.
— А как на счёт моих? — вскользь поинтересовался Брендон. Я стиснула зубы, потому что вдруг захотелось заорать во всё горло и врезать ему, но это не сулило бы ничего хорошего.
— Н-нет, — я умудрилась заикнуться — Джейн Блант, Трент Гарвэй и Гай… — какая, мать вашу, у Гайя фамилия? Мне захотелось расплакаться. Или продолжать реветь… — Гай Финелли.
Брендон ухмыльнулся.
— Похоже, у Чарльза будет тяжёлая ночь.
Чарльз был его конкурентом. Я также знала, что он был покровителем семьи Джейн. Но я не знала, был ли он ответственен за две другие. Этот вампир был противоположностью Брендона — маленький книжный червь, тихий и покладистый, пока ты не нахамишь ему. Полагаю, не плохой выбор, если я вдруг решу обзавестись личным покровителем.
Господи, ненавижу всё это. Хочу, что б всё поскорее закончилось.
— Давайте перейдём к делу, — произнесла я и прошла вдоль прихожей в гостиную. Вполне ожидаемо, папа сидел в своём кресле, как обычно, с открытой банкой пива и корпел над своими шестью пакетами. Он был размытого мнения о моём будущем — двести пятьдесят фунтов, желтый, мрачный и полный гнева он мог бросить меня где угодно, только не рядом с домом. Он владел самым большим местным баром, который, конечно же, принадлежал Брендону. Всё чисто и красиво. У Брендона на руках была ипотека на наш дом. Документы на наши машины.
Мы сами.
И теперь Брэндон улыбался мне, все теми же елейными и непомерно голодными глазами, доставая из-под своего длинного пальто толстую пачку бумаг.
— Ты носишь его только потому, что видел такой же на Энджел, — сказала я и выхватила у него макулатуру. Я прочитала несколько первых предложений: «Я, Ева Евангелина Волкер Россер, вверяю свою жизнь, кровь и служение моему Покровителю Брендону, сейчас и до конца моих дней, дабы мой покровитель имел право требовать от меня всё, что пожелает…».
Вот оно. Моё будущее было в моих руках, прямо здесь.
Брэндон протянул ручку. Папаша оторвал внимание от светящегося телевизионного экрана и, отхлебнув пива, посмотрел на меня со смертельной интенсивностью. Мама выглядела нервозно и сучила руками, пока я смотрела, не мигая, на чёрный Монт Блэнк, протянутый Брендоном.
— Кстати, с Днём Рождения, — поздравил он — По заключению — бонус. Десять тысяч долларов.
— Думаю, на них я смогу устроить фешенебельные похороны моим друзьям, — съязвила я.
— Не имею на этот счёт никаких сомнений, — он пожал плечами — Связи их семей включают и такое.
Мать поняла, что мне ещё нужно какое-то время на обдумывание, и потому выпалила:
— Ева, дорогая, давай поспешим. У Брендона есть ещё дела, — она поторапливала меня неопределёнными движениями рук, а её глаза выражали отчаяние.
Я задержала дыхание, взяла кипу в обе руки и порвала её надвое. Этот звук почти заглушил вздох ужаса моей матери, и звон мнущейся банки в руке моего отца.
— Ты, отвратительная маленькая уродина, — зашипел отец — Значит, так ты презираешь своего Покровителя? Прямо в лицо?
— Н-да, — сказала я — Совершенно верно, — я разорвала контракт на четвертинки и швырнула их в него. Бумажки разлетелись, как огромные конфетти, а один из кусочков приземлился ему на плечо, покуда Брендон вежливо не убрал его — Иди на хрен, Брендон. На тебя я точно не подпишусь.
— Никто не захочет тебя взять, — ответил он — Ты — моя, Ева. И всегда будешь моей. Не забывай об этом.
Папаша, выкарабкавшись из-под его очистки, схватил мою руку.
— Ты подпишешь эту бумагу, — сказал он и встряхнул меня, как терьер крысу — Не будь дурой!
— Ничего я подписывать не буду! — прокричала я прямо в его лицо, и, бросив на пол дорогостоящую ручку Брендона, давила на неё своими Мэри Джейн до тех пор, пока на полу не растеклось чёрное пятно — Можешь быть рабом, если тебе угодно, но я — нет! Никогда больше!
Брендон не злился. Он был доволен. Плохо.
Отец оттолкнул меня и был таков.